Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорси cтр.№ 53

Во время собственной избирательной кампании Цицерон задумывался о посещении Цизальпийской Галлии для ведения агитации среди местных состоятельных граждан и в течение всей жизни старался поддерживать связь со многими областями Италии. Когда дружеских связей и былых заслуг оказывалось недостаточно, деньги могли обеспечить победу. В каждой трибе имелись влиятельные люди, которые, как считалось, могли управлять голосами своих «соплеменников», независимо от процедуры голосования (по трибам или по центуриям). В 61 г. было широко известно, что многие из этих людей навещали сад в доме Помпея и получали деньги за поддержку его кандидата Афрания. В 60 г. до н. э. взяточничество было менее откровенным, но к нему прибегали все кандидаты. Деньги Лукцея работали на него самого и на Цезаря, а Бибул опирался не только на собственные ресурсы, но и на помощь ряда видных сенаторов. Катон одобрял это и воздержался от обвинения своего шурина во взяточничестве на выборах в 63 г. до н. э., хотя нападал на Мурену за то же самое. Как и любой сенатор, он хотел, чтобы члены его семьи добивались успеха. По утверждению Светония, он и другие сторонники Бибула руководствовались еще и страхом перед возможными действиями Цезаря в должности консула, если его будущий коллега будет связан с ним тесными политическими узами. Впрочем, это уже догадки, и скорее всего семейные связи Бибула были гораздо более важным фактором [17].

В день выборов Цезарь занял первое место с довольно большим отрывом. Бибул обеспечил себе второе место, так что затраты Лукцея оказались напрасными. Теперь, когда Цезарь занял один из двух главных постов в государстве, оставалось лишь посмотреть, чего он сможет достичь за год своего консульства.

ЗАКОН О ЗЕМЛЕ

В декабре 60 г., за несколько недель до вступления Цезаря в должность консула, 1 января 59 г., Цицерон принял посетителя на своей загородной вилле. Это был Луций Корнелий Бальб, римский гражданин из испанского Гадеса, который недавно служил в штабе Цезаря, а теперь выступал в роли его политического агента. Бальб говорил в основном об аграрном законе, который Цезарь собирался представить в ближайшем будущем. Как землевладелец, Цицерон всю свою жизнь испытывал неприязнь к любым планам по перераспределению земель, и его противодействие во многом позволило заблокировать законопроект Рулла, предложенный три года назад. На этот раз перед ним стоял тройственный выбор: встать в оппозицию к новому закону, на некоторое время отойти от общественной жизни, чтобы обеспечить свою непричастность к обсуждению, или поддержать закон. Цицерон написал своему другу Аттику, что Цезарь надеялся на его поддержку. Бальб «...заверил меня, что Цезарь будет следовать моему мнению и мнению Помпея по любому вопросу и постарается примирить Красса с Помпеем». Если бы Цицерон последовал этому курсу, перед ним открывалась перспектива «...очень тесного союза с Помпеем и, если я захочу, с самим Цезарем, а также примирения с моими врагами, мир с чернью и спокойная старость». Цезарь тщательно подготовился к своей новой должности и попытался приобрести как можно больше политических союзников. Цицерон, несмотря на его успехи на консульском посту, все еще оставался «новым человеком» для старинной римской знати, а казнь заговорщиков в 63 г. до н. э. оставила его уязвимым перед обвинением в злоупотреблении властью. Последние десять лет он неустанно изображал из себя верного сторонника Помпея. Теперь Помпей был явно заинтересован в земельном законопроекте Цезаря, и оба они хотели заручиться красноречием Цицерона в свою поддержку [18].

