Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорси cтр.№ 70

На рассвете главная армия находилась лишь в полутора милях от лагеря противника. Лабиэн ждал на занятой позиции, но не имел контакта с Цезарем. Гельветы, как и многие другие племена, относились к разведке местности с некоторым пренебрежением и поэтому пребывали в абсолютном неведении о близком присутствии обеих римских армий. В этот момент Консидий прискакал с сообщением, что холм на самом деле занят не римлянами, а галлами. Он был абсолютно уверен в этом и утверждал, что ясно видел их оружие и знаки. Эта весть означала, что Лабиэн либо заблудился и не смог достичь своей цели, либо попал в засаду и был разгромлен. Так или иначе, гельветы, судя по всему, хорошо подготовились к бою и ждали римлян. Цезарь немедленно остановил продвижение колонны. Он располагал четырьмя легионами, в том числе наименее обученными Одиннадцатым и Двенадцатым. Его солдаты устали после ночного перехода и хотя несомненно были достаточно свежими для атаки на неподготовленного и рассеянного противника, отягощенного пожитками, женщинами и детьми, но едва ли готовыми к генеральному сражению. Атака при таких обстоятельствах подразумевала бои с численно превосходящим противником. Цезарь приказал колонне отступить к ближайшей гряде холмов и выстроил войско в боевой порядок, готовый для отражения любой атаки. Шло время. Проснувшись, гельветы продолжили свой путь, по-прежнему не подозревая о близком соседстве римской армии, разделенной на две части. Лабиэн точно выполнил приказ не атаковать до тех пор, пока он не увидит атаку Цезаря. В любом случае он мало что мог сделать с двумя легионами. Лишь в конце дня разведчики от главной армии связались с Лабиэном и подтвердили, что господствующие позиции занимали римляне, а не гельветы. Цезарю оставалось лишь повести свою армию вслед за гельветами и разбить лагерь в трех милях от них [20].

Это была досадная ошибка, которая могла бы оказаться катастрофической, если бы гельветы смогли оценить ситуацию и атаковали ту или иную часть римской армии порознь. Солдаты Лабиэна занимали особенно уязвимое положение на холме. Цезарь понял, что может доверять здравомыслию и преданности своего старшего легата, но не других офицеров, невзирая на их репутацию. Это был важный урок о риске сложных операций и о роли случайности в военном деле. Цезарь не упоминает о последующем наказании Консидия за опрометчивость, но публикация «Записок» гарантировала, что его позор стал широко известен. В своем повествовании Цезарь возлагает вину на своего подчиненного, что вполне понятно, но тогда его солдаты могли по-иному смотреть на ситуацию. Цезарь отдал приказ, и он же остановил главную армию по ложному донесению, на проверку которого ушло много времени, а два легиона Лабиэна подвергались большой опасности. Преследование гельветов продолжилось, но положение изменилось в худшую сторону. Поступление зерна ожидалось через два дня, но текущие запасы подошли к концу. Обдумав ситуацию, Цезарь решил временно отказаться от осторожного преследования гельветов и отдал приказ отступить к Бирбакту в 18 милях от лагеря. Там он собирался пополнить запасы провианта и снова двинуться на гельветов. Принимая во внимание медленное продвижение противника, было нетрудно снова догнать его [21].

Теперь нам известно, что это стало поворотным моментом кампании. Некоторые воины из числа галльских союзников Цезаря поспешно дезертировали и переметнулись к противнику с известием об отступлении римлян. Гельветы решили отправиться в погоню, истолковав римский маневр как признак слабости. Цезарь также предполагал, что они надеялись отсечь его от Бирбакта и линий снабжения. Вскоре римский арьергард подвергся нападению. Цезарь укрепил его всеми силами конницы и использовал для прикрытия, пока занимался развертыванием боевых порядков своей армии. Заняв соседний холм, он расположил опытные Седьмой, Восьмой, Девятый и Десятый легионы в первой линии. Если он следовал своей позднейшей практике, то Десятый легион занимал почетное место на правом фланге. Каждый легион был развернут в обычном тройном строю (triplex acies) с четырьмя когортами в передней линии и тремя когортами во второй и третьей линиях. Легионеры сложили свои походные мешки, которые обычно носили подвешенными на палке, положенной на плечо, чтобы не стеснять свободу движений. Из защитных кожаных чехлов достали щиты со значками каждого подразделения и прикрепили гребни к шлемам. Выше по склону за первой линией Цезарь расположил неопытные Одиннадцатый и Двенадцатый легионы с вспомогательной конницей для охраны обоза и солдатского имущества. Они вырыли небольшую канаву с обводным валом, но едва ли у них хватило времени для сооружения настоящего походного лагеря, какой обычно устраивала любая римская армия после дневного перехода. Для солдат, стоявших в боевом строю, было важно знать, что их личные вещи находятся в безопасном месте, а Цезарь, судя по всему, еще не доверял своим новобранцам. Четыре опытных легиона образовывали строй, прикрывавший большую часть склона, но, как и в большинстве сражений Цезаря, впоследствии оказалось невозможным определить место этой битвы, так что мы не можем с какой-либо уверенностью говорить о топографии. Впрочем, Цезарь сообщает, что два вспомогательных легиона и отряд конницы оставались на виду у противника, создавая впечатление большой численности римского войска.

Развертывание армии требовало времени (возможно, несколько часов) и прикрывалось конницей, но гельветам тоже было необходимо довольно много времени для подготовки к бою. Они выступили в путь несколько недель назад и в силу необходимости организовали некоторое подобие взаимодействия между отрядами, но, как бы то ни было, сосредоточение большого количества воинов в одном месте для успешной битвы с римлянами представляло трудную задачу.

Поскольку воины шли со своими семьями, рабами и поклажей, гельветы устроили большой круговой лагерь из повозок за своими боевыми порядками. Их армия постепенно начала формироваться, но сражение началось лишь после прибытия дополнительных частей. Цезарь не дает оценку численности противника, с которым он столкнулся, но готовность гельветов к атаке указывает, что обе стороны как минимум были примерно равны по численности, хотя гельветы несомненно презирали воинскую доблесть римлян. В то время долгие паузы перед боем были привычным делом, и обе стороны находились в состоянии напряженного ожидания. Цезарь решил сделать широкий жест. Он демонстративно спешился и отправил своего коня в тыл вместе с лошадями всех остальных командиров, «чтобы при одинаковой для всех опасности отрезать всякие надежды на бегство». Катилина поступил так же в 62 г. до н. э. перед битвой, когда его немногочисленные сторонники были окружены армией, сохранившей верность сенату. Гладиатор Спартак перед своей последней битвой пошел еще дальше и перерезал глотку чистокровному коню, захваченному у римского полководца в предыдущем сражении. Пеший полководец имел гораздо меньшую мобильность и оказывался в стесненных условиях для наблюдения за ходом битвы, так что Цезарь пожертвовал целым рядом практических преимуществ, чтобы подбодрить своих солдат. Он не делал ничего подобного в следующих сражениях, и это указывает на то, что легионеры еще недостаточно хорошо знали его, а военная кампания в последние дни развивалась не слишком успешно. Вероятно, он также еще не был вполне уверен в своих качествах полководца. Для дальнейшей моральной поддержки он обратился к солдатам — вероятно, прошел вдоль строя и поговорил с каждой когортой по очереди, так как все четыре легиона не могли услышать его одновременно [22].