Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси - читать онлайн книгу. Автор: Александр Музафаров cтр.№ 23

И потому совершенно неожиданными для Юрия Всеволодовича стали известия из Рязанского княжества, на степных окраинах которого вдруг объявились главные силы монголов.

Осенью 1237 года монголы провели перегруппировку сил — оставив небольшой отряд в свежепокоренной Волжской Булгарии (не более 10 тысяч человек), они выдвинули тридцатитысячную группировку в южную часть половецких степей, а главные силы сосредоточили на границах Рязанского княжества в районе реки Воронеж.

Прежде чем перейти к описанию дальнейших событий, отметим некоторые стратегические моменты диспозиции завоевателей.

Оставленные на Волге войска, как уже отмечалось выше, должны были не столько обеспечивать покорность завоеванной страны, сколько отвлекать на себя силы Великого княжества Владимирского.

Выделенные для степной войны силы должны были окончательно подавить сопротивление половцев, а также прикрыть тылы ударной группировки, предназначенной для завоевания Руси.

Расположение главных сил позволяло нанести удар по Владимирскому княжеству с неожиданной для него стороны. К тому же, занимая эту позицию, монголы отрезали Владимир и Рязань от Чернигова, видимо, возможность примирения русских князей в ставке Бату не исключалась полностью.

Почему, готовясь к завоеванию всех русских земель, монголы нанесли первый удар именно по Северо-Восточной Руси — Рязанскому и Владимирскому княжествам?

По-видимому, монгольская разведка сумела не только собрать военную информацию, но и оценить военно политический потенциал основных княжеств Русской земли. Историки давно заметили, что именно Владимирское княжество, на которое пришелся первый и самый мощный удар монголов, достигших к тому же стратегической внезапности, оказало завоевателям наиболее сильное сопротивление. Из четырех полевых сражений, произошедших во время войны 1237–1240 годов, три приходятся на самую первую кампанию монголов. Южно- и западнорусские князья биться с армией «покорителей вселенной» уже не отваживались. Единственную попытку предпринял лишь князь Мстислав Глебович, безуспешно атаковавший монгольский корпус, осаждавший Чернигов ^[94].

Очевидно, руководители Великого Западного похода правильно оценили Владимирское княжество как сильнейшее из русских и поспешили вывести его из игры в первую очередь. Известно, что другие русские княжества не смогли или не захотели оказать помощь друг другу. Главной причиной этого историки считают не столько пресловутую «рознь князей», сколько истощение военных сил в длительной междоусобной войне. Потенциал Владимирского княжества в этом отношении был наибольшим, и, атакуя Киев или Чернигов, монголы рисковали получить удар в спину от владимирских полков. К тому же завоеватели учитывали и то впечатление, которое произведет на русских людей разгром сильнейшего княжества Руси. И наконец, удар по противникам Юрия Всеволодовича давал последнему возможность сосредоточить все свои силы, отозвав войска из Киева и Новгорода.

Летопись сообщает: «Приидоша восточныя страны на Рязанскую землю лесом безбожные Таторове со царем Батыем и приедше сташа первое станом у Онузы и взяша Ю» ^[95].

Онузла (в других вариантах Нузла или Нужа) была одним из городков, построенных рязанскими колонистами в степи, и находилась где-то в районе рек Лесного и Польного Воронежа. Захватив городок, монгольское войско остановилось и отправило к рязанским князьям посольство. Зачем? Почему Батый и его военачальники не воспользовались эффектом внезапности и обрушились сразу же на Рязанское княжество всеми своими силами? Зачем понадобилось тратить почти месяц на переговоры, давая противнику время подготовиться к отражению агрессии?

Точного ответа в источниках нет, но предположить можно следующее:

— Согласно монгольским представлениям, власть великого хана была единственной легитимной властью в мире. Все остальные должны были признать ее и покориться. Чтобы процесс выглядел законным в глазах самих монголов, «непокорному» народу надо было предоставить шанс признать их власть добровольно. Таким образом, требование покорности было своеобразным ритуалом, обойтись без которого было невозможно.

— Посольство также должно было дипломатическими средствами помешать владимирскому князю прийти на помощь Рязани, а также провести разведку непосредственно перед вторжением.

— И наконец, можно предположить, что некоторая пауза требовалась монгольскому командованию для окончания сосредоточения своих войск и подготовки их к сложной зимней кампании.

Так или иначе, но не позднее первой декады ноября татарское посольство уже было в рязанских пределах и предъявило свои требования рязанским князьям. Монголы требовали покорности и дани — десятины во всем, в князьях, людях, в конях, причем последний пункт был прописан подробно с распределением по мастям: «Посла послы своя, жену чародейку и два мужа с нею ко князем Рязанским прося у них десятины во всем во князьях и в людях и в конех десятое в белых десятое в вороных, десятое в бурых десятое в рыжих десятое в пегих» ^[96].

Ответ гордых рязанцев был выдержан в спартанском стиле: «Коли нас не будет все, то все то ваше будет». Но переговоры на этом не закончились — монгольские послы направились дальше во Владимир, а рязанские князья, отправив туда же просьбу о помощи, выслали свое посольство к Батыю во главе с князем Федором Юрьевичем.

Д. Г. Хрусталев считает информацию об этих переговорах противоречивой и лишенной внутренней логики. Если князья дали столь категоричный ответ, зачем же они сделали новую попытку переговоров и пропустили монгольских послов во Владимир? По его мнению, летописец несколько приукрасил решимость рязанских князей, которые, следуя политике умиротворения, проводимой их сюзереном великим князем владимирским, согласились на требования монголов ^[97].

Однако логику в поведении рязанских князей усмотреть все же можно. Их гордый ответ услышали послы, но не монгольский владыка. К тому же, отказываясь от дани и подчинения, рязанцы не отказывались от переговоров как таковых. Отправка монгольских послов во Владимир позволяла хоть ненадолго, но оттянуть время удара и успеть подготовиться к обороне. Этой же цели служило и рязанское посольство к Батыю. Рассчитывали рязанские князья и на помощь великого князя владимирского, которую он был обязан оказать им как сюзерен.

Но здесь рязанцев ждало разочарование. Великий князь и «сам не пришел и людей своих не прислал, хоте сам брань сотвориша» ^[98], — отмечает летописец. Вопрос о мотивах этого решения до сих пор вызывает дискуссию среди историков.