После некоторых размышлений Цицерон отказался. Конечно, это было разочарованием для Цезаря, но не очень тяжким, так как он уже заполучил двух гораздо более могущественных союзников. Бальб намекнул Цицерону на перспективу союза между Помпеем и его вечным соперником Крассом. В какой-то момент Цезарю удалось достигнуть этой цели и, по словам Светония, «вступить в союз с обоими, договорившись не допускать никаких государственных мероприятий, неугодных кому-либо из троих» [19]. Этот политический союз известен ученым как Первый триумвират (Второй триумвират был образован между Марком Антонием, Октавианом и Лепидом в ноябре 43 г. для того, чтобы дать отпор убийцам Цезаря). «Триумвират» означает «тройственный совет», но, в отличие от союза, формально учреждаемого по закону, когда три человека получали диктаторские полномочия, соглашение между Крассом, Помпеем и Цезарем было неформальным. Сначала оно к тому же было тайным. То обстоятельство, что в декабре 60 г. Бальб говорил лишь о возможности примирения между Помпеем и Крассом, не следует воспринимать как указание, что триумвират еще не был сформирован; о нем еще просто не было широко известно.

Цезарь в течение долгого времени имел тесные связи с Крассом, который многое поставил на него, когда выступил в качестве гаранта возвращения долгов, едва не помешавших ему отправиться в Дальнюю Испанию. Цезарь неоднократно и публично поддерживал меры, благоприятные для Помпея. Он также несомненно встречался с ним. Цезарь и Помпей находились в Риме большую часть времени в 70—67 гг. до н. э. — хотя до нас не дошли сведения об их близких отношениях. Цезарь соблазнил жену Помпея, пока тот воевал в Азии, что определенно не могло понравиться ее мужу, но, с другой стороны, он также спал с женой Красса, что не помешало последнему вступить в политический союз с ним. И Помпей, и Красс в последние годы столкнулись с серьезными разочарованиями и обнаружили, что их богатства и влияния недостаточно, чтобы получить все, чего они хотят. Для достижения целей Помпея ему был нужен более одаренный и решительный консул, чем Пизон или Афраний. Цезарь пожертвовал триумфом, чтобы не откладывать возможность стать консулом. Такая игра стоила свеч лишь в том случае, если он мог надеяться на гораздо более великие военные подвиги после окончания срока своего консульства. Для этого он нуждался во влиятельных сторонниках. Если бы он присоединился либо к Помпею, либо к Крассу в индивидуальном порядке, скорее всего взаимная неприязнь между этими двумя обеспечила бы ему вражду одного из них. Поскольку Катон, Бибул и их приспешники были готовы выступить против любых его начинаний, он просто не мог позволить себе иметь еще одного могущественного противника. Простой и изящный ответ заключался в объединении Помпея и Красса; их совместный авторитет был бы непреодолим. Катон и другие аристократы, выступавшие против двух величайших людей Римской республики и всячески препятствовавшие им, создали предпосылки для их союза. Тем не менее не вызывает сомнений, что Цезарю понадобились вся его настойчивость и личное обаяние, чтобы убедить старых соперников в том, что он сможет удовлетворить их желания лишь в том случае, если они совместно поддержат его [20].

Возможно, переговоры о создании триумвирата начались в письменной форме, но маловероятно, что какое-либо реальное решение было принято до возвращения Цезаря в Италию летом 60 г. до н. э. Соглашение могло быть заключено после выборов, когда успех Цезаря укрепил его позицию на переговорах. Публичное объединение сил Красса и Помпея в его поддержку во время предвыборной кампании не подтверждается нашими источниками. Даже если бы они это сделали, римляне не придали бы их поступку большого значения, так как считалось вполне нормальным, когда личные враги поддерживали одного и того же кандидата, если каждый из них по отдельности был связан с ним узами дружбы. О сотрудничестве между тремя видными деятелями не было широко известно до января 59 г. до н. э. Впоследствии оно стало очевидным и привело к вспышкам возмущения и обычным крикам о крахе Римской республики. Варрон, который в 70 г. до н. э. консультировал Помпея по вопросам сенаторских процедур, а впоследствии служил его легатом, написал памфлет, изобличающий «трехглавое чудовище». Более чем через 150 лет Плутарх выражал твердую уверенность, что дружба между триумвирами, особенно между Цезарем и Помпеем, послужила главной причиной гражданской войны и развала Римской республики. Именно благодаря этому Цезарь сосредоточил в своих руках такую власть, что в конце концов смог одолеть даже Помпея. Это довольно распространенное мнение основано на знании будущих событий, но оно подразумевает неизбежность самих событий, что само по себе сомнительно.