Капкан для крестоносца - читать онлайн книгу. Автор: Шэрон Кей Пенман cтр.№ 66

– Мне хочется, монсеньор, чтобы ты был уверен в правильности своего выбора. Вынужден признать, что есть много клириков более образованных, нежели я, и моя латынь оставляет желать лучшего.

Ричард хотел было пошутить, что в незнании латыни есть свои преимущества, но вовремя спохватился. Он понял, что ответ Губерта продиктован не приличествующей случаю скромностью, но является искренним.

– Я бы без труда нашел сотню клерков, говорящих на латыни, как на своем родном языке. Мне не лингвист нужен, Губерт, а человек прямой, честный, храбрый и умный: именно эти качества ты с избытком проявил во время нашего пребывания в Святой земле. Я уже много месяцев назад пришел к выводу, что ты лучший кандидат, и случись мне добраться до дома без происшествий, ты уже прошел бы через обряд рукоположения.

– Спасибо, милорд король! – Губерт собирался опуститься на колени, но Ричард остановил его:

– Посему у меня нет никаких сомнений, что из тебя получится превосходный архиепископ. А теперь, чем быстрее ты окажешься в Англии, тем быстрее встретишься со своей судьбой, и тем скорее я обрету свободу. – Ричард улыбнулся и благословил Губерта теми же словами, какие услышал от Хадмара фон Кюнринга. – Божьей помощи тебе, милорд архиепископ.

* * *

Цистерцианские аббаты уехали после Пасхи, но Губерт и Уильям де Сен-Мер-Эглиз оттянули свой отъезд до конца марта. Только когда они отбыли тоже, Ричард осознал, как нужно было ему их присутствие, и провел бессонную ночь. Поэтому вовсе не обрадовался, когда его рано поутру разбудил Йохан, стражник, немного разумевший по-французски.

Молодой воин запинался и то и дело твердил слово «император», из чего Ричард смог заключить, что его вызывают к Генриху. В дверях стоял, сложив на груди руки, некий рыцарь. Когда король обратился к нему на латыни, он только безразлично посмотрел в ответ. Неприятно, когда тебя вот так вытаскивают из постели, но поняв, что ничего тут не поделаешь, Ричард откинул одеяло.

Выйдя в сопровождении стражи на внутренний двор, Ричард увидел, что его поджидает конвой. Воины зевали, сгорбившись в седлах. Короля удивило, что час такой ранний – небо на востоке только-только начало сереть. Главного в отряде он узнал – на него несколько раз указывал Хадмар. То был Марквард фон Аннвейлер, имперский министериал и сенешаль Генриха. Сенешаль немедленно выступил вперед, назвался с вежливым поклоном и выказал знание латыни, без которой придворному чиновнику было не обойтись. Человек далеко не молодой, за пятьдесят, он выглядел подтянутым и энергичным, а в рыжевато-каштановых волосах еще не проглядывало седины. В отличие от большинства немцев он брил бороду; был обладателем пронзительно-зеленых, как мох, глаз и, как ни странно, располагающей улыбки. Ричард холодно подумал, что эта улыбка принесла ее владельцу множество женских сердец – если даме, разумеется, не хватало ума подметить, что эта улыбка никогда не отражается в глазах.

– Император желает меня видеть? – спросил Ричард.

Марквард это подтвердил и дал знак подвести коня. Много чего не хватало Ричарду за эти три месяца и десять дней с момента пленения в Эртпурхе. Ему не хватало девчонки в постели, не хватало веселого братства солдат и рыцарей двора, не хватало самых близких, не хватало музыки, книг, любимых соколов, целеустремленности, наполнявшей его существование. Но он даже не подозревал, насколько соскучился по скачке на породистом коне, по ощущению, когда под тобой пылкий скакун, мчащийся наперегонки с ветром. Теперь ему предложили лошадь, какую он сам для себя никогда бы не выбрал: смирного мерина, который и в подметки не годился Фовелю, великолепному кипрскому жеребцу, который прошел вместе с ним столько победных сражений в Святой земле. У этого не было уздечки и поводьев, только постромки – лишнее доказательство нынешнего униженного положения короля.

Внутренне негодуя, Ричард запрыгнул в седло. Марквард тем временем сообщил приставленным к пленнику стражам, что их присутствие не понадобится. Разочарование на лицах последних было слишком очевидным, и Ричард решил, что они огорчились, лишившись редкой возможности лицезреть императора.

– Считай, что тебе повезло, Йохан, – утешил его король, но молодой немец, разумеется, ничего не понял, и озадаченно смотрел вслед английскому государю, покидающему епископский дворец в окружении новой охраны.

Город еще только пробуждался и улицы были пусты. Ричарду показалось странным, что Генрих вызвал его в такой ранний час, но подозрения пробудились в нем, только когда конвой свернул на улицу, ведущую к Старым воротам – главному въезду в Шпейер с запада. Ворота были пока заперты, но, повинуясь короткому приказу Маркварда, караульные поплелись открывать их. Ричард воспользовался задержкой и окликнул министериала по имени, причем достаточно громко, чтобы можно было делать вид, будто его не услышали.

– Я думал, что мы едем в императорский дворец?

Марквард ответил очередной ослепительной улыбкой.

– О нет, милорд король. Ты не так меня понял. Мы едем в деревню Аннвейлер, где я родился.

– Зачем?

– Я не задаю вопросов моему императору, – отрезал сенешаль. – Но знаю, что его очень заботит твоя безопасность. Как-никак, ты весьма важный гость империи.

Ричард с прищуром поглядел на спутника:

– Мне говорили, что я поеду вместе с императором в его дворец в Хагенау. Наверняка это достаточно безопасное для меня место.

Плечи сенешаля дернулись в жесте, который мог сойти за пожатие. Все присущие Ричарду инстинкты самосохранения били тревогу. Все происходящее казалось лишенным смысла, но не нравилось ему. Совсем не нравилось. Хороший солдат шестым чувством угадывает опасность, а король за долгие годы научился доверять этим сигналам.

– Что за игру затеял Генрих?

В зеленых глазах теперь засветилось нескрываемое веселье.

– Свою любимую, милорд король. – Марквард хмыкнул. – Ту, в которой он меняет правила, как захочет.

* * *

Ехали они быстрым аллюром, и это напомнило Ричарду спешку, с которой его везли в Дюрнштейн. Он не верил, что их путь лежит в Аннвейлер – с какой стати Генриху отсылать пленника в глухую немецкую деревушку? Положение солнца подсказывало, что они едут на запад, но прочее оставалось загадкой. Однако с каждой проделанной милей беспокойство Ричарда нарастало. Его охрана была из людей совсем другого сорта, по сравнению с приставленными к нему в Дюрнштейне или во дворце епископа Шпейерского. Он знал эту породу, и сам прибегал к ее услугам: то были рутье, продававшие мечи тому, кто больше даст, не знающие угрызений совести и, как правило, отлично знающие свое дело, которое заключалось в том, чтобы творить зло по приказу того хозяина, который им платит. Еще сильнее его заботило, что руководит наемниками Марквард фон Аннвейлер – едва ли доверие Генриха мог заслужить человек, подверженный угрызениям совести. Но как бы ни пытался король распутать этот гордиев узел, ничего не получалось. Генрих перед всем имперским сеймом признал его невиновным. Немецким епископам и баронам известны условия его освобождения. Ричард не видел, как удастся Генриху отречься от прилюдно произнесенных слов. Тогда чего пытается он достичь? Куда посылает своего пленника, и самое главное, зачем?