Россия в эпоху постправды. Здравый смысл против информационного шума - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Мовчан cтр.№ 115

Это и так и не так. Да, надеяться на пенсию в России 2040-х годов не стоит. Только вот непонятно, что смогут в тот период зарабатывать в стране, где бизнес будет уничтожен, а добыча нефти упадет минимум вдвое от сегодняшних уровней, молодые люди, рожденные в 2018–2020 годах. Не станут ли они сами дополнительной обузой бюджету и родителям, особенно если родители вовремя не оплатили им дорогое образование?

Проблему пенсионного обеспечения нам надо бы решать по-другому. Известно, что между уровнем добавленной стоимости профессии и временем выхода на пенсию существует прямая корреляция. Врачи и учителя, ученые и менеджеры, художники и писатели, предприниматели и изобретатели работают чаще всего до смерти и в пенсии редко нуждаются. Представляете себе талантливого химика, программиста, конструктора, владельца бизнеса, вышедшего на пенсию в 60 лет? Да для него это начало расцвета: дети выросли, женщины (мужчины) интересуют несколько меньше, жизнь обеспечена — можно творить, не отвлекаясь на бытовые мелочи! На пенсию рано выходят военные, полицейские, чиновники, работники физического труда. Даже офисные работники низкого уровня в современном мире стараются работать долго, желательно до глубокой старости — что уж говорить про многочисленных владельцев малого бизнеса: булочных, парикмахерских, отелей!

В странах, где средний класс будет доминировать, а квалифицированные работники и предприниматели — составлять костяк трудовых ресурсов, качество жизни позволит быть здоровым долго, а правильно организованный приток трудовых мигрантов обеспечит трудовыми ресурсами дефицитные области. Эти страны не будут испытывать проблем с пенсионной системой. Увы, странам, в которых медицина и образование разрушаются, средний класс размывается, частный бизнес исчезает, а наука и культура не в почете, не откупиться от будущих проблем мизерными пособиями на рождение детей.

Впрочем, цель президентского предложения, видимо, значительно прозаичнее: перед выборами надо сделать очередной популистский жест. Нет сомнений, что он будет удачным.

Статья опубликована в издании Slon 6 июня 2016 года.

В колониальной Индии в свое время (лет сто назад) англичане крайне озаботились опасностью, которую представляли для местных жителей змеи. Количество смертельных случаев показалось английским колонизаторам недопустимым. Надежды на самоорганизацию жителей не было, разве что на жадность, и британская администрация объявила о готовности платить за каждую убитую змею. Индусы немедленно начали сдавать мертвых пресмыкающихся в промышленных масштабах — к удовольствию белых сахибов. Шли годы. Сдача убитых змей била рекорды, по логике их уже давно не должно было остаться в природе, а количество укушенных змеей и умерших от укуса не убывало. В конце концов высокая комиссия учинила разбирательство этого загадочного явления и быстро выяснила, что сообразительные и алчные местные жители стали разводить ядовитых змей специально, чтобы потом сдавать их трупы за деньги, дикие же змеи фактически не страдали.

Эта поучительная история — наглядный пример того, насколько бессмысленно лезть с киркой и лопатой административных мер в тонкую ткань экономики, — экономические агенты никогда не слушаются указов, а уровень их изобретательности по части минимизации своих рисков и максимизации доходов настолько же высок, насколько низок уровень общественной сознательности.

Особенно печально бывает наблюдать за слоном государства в посудной лавке рынка в ситуациях, когда мотивации государства выглядят в целом гуманитарно и направлены на улучшение жизни или защиту граждан. Область применения благих намерений ничем не ограничена — это может быть спасение от змей или, например, защита вкладов граждан в банках.

В идеальной экономической модели банки становятся мостом между непрофессиональными инвесторами и заемщиками из бизнеса. Банки абсорбируют риск невозврата кредита, гарантируя вкладчикам возвратность и доход, и выдают кредиты из средств вкладчиков под более высокую ставку. В реальной жизни все, конечно, намного сложнее — банками владеют акционеры, у которых есть свой интерес; управляют менеджеры, и у них есть свой интерес; конкуренция заставляет банки принимать на себя далеко не только кредитные риски — в частности, риски ликвидности (для вложений используются и средства со счетов до востребования, отток которых может сделать банк неплатежеспособным); центральные банки, уверенные в своей способности регулировать рынок финансовых услуг, навязывают банкам свои правила оценки рисков и давят их расходами на сдачу гор отчетности; наконец, точный просчет рисков просто невозможен, и банки часто ошибаются. Поэтому вложения в банки также рискованны. Этот факт (опять же в теории) отражается в процентной ставке, которую предлагают банки по вкладам. В современных банковских системах (все в той же теории) отчетность банков достаточно прозрачна, и вкладчики могут сделать свои выводы о рисках депозитов, поэтому вложения в более рискованные банки приносят больший доход — в ряду других рискованных вложений.

На практике банки научаются обманывать вкладчиков и регуляторов быстрее, чем регулятор научается раскрывать обманы, а рыночные реалии меняются быстрее, чем политика банков. Поэтому то тут, то там банки неожиданно разоряются. И поскольку вклады в банки — наиболее доступная форма инвестиций, в которую вовлечены широкие массы избирателей, практически все государства мира озаботились защитой интересов вкладчиков. Неудивительно, что в последние 30 лет в условиях бюрократизации власти в большинстве стран практически все правительства избрали путь не рыночного балансирования проблемы, а административного регулирования, введя системы государственного гарантирования возврата вкладов в банках. Поскольку избираемые большинством правительства волнуют большинство избирателей (а меньшинство волнуют в значительно меньшей степени), то и гарантирование вкладов покрыло вклады большинства, то есть только сравнительно невеликие по размеру. На конец 2013 года в мире было 112 стран, которые ввели систему государственного гарантирования вкладов (на 2003 год их было 84). На рост сильно повлиял кризис 2008 года — Международный валютный фонд активно рекомендовал эту меру и даже делал ее условием помощи странам, пострадавшим от кризиса. Тем не менее не все успешные страны имеют такую систему — ярким исключением является Израиль.

Практически все схемы защиты клиентов банков работают по принципу нерыночного страхования вкладов через государственную структуру: банки, являющиеся частью системы, отчисляют в фонд страхования некоторые суммы (как правило, фиксированную долю депозитов, одинаковую для каждого банка), которые затем идут на компенсации вкладчикам банкротящихся банков. Почти 90 % таких схем предполагают взносы, никак не зависящие от реальных банкротств, но около 10 % стран собирают взносы конкретно на покрытие расходов такого фонда при банкротстве банка. Среди тех, кто придерживается последней модели, — Чили, Нидерланды, Великобритания, Швейцария, Австрия — страны со стабильной и эффективной банковской системой. Примерно в трети стран фонды в полном соответствии с теорией развития бюрократических систем, раз создавшись, разрослись и захватили смежные функции — вплоть до лицензирования банков, расчета рисков и тому подобного.