Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорси cтр.№ 64

Страница

Контакты между галльскими племенами и Средиземноморьем имели долгую историю, отмеченную частыми конфликтами. Галлы разграбили Рим в 390 г. до н. э., а другие племена захватили и заселили долину реки По. Впоследствии, когда римляне приступили к колонизации этого региона, началась серия военных конфликтов, завершившаяся в начале II века до н. э. покорением и присоединением галльских племен. Около 125 г. до н. э. римляне приступили к завоеванию Трансальпийской Галлии для создания надежного сухопутного маршрута к своим владениям в Испании. Одним из проконсулов, участвовавших в этой военной кампании, был Гней Домиций Агенобарб, прапрапрадед императора Нерона. Современники говорили, что у него «железное лицо и свинцовое сердце». Он поразил галлов тем, что разъезжал на слоне, но оставил о себе более долговечную память строительством Via Domitia — стратегической дороги, ведущей в Испанию. Впоследствии вооруженные столкновения в этом регионе происходили во время переселения кимвров и тевтонов, но Рим больше не предпринимал согласованных попыток по расширению своих северных территорий до прибытия Цезаря. Была создана цепь укрепленных аванпостов и колония в Нарбоне (современная Нарбонна), основанная в 118 г. до н. э. Впоследствии она стала важным торговым центром, когда товары, произведенные в огромных поместьях северной и центральной Италии, потекли через Альпы. Главным из них было вино, и торговые маршруты удалось проследить по обломкам амфор, используемых для его транспортировки. Объем торговли производит глубокое впечатление; по оценке одного ученого, в I веке до н. э. в Галлию было переправлено около 40 000 амфор вина. Высота каждого сосуда достигала одного метра, и он вмещал до 20 литров вина. Главные торговые маршруты проходили по долинам Роны и Саоны или шли на запад к побережью Атлантического океана через Оду и Гаронну. В обмен на вино и предметы роскоши торговцы получали сырье, в том числе олово из юго-западной Британии, а также рабов. По утверждению одного источника, галльский вождь мог обменять раба на одну амфору вина. Возможно, речь идет о неправильно истолкованной обязанности хозяина продемонстрировать свою власть и богатство и ответить на подарок гостя значительно более щедрым подарком, но тем не менее вино для галлов несомненно было ценным товаром ^[60].

Торговля частично велась через местных посредников, но римские торговцы тоже проникали достаточно далеко в глубь Галлии. Это было время огромных коммерческих возможностей для римлян, и предприимчивые деловые люди появлялись там, где еще не ступала нога римского солдата. В начале I века до н. э. в поселении под названием Норика существовала римская торговая община со своим небольшим форумом, установленным рядом со стеной туземного городка [21].

Торговля с римлянами поощряла стремление к централизации многих галльских племен. В конце II и в I веке до н. э. появились большие укрепленные города, которые Цезарь называет несколько расплывчатым термином oppida. Многие племена чеканили монету стандартного веса и размера, основанную на эллинистических образцах, что указывает на давние и прочные торговые связи. Энтремонт, город на холме, взятый приступом римлянами около 124 г. до н. э. во время завоевания Трансальпийской Галлии, был построен из камня в характерном греческом стиле. Впрочем, культурное влияние не было подавляющим; к примеру, в эллинистической гробнице можно было увидеть стенные ниши, предназначенные для отрубленных голов, принадлежавших врагам усопшего. Общины, расположенные на главных торговых маршрутах, получали наибольшую выгоду, и их города были крупными и зажиточными. Племя арвернов располагалось на западном маршруте, а долины Роны и Саоны служили предметом спора между эдуями и секванами. Главный город эдуев Бирбакт занимал площадь 135 гектаров и был обнесен стеной. При раскопках здесь обнаружили огромное количество винных амфор. Формально такие города служили племенными центрами, но так и не достигли высокого статуса греческих и римских городов. Вожди, чья власть распространялась на сельские регионы, могли не менее эффективно управлять своими племенами [22].

