Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Вейгел cтр.№ 27

Позднее Остерва поставил с Каролем и его друзьями спектакль, премьера которого состоялась в квартире Кыдрыньских на третьем этаже дома номер 10 по улице Фелицьянек. Это было второе действие пьесы Стефана Жеромского «Дудочка», посвященной любви и долгу. Войтыла играл роль сельского учителя, Данута Михаловская — жены учителя, за которой ухаживает другой мужчина — того изображал Кыдрыньский.

Но после постановки «Дудочки» Остерва, похоже, утратил интерес к Кыдрыньскому, Войтыле и их друзьям. Как видно, трудности постановки пьесы, которую просмотрело всего тридцать человек, остудили желание ветерана сцены руководить подпольным театром. Возможно, сыграли свою роль и трения, неизбежные между молодежью и этим повидавшим жизнь человеком. К тому времени как Остерва решил покинуть Краков, Кароль уже «не был от него в восторге». Устремления Остервы не совпадали с теми исследованиями внутреннего духовного мира, которыми занимались Кароль и его друзья.

Отъезд Остервы, однако, создал некоторый вакуум, но в июле 1941 г., месяц спустя после того как Гитлер вторгся в Советский Союз, этот вакуум был заполнен — и даже с лихвой. В Краков прибыл Мечислав Котларчик. Жизнь в Вадовице (который, как и Освенцим, переименованный в Аушвиц, был присоединен к «Третьему рейху») стала чересчур опасной для столь выдающегося интеллектуала, как он. Поэтому Мечислав вместе с женой перебрался в квартиру Войтылы в Денбниках ^[53]. Хотя у Котларчика много времени отнимала работа вагоновожатого, он все еще горел мыслью воплотить в жизнь свою идею «театра слова». Эта новая форма театрального представления являлась в своей основе артистическим экспериментом, но Котларчик считал, что она могла бы служить «протестом против истребления польской национальной культуры на ее собственной земле, формой подпольного движения Сопротивления против нацистской оккупации». Как вспоминал впоследствии Папа Римский, то, что в дальнейшем стало известно под названием «Театр восторга», «появилось в той комнате», что была предоставлена беженцу Котларчику Каролем Войтылой.

Организационное собрание прошло 22 августа 1941 г., на квартире Денбовских по адресу Коморовскего, 7. Котларчик изложил свои идеи группе, состоявшей из Кароля Войтылы, Галины Круликевич (перебравшейся осенью 1940 г. в Краков с запасами картошки и капусты и собиравшейся заплатить ими за проживание), Тадеуша Квятковского (участвовавшего в подпольной издательской деятельности, будущего мужа Галины), Юлиуша Кыдрыньского, Дануты Михаловской, хозяев квартиры с их дочерями Кристиной и Иреной, а также некоторых других. Котларчик дал понять, что это будет в основном его предприятие и руководствоваться оно будет его идеями. Как через полвека будет вспоминать Данута Михаловская, свои принципы Котларчик защищал с упрямством осла и фанатизмом, по сравнению с которым «фанатизм Савонаролы был ничто». Истовость, с которой Мечислав Котларчик претворял в жизнь свои принципы, без сомнения, притягивала к нему людей, но уверенность, что только он один должен определять общий путь, вела к разногласиям. Особенно разнились его взгляды со взглядами Юлиуша Кыдрыньского, и, поскольку оба они были людьми волевыми и упрямыми, их дороги впоследствии не могли не разойтись.

Хотя Кыдрыньский вскоре покинул группу, к 22 августа Котларчик подобрал труппу, которая составляла ядро «Театра восторга» на протяжении всего периода войны. Кроме самого режиссера, в нее входили Кристина Денбовская, Галина Круликевич, Данута Михаловская и Кароль Войтыла. Тадеуш Осташевский, жених Кристины, скульптор по профессии, стал художником-декоратором. За исключением Мечислава Котларчика, всем актерам будущего театра было около двадцати лет.

Репетиции проводились по средам и субботам во второй половине дня — после работы и перед началом комендантского часа. Молодые актеры иногда проводили репетиции в «катакомбах» в Денбниках, временами при свете свечей, поскольку электричество отключалось. По дороге на Тынецкую, 10, каждый видел все удлиняющиеся объявления о массовых расстрелах; такая судьба была бы уготована и им, попадись они в руки оккупантов.

Первое произведение труппы увидело свет на квартире семьи Шкоцких, которые дружили с Каролем Войтылой еще со времени первого года его обучения в Ягеллонском университете и с которыми Кароля познакомил Юлиуш Кыдрыньский. Это была сценическая версия «Короля-Духа» Словацкого, которую они играли четыре раза начиная с 1 ноября 1941 г. — дня Всех святых по литургическому календарю. Каролю Войтыле досталась роль короля Болеслава Храброго — того самого, который приказал убить святого Станислава. Получив поддержку Котларчика (хотя на это не соглашались остальные), Войтыла придал своей роли — роли злодея — новое прочтение, играя короля, который годы спустя после своего преступления раскаивается в содеянном.

В 1942–1943 гг. актеры «Театра восторга» много работали. В феврале 1942 г. появился еще один спектакль, основанный на поэме Словацкого «Венёвский». За ним в марте последовал поэтический цикл Яна Каспровича «Гимны», превращенный в ораторию, посвященную крестным мукам. Затем увидел свет «Час Выспяньского», созданный из отрывков трех пьес Выспяньского. Этот спектакль был показан четыре раза, один раз — в присутствии Юлиуша Остервы, который заявил, что пьеса произвела на него большое впечатление. Подобный монтаж из нескольких поэм, «Час Норвида», выдержал три представления, а «Пан Тадеуш» Мицкевича увидел свет дважды. Последней постановкой «Театра восторга», в которой принял участие Кароль Войтыла, был «Самуэль Зборовский»; Кароль играл главную роль — польского дворянина шестнадцатого века, восставшего против установлений своего времени. Премьера состоялась 16 марта 1943 г., пьеса игралась три раза.

Учитывая обстоятельства, в которых им пришлось работать, в том числе и необходимость постоянно менять место репетиций, чтобы избежать подозрений гестапо, интенсивность творческой деятельности «Театра восторга» можно назвать исключительной: семь пьес и двадцать два представления, более сотни репетиций, которые проходили подпольно. Были подготовлены еще три пьесы, которые, однако, не увидели свет — среди них «Камо грядеши» Сенкевича и адаптация дантовской «Божественной комедии». Для всех членов этой уникальной труппы подпольная театральная деятельность была не простым времяпрепровождением, средством спастись от скуки. По словам Дануты Михаловской и Галины Квятковской, каждый молодой актер был твердо убежден, что он участвует в подпольном движении Сопротивления. Их общая цель была сформулирована твердо и ясно: «Спасти нашу культуру от оккупации», помочь своему народу восстановить душу, что было необходимой предпосылкой для политического возрождения.