Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом - читать онлайн книгу. Автор: Валери Плейм Уилсон cтр.№ 54

Мне, безусловно, нравилось выполнять свои обязанности, а все коллеги по подразделению были настоящими профессионалами. Однако в начале лета я поняла, что все-таки не получаю от работы должного удовлетворения, постоянно отвлекаюсь, думаю о чем-то другом, а иногда и вообще начинаю себя жалеть, чего раньше за мной не замечалось. Мне оказалось не так-то легко смириться с тем, что, пока я без особых перспектив торчу в этом отделе, мои сверстники шаг за шагом продвигаются по службе. Иногда становилось досадно оттого, что, сложись все иначе, я могла бы тоже быть среди них. Успокаивая себя, я старалась внушить себе мысль о том, что в нынешних обстоятельствах карьерный рост не так уж важен. Того ЦРУ, куда я когда-то поступила на работу и где честно служила столько лет, больше не существовало: все изменилось, причем далеко не в лучшую сторону. Особенно пострадала этическая сторона дела. В 2004 году Комиссия Конгресса по расследованию терактов 11 сентября учредила должность директора Национальной разведки — в феврале 2005 года президентским указом на этот пост был назначен посол Джон Негропонте. Он получил полномочия контролировать деятельность директора Центральной разведки, ущемив тем самым интересы последнего. С тех пор Центральное разведывательное управление по сути перестало быть «центральным». Первоначально звучали громкие обещания, что учреждение новой должности ни в коем случае не станет «лишней бюрократической препоной» для ЦРУ, но в конце концов именно так все и оказалось. Мне кажется, Белый дом задался целью ослабить ЦРУ, чтобы потом свалить на него провал военной операции в Ираке и множество других просчетов, ответственность за которые никому не хотелось брать на себя. Газеты пестрели интригующими заголовками бесчисленных статей о «секретных тюрьмах ЦРУ» в Европе, якобы необходимых администрации для борьбы с терроризмом. В «Нью-Йорк таймс» вышла передовица о том, как офицеры ЦРУ сорвали секретную операцию по транспортировке в США авиарейсами из Каира, Багдада и Кабула политических преступников, обвиняемых в террористической деятельности. Газета писала о том, что ЦРУ часто действует через фиктивные и подставные компании, и подробно описывала такого рода ситуации ХХХХХХХХХХХХХХХХХ. Все это ставило ЦРУ в чрезвычайно неловкое положение ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ. Приблизительно тогда же в «Вашингтон пост» появилась статья о нападении офицеров ЦРУ на радикального мусульманского лидера в Милане с целью похищения. Изучив обстоятельства операции, ставшие достоянием общественности, я пришла к выводу, что, по-видимому, причиной провала стали непрофессионализм и самонадеянность исполнителей. В начале июля 2007 года в Италии началось разбирательство по этому делу. Двадцать шесть американцев, которые должны были предстать перед судом, на слушаниях так и не появились. По информации, опубликованной в «Гардиан», среди обвиняемых оказались также резидент в Риме и глава разведывательной сети в Милане. Одно скандальное разоблачение следовало за другим — и так каждый день. А в штаб-квартире ЦРУ лишь грустно разводили руками. Мне всерьез начало казаться, что все случившееся со мной обернулось к лучшему: мечтать о карьере разведчика в данных обстоятельствах явно не приходилось. Нужно было двигаться дальше.

Лето вступало в свои права: в Вашингтоне становилось все жарче. В зале судебных заседаний, где прокурор Патрик Фицджеральд продолжал допрашивать репортеров Джудит Миллер из «Нью-Йорк таймс» и Мэтта Купера из журнала «Тайм», атмосфера тоже накалялась. Оба свидетеля упорно отказывались предстать перед большим жюри присяжных и раскрыть свои источники информации. В октябре 2004 года окружной суд Вашингтона объединил их апелляции в рамках общего процесса. В апреле на каком-то званом ужине мы встретили Джима Келли, заведующего редакцией журнала «Тайм». С угрюмым видом покачивая виски в бокале, он признался, что защита Мэтта Купера в суде уже обошлась его журналу в два миллиона долларов с лишним, а дело до сих пор не закрыто. Наконец 27 июля 2005 года Верховный суд отклонил апелляцию журналистов. Постановление суда нижестоящей инстанции обязывало их дать показания перед большим жюри присяжных. В случае отказа обоим грозило тюремное заключение.

Однажды вечером, некоторое время спустя после вынесения вердикта Верховным судом, мы пошли ужинать с друзьями в ливанский ресторан в Джорджтауне и по дороге случайно встретили Мэтта Купера и его жену Мэнди Грюнвальд. Я и моя подруга Джеки, не задерживаясь, прошли мимо них. И вдруг Мэтт остановил Джо, беседовавшего с мужем Джеки. Журналист поздоровался и некоторое время молчал, словно не решаясь что-то сказать. Потом наконец преодолел себя:

— Не могли бы вы кое-что для меня сделать?

И он попросил Джо написать судье петицию о снисходительности к Мэтту Куперу — обвиняемому по делу об утечке. Он надеялся, что это спасет его от тюрьмы. Джо не знал, что и ответить.

— Я поговорю об этом со своим адвокатом, — пообещал он.

В ресторане, наслаждаясь хумусом, баба-ганушем, рулетиками из виноградных листьев и другими восточными лакомствами, мы пытались осмыслить поведение Мэтта. Он что, с ума сошел? Петиция Джо о снисхождении к журналисту вряд ли окажет хоть какое-нибудь воздействие на решение главного судьи. К тому же мы едва ли не больше всех были заинтересованы в том, чтобы Мэтт и Джудит наконец дали показания. Мы, как и вся страна, хотели услышать, что они скажут под присягой, какие имена назовут, говоря об источниках в администрации, предавших мой статус оперативного сотрудника огласке и тем самым поставивших под угрозу национальную безопасность.

В ходе дискуссий о возможности принуждения репортеров к даче показаний большинство из тех, кто говорил о недопустимости такого принуждения, апеллируя к Первой поправке, как мне кажется, забывали о самом главном: сотрудники администрации использовали журналистов в собственных политических целях, что в корне неправильно и даже преступно. Отказываясь давать показания, репортеры способствовали сокрытию информации о противоправных действиях администрации. Получился этакий Уотергейт наоборот. При этом многие сознательные граждане с самыми лучшими намерениями настаивали на соблюдении прав, гарантированных Первой поправкой, не понимая, что в данных обстоятельствах дело вовсе не в свободе печати и не в роли журналистов как борцов за правду и блюстителей общественных интересов. Эти репортеры позволили администрации использовать себя, а затем препятствовали ведению расследования. О какой этике здесь вообще может идти речь?

6 июля 2005 года Джудит Миллер приговорили к четырем месяцам заключения за неисполнение судебного распоряжения. Это случилось ровно два года спустя после публикации статьи Джо о ситуации в Ираке и Нигере на страницах «Нью-Йорк таймс». Миллер попросила заменить тюремное заключение домашним арестом с запретом пользоваться мобильным телефоном и электронной почтой, однако Фицджеральд настоял на тюремном заключении, иронично заметив:

— Того, кто в разгар войны не побоялся отправиться в пустыню, федеральная тюрьма страшить не должна.

Судья также подчеркнул, что Джудит Миллер «могла бы ни на минуту не разлучаться со своим [престарелым] мужем, если бы не сочла за труд соблюдать закон, единый для всех граждан Америки». В заключение он сказал: