Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорси cтр.№ 54

Однако в определенном смысле Плутарх понял, что триумвират по сути своей не был союзом людей, разделявших одинаковые политические идеалы и устремления. Помпей, Красс и Цезарь стремились получить личные преимущества. Помпей хотел одарить землей своих ветеранов и ратифицировать «Восточное уложение», а Красс добивался поблажек для сборщиков налогов в Азии. Цезарь во многих отношениях был младшим членом триумвирата и нуждался в мощной поддержке, если хотел чего-то достигнуть, несмотря на противодействие своего несговорчивого коллеги, а впоследствии получить важное назначение в одну из провинций. По сути дела, сначала он служил орудием в руках двух других партнеров, которым был нужен консул для представления и утверждения соответствующих законов. За это его ожидала награда. Каждый член триумвирата знал, что двое других тоже получат выгоду от их соглашения, но мирились с этим, пока могли добиваться собственных целей. В сущности, это был брак по расчету, готовый распасться, как только один из членов перестанет видеть в нем преимущества для себя. Тот, кто рассматривает его как нечто более прочное и постоянное, рискует неправильно понять события последующих лет. По свидетельству Плутарха, все трое дали торжественную клятву, но скорее всего это более поздняя выдумка. Римляне всегда рассматривали тайную клятву как зловещий поступок, предвестник заговора против государства. Предполагалось, что Катилина принял такую клятву от своих сторонников. В будущем обвинение в тайных клятвах и круговой поруке выдвигалось против ранних христиан [21].

Оба консула обладали равной властью, но каждый консул поочередно (т. е. через месяц) выступал в роли главенствующего коллеги. Цезарь занял первое место на выборах, поэтому, когда они с Бибулом вступили в должность 1 января 59 г. до н. э.. именно он начал год жертвами и молитвами. Каждого консула сопровождали 12 ликторов, несущих фасции, символизировавшие власть магистрата. О главенствующем консуле месяца говорили, что он «держит фасции». Обычно ликторы шли перед магистратом и при необходимости расчищали ему путь через толпу. В знак уважения к своему коллеге Цезарь еще в начале года объявил, что, когда Бибул будет «держать фасции», его собственные ликторы будут следовать за Бибулом. В свою очередь перед Цезарем будет идти лишь один младший чиновник, или accensus. Это был лишь один из целого ряда разумных жестов, сделанных Цезарем в самом начале года. Он также высказал желание, чтобы его слова и дела (впрочем, как и всех остальных) становились известными общественности. Таким образом, речи, произносившиеся в сенате и на публичных собраниях, следовало записывать и вывешивать на форуме. В прошлом так поступали лишь от случая к случаю, к примеру, во время некоторых дебатов, когда Цицерон занимал пост консула [22].

Однако главным приоритетом Цезаря был закон о земле. Возможно, что законопроект был зачитан в сенате и подвергся обсуждению уже 1 или 2 января. Спешка была необходима, так как законопроект требовалось опубликовать за 24 дня до собрания триб, которое будет голосовать по нему. Если Цезарь намеревался провести голосование в январе, когда он сам «держал фасции», то каждый день был на счету, так как сенат не мог собраться 3 или 4 января. В подготовку законопроекта и достаточные гарантии его утверждения в сенате уже были вложены значительные силы и средства в конце предыдущего года. Нам известно, что Бальба послали заручиться активной поддержкой Цицерона. Цезарь проявлял осторожность, памятуя о провалившихся проектах земельной реформы Рулла и Флавия. Общественные земли в Кампании (ager Campanus), приносившие значительный доход в государственную казну, были формально исключены из законопроекта. В тексте также имелся пункт об уважении к частной собственности. Назначалась комиссия, заведовавшая покупкой и распределением земель для ветеранов Помпея и большого количества городских бедняков. Членам комиссии разрешалось приобретать землю лишь у тех владельцев, которые были готовы ее продавать; земля оценивалась по стоимости, записанной во время последнего ценза. Финансирование этого мероприятия предполагалось осуществить за счет огромных дополнительных доходов, обеспеченных победами Помпея на Востоке. В других пунктах законопроекта открыто признавались все существующие землевладения, чтобы не возникло опасений, что члены комиссии начнут расследовать вопрос о законности чьих-либо прав на землю. Новым поселенцам запрещалось продавать свои земельные наделы в течение двадцати лет — т. е. цель состояла в том, чтобы создавать стабильные и долговечные общины. В состав комиссии предлагалось включить 20 человек, чтобы ни один из членов не мог сосредоточить в своих руках слишком большие полномочия, хотя было и упоминание о внутреннем совете из пяти человек, принимавших текущие, но не основополагающие решения. Члены комиссии занимали выборные должности, и в законе особо оговаривалось неучастие Цезаря в ее работе, чтобы впоследствии никто не мог утверждать, что он предложил законодательную инициативу, сулящую ему значительные выгоды. Римские законы обычно были длинными и сложными, и один из самых долговечных даров, оставленных Римом в наследство нашему миру, — это его запутанное и громоздкое законодательство. Еще до того как Цезарь зачитал весь текст в сенате, он объявил, что готов изменить или исключить любой пункт, который вызовет возражения [23].

