Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорси cтр.№ 68

При чтении «Записок» складывается впечатление, что это было сделано лишь по прибытии Цезаря, но, принимая во внимание практические сложности набора и организации войск, представляется более вероятным, что он отдал такой приказ заблаговременно. Первоначально войска могли предназначаться для укрепления армии в походе на Балканы, но непосредственная угроза со стороны гельветов предоставила возможность использовать их ближе к дому. Цезарь не имел полномочий для набора новых легионов; только сенат мог разрешить губернатору делать это, но отсутствие конкретных полномочий никогда не останавливало его в прошлом. Еще будучи молодым человеком и частным гражданином, он собирал войска союзников для борьбы с пиратами и противодействия вторжению Митридата в Азию, а в свою бытность пропретором Испании он также собрал десять когорт, что было эквивалентно по численности одному легиону. Не сомневаясь в своем знании подлинных интересов Рима и провинции, Цезарь принимался за дело и доверял своей способности доводить начатое до конца. Поскольку сенат не наделил его полномочиями для формирования новых легионов, он не мог получить из государственной казны средства на оснащение, пропитание и жалованье для солдат. Это означало, что проконсулу придется изыскивать средства из доходов, собранных в своей провинции, и рассчитывать на победные трофеи. Основную массу солдат в новых легионах почти неизбежно должны были составлять жители Цизальпийской Галлии, которые фактически не являлись римскими гражданами и поэтому с формальной точки зрения не могли проходить службу в легионах. В прошлом Цезарь отстаивал желание местных жителей получить полные гражданские права, а в качестве губернатора он неизменно относился к ним так, как если бы они в действительности уже были римскими гражданами. Это был первый яркий пример такой преднамеренной политики [12].

Вскоре Цезарь был готов повести пять легионов обратно в Трансальпийскую Галлию. Наиболее короткий маршрут проходил через Альпы, которые хотя и были окружены римскими провинциями, до сих пор оставались непокоренными. За неделю римская колонна пересекла горы, по пути уничтожая засады местных племен, свирепо отстаивавших свою независимость и возмущенных этим вторжением. Это было суровое начало кампании для необученных рекрутов, но судя по всему, переход состоялся без серьезных потерь. Перевалив через горы, Цезарь прошел на территорию аллоброгов и соединился с войсками, оставшимися в провинции. Теперь в его распоряжении находилось шесть легионов общей численностью 25 000—30 000 человек, большой отряд союзной конницы, вскоре достигший около 4000 человек, и подразделение легковооруженной пехоты. К этому следует прибавить рабов, сопровождавших каждый легион и занимавшихся обслуживанием обоза (некоторые офицеры имели собственных рабов), и, возможно, маркитантов. Всех этих людей нужно было прокормить, не говоря уже о тысячах лошадей, тягловых и вьючных животных. Снабжение армии всегда было одной из главных забот любого полководца. Боевые действия против гельветов развернулись так неожиданно, что у Цезаря почти не осталось времени подготовиться к этой задаче и собрать все необходимое на стратегически размещенных складах в Трансальпийской Галлии. Главная армия, совершившая быстрый марш-бросок из Аквилеи через Альпы, едва ли могла привезти с собой значительные запасы провианта. Весна еще не закончилась, и урожая можно было ожидать лишь через несколько месяцев — в своих «Записках» Цезарь отмечает, что в этом северном регионе урожай созревал довольно поздно, — поэтому армия не могла рассчитывать на хорошую фуражировку на местности, по которой она проходила. Поэтому союзникам Рима, особенно сильному и многочисленному племени эдуев, были направлены послания с требованием подготовить запасы зерна в удобных для войск местах.