Представители знати в большей или меньшей степени занимали господствующее положение во всех галльских племенах, а о простых людях Цезарь говорит почти как о рабах, полностью зависящих от своих могущественных вождей. Знать он подразделяет на всадников (equites) и жрецов, известных как друиды. Ни одна из этих групп не составляла четко определенной касты, и в одной семье могли находиться как всадники, так и друиды. Друиды не принимали участия в сражениях. Их власть опиралась на многолетнюю подготовку, делавшую их экспертами по вопросам религии, племенных законов и обычаев. По свидетельству Цезаря, они специально не записывали свои верования, так как считали, что опора на письменное слово ослабляет силу памяти и может уменьшить их собственный авторитет. В результате нам очень мало известно о подлинных верованиях друидов, и в последующие столетия этот вакуум знаний был заполнен романтическими выдумками. Одно время греческие философы рассматривали друидов как первобытных стоиков, и Цезарь утверждает, что они верили в бессмертие души, благодаря чему галльские воины презирали смерть в бою. Один раз в год друиды со всей Галлии собирались в святилище на территории карнутов, но их возможности выступить в качестве направляющей силы для объединения племен были крайне ограниченными. Они также заведовали жертвоприношениями и могли наказать человека, воспретив ему участие в подобных ритуалах. Жертвенные подношения имели разную природу, но Цезарь и другие античные авторы твердо уверены, что галлы в определенных случаях совершали человеческие жертвоприношения. Он говорит о больших клетках или корзинах из плетеного ивняка, которые заполнялись людьми — обычно врагами или преступниками, но в случае их отсутствия приходилось набирать других, — а затем предавались огню. Некоторые ученые отвергают подобные истории как греческую и римскую пропаганду, но не стоит забывать, что сами римляне приносили людей в жертву богам, когда над Италией нависла угроза вторжения кимвров, и сенат поставил вне закона практику человеческих жертвоприношений лишь в 97 г. до н. э. Римляне с удовольствием наблюдали за убийством людей ради развлечения на гладиаторской арене, но косо смотрели на убийство в религиозных целях. Археологическая летопись не предоставляет однозначных доказательств широкого распространения человеческих жертвоприношений среди галльских племен, хотя такие обряды безусловно существовали у германских и британских народов. Также не вызывает сомнения, что во многих галльских ритуалах использовались части человеческого тела, и в большинстве случаев невозможно сказать, были ли они получены с помощью ритуальных убийств. Кроме того, охота на людей была распространена среди галльских воинов и, возможно, многих народов Северной Европы. Гробница в Энтремонте и сходная гробница в близлежащем Рокепертюзе служат наглядным доказательством этому [23]. По свидетельству Страбона:

Посидоний был греческим философом, путешествовавшим по южной Галлии в начале I века до н. э. и собиравшим материал для своих этнографических исследований. Впоследствии он поселился в Риме и, вполне возможно, встречался с Цезарем. На галльской монете середины I века до н. э. изображен воин, держащий в руке отрубленную голову. Археологи обнаружили жуткие трофеи в Рибемон-сюр-Анкре, где многочисленные трупы вооруженных воинов и лошадей были вделаны в деревянную структуру, чтобы они могли стоять прямо. Головы у всех людей отсутствовали, и теперь неясно, были ли они врагами, потерпевшими поражение в бою, или некой разновидностью жертвенного подношения. Цезарь упоминает о том, что кучи трофеев, взятые у противника, часто приносились в жертву богам и их можно было видеть во многих местах, потому что галлы уважали ритуалы и не осмеливались украсть что-либо принесенное в дар богам. Он также утверждает, что до его прибытия племена почти ежегодно отправлялись на войну и «либо сами совершали бесцельные нападения, либо отражали их». Страбон называет всех галлов «жадными до крови». О положении человека судили по количеству воинов, которых он мог содержать за свой счет и которые приносили ему клятвенную присягу. Сила и боевая слава таких отрядов служила гарантией безопасности для всех, кто находился под их защитой [25].

Страница