Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Вейгел cтр.№ 83

Понимание этого отражалось в манере его руководства и принятия ежедневных решений. После утренней мессы и завтрака архиепископ удалялся в свою часовню, и все знали, что беспокоить его там нельзя. Оставшись один, он проводил два часа, работая за маленьким столом, стоящим всего в нескольких ярдах от того места, где кардинал Сапега рукоположил его в священники. Он читал, писал и думал перед дарохранительницей, стоящей в небольшом углублении алтаря. Говорят, что теологи делятся на тех, кто занимается своей наукой, сидя в кабинетах, и тех, кто познает ее истины, стоя на коленях. Нечто подобное можно сказать о епископах и руководителях епархий. Кароль Войтыла, бесспорно, относился к тем, кто управлял епархией (равно как занимался философией и теологией) «на коленях». Даже свою кабинетную работу он старался построить так, чтобы ощущать присутствие Господа.

Перед принятием наиболее сложных решений архиепископ Краковский обычно приходил к Кальварье Зебжидовской. Часто видели, как он прогуливается там, молитвенно перебирая четки и размышляя о делах епархии. По пятницам Кароль Войтыла, как правило, покидал архиепископскую резиденцию, в которой находился его рабочий кабинет, и шел пешком по улице Франциш-каньской к знаменитой францисканской базилике — месту, где перед женитьбой на королеве Ядвиге принял крещение Владислав Ягеллон. Пройдя под витражом, созданным его другом драматургом Станиславом Виспианьским, он входил в боковую часовню и молился перед четырнадцатью крестами.

В стиле и методах руководства епархией Кароля Войтылы, бесспорно, ощущалось влияние князя-кардинала Адама Сапеги. Золотой нагрудный крест Войтыла постоянно носил на простой черной сутане. Каждый, кто приходил в большой кабинет архиепископа Краковского, не мог не обратить внимания на фотографии Сапеги. Однако многое из того, чему Войтыла научился у своего предшественника, требовалось приспособить к новым условиям. За двенадцать лет, прошедших со дня кончины князя-кардинала, епархия изменилась; количество верующих католиков в ней достигло весьма внушительных размеров: полтора миллиона. Помимо обычных прихожан, в это число входили 1520 священнослужителей (771 непосредственно приписанный к епархии и 749 орденских пастырей), 1500 братьев (не имеющих священного сана членов католических орденов) и 191 учащийся духовной семинарии. На протяжении всех четырнадцати лет пребывания на посту руководителя столь многочисленной общины Кароль Войтыла следовал семи главным принципам, в которых, бесспорно, отразилось его понимание Церкви и ее назначения.

СВОБОДА ВЕРОИСПОВЕДАНИЯ

Благодаря демографической ситуации и, в не меньшей степени, мудрому руководству кардинала Вышыньского польские католики пользовались гораздо большей свободой в отправлении религиозных обрядов, чем их единоверцы в соседних Литве, Чехословакии или Украине, на которых то и дело обрушивались репрессии властей. Но граждане свободного мира вряд ли бы согласились, что в Польше соблюдается право на свободу вероисповедания. Польским иерархам удалось достичь с коммунистическими властями негласного соглашения о невмешательстве. Но до того, чтобы отвечать критериям религиозных свобод, сформулированным Вторым Ватиканским Собором, Польше было весьма и весьма далеко.

История Краковского архиепископата накладывала на ее епископа особую ответственность. Быть продолжателем дела святого Станислава означало следовать древним традициям, согласно которым епископ являлся defensor populi (защитником народа) и defensor civitatis (защитником города) в самом непосредственном понимании этих словосочетаний. То, что кардиналу Сапеге удавалось справляться с этой ролью во время нацистской оккупации и в первые годы коммунистического правления, было просто чудом. Но так было. И теперь настал черед Кароля Войтылы защищать город и его жителей. Бороться пришлось не столько с прямыми репрессиями (хотя и с ними приходилось периодически сталкиваться), сколько с возведенным в ранг государственной политики желанием оторвать польский народ от христианской культуры, которая, собственно, и являлась до сих пор питательной средой его развития. Во время епископского служения Войтылы эта борьба велась прежде всего вокруг двух конкретных пунктов: строительства церковных зданий и публичного распространения католического учения. Рост числа католиков символизировали ежегодные процессии Тела Христова, которые тоже приходилось отстаивать.

С 1962 (когда Войтыла стал капитулярным викарием) по 1978 г., в Краковской епархии было создано одиннадцать новых приходов и десять «пастырских центров» (неких промежуточных инстанций между созданием общины верующих и регистрацией ее как церковного прихода). И бороться пришлось буквально за образование каждого.

Согласно действующим законам приход не мог быть официально зарегистрирован, а церковное здание построено без специального разрешения властей. Имелось и препятствие, вытекающее из религиозных канонов, — приход мог создаваться только при действующей церкви. Таким образом, затягивая с выдачей разрешений на строительство культовых зданий, государственные органы достаточно эффективно тормозили процесс образования новых католических приходов, а следовательно, и расширения влияния Церкви в целом. Войтыла выработал довольно изощренную, но весьма эффективную стратегию, позволяющую преодолевать сопротивление властей и обходить канонические запреты. В среднем во время епископства Войтылы ежегодно подавалось около тридцати заявлений о разрешении строительства культовых зданий. Было негласно решено, что, если такое заявление не рассматривалось, на следующий год его подавали снова. В результате количество подобных заявлений увеличилось до пугающих бюрократию размеров. А епископу это давало возможность выдвигать не «крамольное» требование открыть новую церковь, а вполне невинное — удовлетворить указанную в заявлении просьбу или дать официальный отказ. Стратегическая линия подкреплялась тактикой «свершившегося факта», на который государственный орган просто не мог никак не прореагировать. Церковные каноны не запрещали священникам посещать верующих, так же как и верующим молиться вне церкви. Этим и воспользовались прихожане епархии. Незаметно, но настойчиво — из двери в дверь, из дома в дом — осуществлялась евангелизация того или иного населенного пункта. А когда община де-факто уже существовала, правительственным чиновникам говорили: «Посмотрите, приход уже практически существует, но людям негде молиться. Для них необходимо построить храм».

Одной из самых примечательных страниц этой борьбы, бесспорно, является история строительства церкви в Новой Гуте — поселке в пригороде Кракова. Построен он был уже при коммунистическом правительстве, а потому, естественно, культовых зданий в нем не предусматривалось. Поселок, который правильнее назвать небольшим городком, представлял собой скопище огромных жилых домов — в некоторых из них было по 450 квартир. Причем планировка их была такова, что навестить соседа, живущего за стеной, в трех-четырехквартирном модуле, из которых состояли здания, было не просто. Для этого надо было спуститься по лестнице или на лифте на первый этаж, выйти из здания, войти в другой подъезд, а затем на лифте, если он работал, а чаще пешком вновь подниматься вверх, до того этажа, где проживал нужный вам человек Недаром эти квартиры полушутя называли «ящиками для хранения человеческих чувств». Здесь действительно было сделано все, чтобы чувства эти хранились отдельно друг от друга. Церковь как место, где люди могли бы собраться вместе без надзора властей, в таком новом коммунистическом городе была ни к чему.