Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси - читать онлайн книгу. Автор: Александр Музафаров cтр.№ 19

Универсалистские проекты в истории не то чтобы не редкость, но встречаются. Это и Персидская империя, и походы Александра Македонского, и в какой-то степени Рим, и попытки всемирной революции Наполеона и Ленина, и «новый мировой порядок» Гитлера. Но действительно ли вождь кочевой орды из Центральной Азии может занять место в этом ряду? Не является ли тезис о «универсалистской имперской идее» лишь версией со стороны историков, желающих польстить своему кумиру?

Евразийцы ссылаются на комплекс документов, включающих в себя как законодательные акты (прежде всего Ясу Чингисхана), так и дипломатическую переписку, в которой встречается изложение взглядов правителей Монгольской империи.

По их мнению, источниками универсализма монгольской элиты были:

— верования о божественном происхождении монгольского народа;

— исторические традиции кочевых империй Евразии — от хуннов до Тюркского каганата;

— китайская политическая мысль.

Все это вместе породило подъем духа, сходный с религиозным, персонифицированным воплощением которого стал Чингисхан ^[72].

Однако от взглядов и намерений до дел — дистанция огромного порядка. Универсалистская идея способствовала организации походов, для непосредственных участников она была малозначимой, даже если допустить их осведомленность о самом существовании идеи универсальной империи.

Еще один взгляд на причины монгольской экспансии, перекликающийся с советским социально-экономическим подходом, высказал современный исследователь Р. П. Храпачевский. По его мнению, «расширение деятельности вовне — закономерный процесс для кочевников», который прошли предшествующие монголам «кочевые империи». Рост кочевого хозяйства возможен только при экстенсивном расширении ареала обитания. Если до объединения в единое государство вожди племен и племенных кланов удовлетворяли свои аппетиты за счет принуждения проигравших в междоусобных войнах, то после создания единого государства этот путь оказался закрыт. «Выходом стала внешняя экспансия в сторону ближайших соседей» ^[73]. Процесс пошел лавинообразно — внешняя экспансия требовала увеличения и совершенствования армии, для обеспечения содержания которой требовались все новые и новые захваты. Не «универсальная имперская идея», а тяга к грабежу и добыче были основными стимулами для завоевательных походов Чингисхана и его потомков.

Г. В. Вернадский назвал Чингисхана «гениальным дикарем», но его гениальность проявилась не в создании универсализма, а в создании мощной военной машины, одной из самых сильных в истории Средних веков. В последнее время вышло немало исследований, посвященных развитию военного дела в кочевой империи. Хотелось бы особенно отметить работы Р. П. Храпачевского «Военная держава Чингисхана» и «Армия монголов периода завоевания Древней Руси» как наиболее обстоятельные и подробные.

Не будем вдаваться в подробности проведенных преобразований, это слишком далеко увело бы нас от темы книги, а попробуем коротко выделить их наиболее важные моменты.

Чингисхан соединил многочисленность ополчения кочевых племен с заимствованными из Китая принципами дисциплины и регулярности. Слабым местом всех армий кочевников было отсутствие дисциплины, весьма условное подчинение начальству и посредственное качество командного состава, в роли которого выступали вожди племен и отдельных орд.

Монгольский правитель ввел деление войска на тактические единицы — десятки — сотни — тысячи — тумены (10 тысяч воинов). Воины в них подчинялись не традиционному родовому праву, а общемонгольскому военному закону, являвшемуся важной частью знаменитой Ясы. Закон предписывал безусловное повиновение командирам, круговую поруку за дезертирство (за бегство одного воина казнили весь десяток), вводил принципы взаимовыручки и взаимоотвественности. Наказание за нарушений норм Ясы было только одно — смерть.

Для личной охраны хана был сформирован особый отряд, численность которого составляла около 10 тысяч человек. Он играл двойную роль: с одной стороны, обеспечивал личную безопасность хана, с другой — служил источником преданных ему командных кадров ^[74].

Последним Чингисхан уделял особое внимание, лично назначая темников (командиров туменов) и тысячников. К немонгольским частям прикреплялись в качестве командиров ханские гвардейцы, что обеспечивало единство командования и тактических приемов. Этот принцип выдвинул во главу монгольской армии целую плеяду талантливых полководцев, обеспечивших победы Чингисхану и его потомкам.

Единая организация армии и выдвижение талантливых командиров позволили разработать и использовать тактические приемы, невозможные для простой армии кочевников.

Некоторые историки, описывая армию Чингисхана, часто используют современную военную терминологию — корпус, соединение, офицерство и т. д. Безусловно, такие аналогии во многом облегчают восприятие исторической информации читателем, но содержат и некоторую опасность.

При всем своем совершенстве армия Чингисхана не была регулярной в современном смысле этого слова. Очень многое в ней осталось от кочевых племен. Она носила лишь черты регулярности, но и это обеспечивало ей преимущество, порой доходящее до превосходства, над армиями других народов.

Важной особенностью постановки военного дела в монгольской империи было широкое заимствование военных технологий у других народов, в первую очередь у китайцев. Чингисхан не считал зазорным учиться военному делу у врага.

Наиболее важным заимствованием стали китайские и мусульманские осадные технологии. Если до этого времени стены крепостей надежно прикрывали оседлые народы от кочевников, то для монгольской армии неприступных крепостей практически не существовало. Для русских княжеств последнее обстоятельство стало роковым.

К моменту начала Великого Западного похода общая численность вооруженных сил монголов достигла примерно 250–260 тысяч человек, не считая ополчений зависимых племен ^[75].

Важной частью военного искусства монголов было создание мощного аппарата разведки и шпионажа. Все кампании и походы начинались только после тщательного изучения сил противника, причем не только количественных показателей, но и боевых качеств и даже особенностей национального характера. Обязательной была тщательная разведка путей сообщения — дорог, мостов, бродов, удобных мест для лагерей, дефиле.

В качестве шпионов использовались дипломаты, купцы, бродяги и т. д., были и специальные лазутчики, незаметно проникавшие в страну, намеченную к завоеванию. Тщательно допрашивались пленные.