Законопроект был разумным по существу и качественным по исполнению. Он почти не оставлял места для обоснованной критики, и сенаторы понимали, что их выступления в ходе дебатов будут опубликованы. Очень вероятно, что 2 января Цезарь начал интересоваться мнением отдельных сенаторов. Красс был первым из бывших консулов и предположительно дал свое одобрение, как и Помпей, к которому обратились вторым. Другие упрямились, но не хотели оказаться публично причисленными к противникам законопроекта. То же самое относилось к бывшим преторам. Лишь когда Цезарь подошел к бывшим трибунам и обратился к Катону, он услышал нечто иное, в отличие от одобрения или вялой поддержки. Даже Катон был вынужден признать, что законопроект хорош, но считал его несвоевременным и утверждал, что будет ошибкой вносить какие-либо новшества в этом году. Некоторые из предыдущих ораторов пытались затянуть слушание, поднимая второстепенные вопросы, но Катон был подлинным мастером манипуляций с сенатскими процедурами. Когда его попросили высказать свое мнение, он сделал это, но затем продолжал говорить и говорить без остановок, пока минуты складывались в часы. Было ясно, что он снова собирается ораторствовать до конца заседания сената и таким образом предотвратить голосование. Он пользовался этой тактикой в прошлом и всегда добивался успеха.

На этот раз у Цезаря не выдержали нервы и он приказал своим помощникам арестовать Катона и отвести его в темницу. Хотя эта мера может показаться чрезмерно суровой, не существовало другого способа помешать сенатору говорить, после того как его попросили высказать свое мнение, а такого человека, как Катон, нельзя было просто зашикать или перекричать. Цезарь поддался минутному раздражению и совершил ошибку. Теперь Катон мог, как по нотам, разыграть ситуацию, выступая в роли праведного защитника Римской республики, отказавшегося склониться перед «тиранией». Многие сенаторы испытывали сочувствие к нему, хотя дебаты продолжались еще в течение некоторого времени. Один сенатор, по имени Марк Петрей — человек, разгромивший Катилину в бою в 62 г. до н. э. и отдавший более тридцати лет своей жизни военной службе, — встал и направился к выходу из сената. Когда Цезарь поинтересовался, почему он уходит до окончания заседания, то получил от седого ветерана саркастический ответ, что он предпочел бы находиться в темнице вместе с Катоном, чем в сенате рядом с Цезарем. Консул уже осознал, что он неправильно оценил ситуацию. Он надеялся, что Катон обратится к одному из трибунов плебса и потребует наложить вето на свой арест, однако заключенный, казалось, наслаждался моментом и не собирался давать Цезарю возможность легко выйти из положения. В конце концов консулу пришлось распорядиться о его освобождении. Таким образом, день закончился без голосования и даже без решения о поддержке законопроекта [24].