Тем временем гельветы вошли в альпийское ущелье в землях секванов и приближались к границе территории эдуев. Делегаты от этого племени явились к Цезарю с жалобами на грабительские набеги переселенцев. По их словам, «эдуи при каждом удобном случае оказывали римскому народу такие важные услуги, что не следовало бы допускать — почти что на глазах римского войска — опустошения их полей, увода в рабство их детей и завоевания их городов». Сходные жалобы поступали от союзного эдуям племени амбарров и от аллоброгов, которые незадолго до этого подняли мятеж и были разгромлены. Неизвестно, были ли эти грабительские набеги умышленно санкционированы вождями гельветов. Даже если этого не произошло, было крайне трудно удержать под контролем огромное племя, разделенное на множество мелких отрядов. Из-за задержек, с которыми им пришлось столкнуться на пути, некоторые переселенцы могли испытывать нехватку припасов, с другой стороны, враждебность могли проявлять и местные жители, испуганные вторжением такого большого количества чужеземцев. Вспышки насилия сами по себе не вызывают удивления, но необходимость защищать своих союзников или мстить за нападение на них для римлян была классическим оправданием агрессивной войны. Это имело вполне практический смысл. Если Рим не мог или не хотел защищать своих друзей, то почему любое племя, особенно недавно пострадавшие аллоброги, должно было стремиться к продолжению союза с ним? Будучи консулом, Цезарь провел закон, регламентирующий поведение губернаторов и ограничивавший их полномочия по выведению армии за пределы своей провинции. В «Записках» он продемонстрировал, что для него было совершенно естественно поступить ровно наоборот [13].

Цезарь поравнялся с переселенцами возле Соны. В течение двадцати дней они переправлялись через реку на плотах и небольших лодках, связанных вместе; три четверти из них уже находились на другом берегу. Здесь мы опять убеждаемся в том, что гельветы двигались не одной упорядоченной колонной, но множеством отдельных групп, рассеянных по местности и собиравшихся вместе в узких проходах. На той же стороне реки, что и римляне, находились тигурины, нанесшие римлянам унизительное поражение в 107 г. до н. э. Цезарь снова напоминает своим читателям об этом разгроме и добавляет, что он лично решил отомстить за него, так как дед его тестя Кальпурния Пизона погиб в том бою. После того как разведчики вернулись к Цезарю с докладами, он решил устроить внезапную атаку и вывел свою армию из лагеря еще до рассвета. Получилась не битва, а резня, так как римляне напали на разбросанные и ничего не подозревавшие группы тигуринов и членов их семей. Многие были убиты, а остальные рассеялись, бросив свои повозки и пожитки. Затем римляне навели мост через Сону и переправились на другой берег за один день [14].

Когда римская армия поравнялась с остальными гельветами, их вожди послали к проконсулу другую делегацию. Снова подчеркивая связь с разгромом 107 г. до н. э., Цезарь утверждает, что ее возглавлял человек, который был полководцем в том году, — некий Дивикон, должно быть, находившийся уже в очень преклонных годах. Племя предлагало поселиться на любой земле, предложенной Цезарем, и пообещало сохранять мир с Римом. Вместе с тем они продемонстрировали, что не напуганы внезапной атакой на тигуринов, и предупредили римлян о необходимости с уважением относиться к их военной мощи, напомнив о битве, состоявшейся полвека назад. «От своих отцов и дедов они научились тому, чтобы в сражении полагаться только на храбрость, а не прибегать к хитростям и засадам, поэтому пусть он не доводит дело до того, чтобы то место, на котором они теперь стоят, получило название и известность от поражения римлян и уничтожения их армии» [15]. Римские читатели должны были почувствовать в этой фразе опасную гордыню варваров и прямой отказ подчиниться власти Рима. Цезарь ответил, что разгром армии Кассия в 107 г. до н. э. произошел лишь потому, что гельветы напали без предупреждения, хотя не находились в состоянии войны с римлянами. Помимо этого старого злодеяния, он напомнил им о недавних нападениях на союзников Рима. Цезарь предостерег их от самоуверенности и сказал, что «бессмертные боги любят давать иногда тем, кого они желают покарать за преступления, большое благополучие и продолжительную безнаказанность, чтобы их горе было еще тяжелее с переменой судьбы» (несмотря на то что Цезарь был верховным понтификом, это одно из очень редких упоминаний о богах в его сочинениях). Лишь если они дадут ему заложников как гарантию своего хорошего поведения и возместят причиненные убытки эдуям и другим племенам, пострадавшим от их набегов, он согласен заключить мир. Дивикон отрезал, что «гельветы научились у своих предков брать заложников и не давать их», и удалился со своей делегацией. Трудно поверить, что Цезарь собирался удовлетворить просьбу гельветов о земле, так как Галлия уже была плотно заселена. Он не имел права выделять кому-либо земли за пределами собственной провинции, и было бы немыслимо поселить в ней. Куда бы ни направились гельветы, они неизбежно причиняли беспокойство, а это было не в интересах римлян [16].