Украденный горизонт. Правда русской неволи - читать онлайн книгу. Автор: Борис Земцов cтр.№ 15

Зря надеялся.

Следующее утро я начал, не изменяя традиции, с зарядки.

Занимался босиком, в одних трусах, сняв майку. Проделав положенное количество отжиманий и приседаний, пристроил вывернутую наизнанку майку на самое освещённое в камере место — на пустующую «пальму» ^[14]. Сантиметр за сантиметром осмотрел всю площадь ещё не растерявшей тепла моего тела ткани. Обнаружил ещё два комочка из рыжих проволочек. Снова нехитрые манипуляции ногтями, снова гаденькие сухонькие щелчки.

Теперь я уже уверен, что обнаруженные «парашютисты» — не последние, что где-то рядом, в швах, в складках, в потайных тряпичных уголках набираются сил для будущих атак на мою плоть их собратья-однополчане.

Где-то я читал или от кого-то слышал, будто насекомые (так и хочется сказать — животные) эти бывают трёх видов: платяные, лобковые, волосяные. «Мои» — безусловно, платяные, то есть те, кто обитает только в одежде, постельном белье, прочих тряпках. Возможно, этот вид «лучше», предпочтительней, менее хлопотный, чем два прочих. Только симпатичней и родней для меня от этого «мои» насекомые не становятся. Хотя бы потому, питаются они кровью, человеческой кровью, моей кровью.

И в голове по-прежнему не укладывается: как же так — доисторические «животные» в российской, даже не просто Российской, а в московской, столичной, в считанных минутах езды от самого Кремля, тюрьме XXI века!

По большому счёту, мне решительно всё равно, к какой разновидности, к какой породе принадлежат эти, ныне осаждающие меня, твари. Куда важнее, что они всё-таки пришли.

Ко мне.

Точнее, на меня.

Может быть, даже, за мной…

Иногда кажется, что российские острожнотюремные вши — это вовсе что-то надпородное, что-то надвидовое, науке непонятное и недоступное, что это какие-то особые мутанты-гибриды, совместившие в своих генах фантастическую живучесть, хищную агрессивность, невиданную плодовитость, и много чего еще, не сколько вшиво-звериного, сколько… человеческого. И это опять же потому, что питаются они кровью человеческой, а кровь содержит в себе и матрицу характера, и все прочие свойства натуры обладателя этой крови. Потому патологическая злоба может чередоваться здесь с высокой духовностью, праведная аскетичность накладываться на классовую ненависть и национальную неприязнь.

Предки моих «парашютистов» запросто могли «столоваться» на телах протопопа Аввакума и боярыни Морозовой, знали вкус крови Салтычихи и декабристов, а сколько «пламенных революционеров» было отмечено их «упыриным» вниманием!

Вот так и складывался жуткий генно-кровяной коктейль, в котором, не исключено, что-то аукнулось и от Сталина и от Троцкого, и ещё от многих сильных мира сего, имевших в своих биографиях ссыльно-тюремные периоды.

Только мне от этого не легче.

Вспоминается совсем о другом.

Довелось застать в живых на моих глазах бесследно ушедшее и никого взамен не оставившее поколение фронтовиков.

Эти уникальные люди сделали с покушавшимися на мою Родину то же самое, что я сделал полчаса назад с обнаруженными в швах моей майки насекомыми.

Фронтовики рассказывали (очень искренние откровения, ничего подобного ни в художе-ственнои, ни в мемуарной литературе не прочитать), что, по большому счёту, вши — существа мистические. Будто своих жертв они выбирают не абы как, они набрасываются в первую очередь на морально сломленных, судьбе сдавшихся, к сопротивлению уже не способных. Согласно «окопной» правде, эти твари появляются прежде всего на ослабевших, к смерти уже приговорённых.

По сути, вши — знак Судьбы, перст Судьбы, это просто приговор.

Переносить эту логическую схему на мою ситуацию — выходит, и я приговорён. Пусть не к смерти (хотя, кто знает, и это нельзя сбрасывать со счетов, и на это надо смотреть снисходительно), но к чему-то непременно нерадостному и недоброму. И это в придачу к моему, мало сказать, незаслуженному, так ещё и столь долгому приговору.

Кстати… Не слишком ли много для меня этих приговоров? Я — один, а приговоров несколько: от судьи, от судьбы, от тех, кто предал… А тут ещё и эти комочки с проволочками. Многовато, однако. Перебор.

Беспредел!

Конечно, в сознании в связи со всем этим любопытные «картинки» проплывают. Каждая, кажется, вполне самостоятельная, всем прочим чужая и чуждая, но, в целом, все они единым, разумеется, вшивым сюжетом связаны.

Вот и вспомнилось, как когда-то проходили в школе Салтыкова-Щедрина.

В памяти осталось не столько написанное классиком, сколько его внешность: внушительная борода, лоб высоченный, глаза жгущие. Да и написанное здесь нельзя не вспомнить. В одном из его произведений был какой-то чиновник-градоначальник, которого вши… насмерть заели. Конечно, гротеск. Конечно, гипербола. Понятно, классик в девятнадцатом, аж позапрошлом веке жил, давнего времени нравы обличал, только всё равно оптимизма от такого воспоминания не прибавляется.

Ещё одна литературная «картинка» на ту же тему — герой булгаковского «Бега» признаёт почти с уважением, что вошь — животное боевое, военное, вспоминает, как вошь «эскадроном в конном строю» ходит…

Почему вспоминаются подобные вещи? Уж не с ума ли тихо трогаюсь?

Куда актуальней было бы совсем другое вспомнить. Не из литературы, ныне далёкой и почти несуществующей, а из жизни сегодняшней, из того, в чём двадцать четыре часа в сутки барахтаюсь. Как при общих шмонах (когда вся камера тщательно обыскивается) и при личных досмотрах (тот же самый шмон, только для тебя персонально предназначенный) мусора пользуются металлоискателями. С их помощью ищут мобильники, сим-карты, прочие «запреты». Металлоискатели — сверхчувствительные, самые современные. Вот он, прогресс! Вот оно, торжество цивилизации!

Только есть в этом явлении и другая сторона. «Возят» этим достижением прогресса мусора по нашей одежде, а в закоулках той же одежды сидят эти твари, пережившие всё, что только можно представить, и ухмыляются. Потому как понимают даже своим микроскопическим умишком всю комедийность ситуации: на все эти «шмональные» принадлежности в российском тюремном ведомстве, а, значит, и во всём нашем государстве, деньги нашлись, а на борьбу с ними, на элементарные санитарно-гигиенические меры — нет.

Выходит, неправильный тогда в Отечестве нашем этот самый прогресс. Да и можно ли вообще считать такой «прогресс» прогрессом?

В «хате» я не единственный обитатель.

Только я не видел, чтобы кто-то из моих соседей хотя бы чем-то напоминал в своём поведении о том, что вши отметили его своим вниманием. Почему они пришли только ко мне? Неужели — это, действительно, перст Судьбы? Тогда правильней будет говорить, что вши пришли всё-таки за мной. Это не значит, будто я с покорностью ягнёнка пойду за ними, но почему всё-таки они избрали именно меня?