Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни  - читать онлайн книгу. Автор: Кира Лоранс cтр.№ 42

– О’кей, – ответил Молчун.

Выбор светильников Никита всегда с радостью уступал жене. Он быстро уставал от избытка яркого света. Под липовым предлогом Никита всегда оставлял Ольгу разбираться с лампами и торшерами, а сам смывался в компьютерный салон или отсиживался в кафе. Во время последнего ремонта жена наняла самоуверенных ребят, которые взялись разработать проект освещения для их московской квартиры. Поначалу Никита отнесся к идее скептически. Однако как ни старался, не смог придраться ни к дизайну предложенных ими светильников, ни к практичности решений. Парни оказались профессионалами. Благодаря безупречному свету, отражения людей во всех зеркалах стали выглядеть деликатно отретушированными. Этот неожиданный эффект поразил Никиту больше всего. С тех пор женщины, которые бывали у них в гостях, стали в десять раз чаще поправлять прическу и макияж и покидали дом Шереметевых окрыленными.

Майк повел Никиту в другое крыло торгового центра. При виде моря электрических огней впереди Никита дрогнул.

– Скажи, Майк, ты помнишь, какая люстра висела в гостиной у Эдварда? – спросил он, не особенно рассчитывая на положительный ответ.

– Конечно, – усмехнулся Майк. – Старина Эдвард очень гордился тем, что люстра была ручной работы. Он рассказывал, как купил ее по дешевке. Однажды Эдвард разговорился с кузнецом на деревенской ярмарке. Старик любил поболтать, хотя французского не знал совершенно. Кузнец пожаловался, что у него в мастерской лежит большая кованая люстра, которую не забрал заказчик. Уже не помню почему. Кажется, промахнулся с размером. Эдвард торговался с кузнецом в течение месяца. В результате купил люстру, я думаю, по цене металлолома. – Майк усмехнулся снова. – Он упорный! И он по многу раз повторял свои истории. Поэтому про люстру я знаю наизусть.

– Жаль, что ее нет в доме, – посетовал Никита, когда поток красноречия Молчуна вновь иссяк. – Давай поищем что-нибудь похожее. Для меня неважно, изготовлена люстра на фабрике или в частной мастерской. Лишь бы выглядела подходяще.

Майк привычно кивнул и шагнул под сияющие своды магазина осветительной техники. Избегая смотреть вверх, Никита понуро поплелся за ним.

Они недолго кружили между стендами и полками.

– Мы на месте, – сказал Майк. – Выбирай.

Никита поднял глаза. Похоже, в этих местах хорошо продавались аксессуары «под старину». Немалая площадь была увешана и уставлена светильниками в стиле рыцарских замков.

– Здесь есть что-то похожее на люстру Эдварда?

Никите хотелось побыстрее отсюда уйти.

Майк молча указал рукой на два очень больших светильника. Конструкция их была незамысловатой: широкий обод из черного металла на мощных цепях и лампы по кругу. В одном случае со стеклянными абажурами, в другом – без них.

– У Эдварда были абажуры или только лампочки? – уточнил Никита.

– Только лампочки.

– Значит, не будем отступать от оригинала, – решил Никита и стал озираться в поисках консультанта.

Тот уже крутился неподалеку:

– Бонжур! Могу я вам помочь?

Они вместе двинулись в сторону кассы. По дороге Никита затормозил около шеренги торшеров. Он вдруг с любовью вспомнил свое кресло в московской квартире со скамеечкой для ног и с классическим абажуром на высокой ножке рядом.

– Вот, что мне еще нужно, – сказал он.

Майк только качнул головой. Импульсивность русского парня выходила за рамки его понимания. Однако через секунду он выглядел так же нейтрально, как всегда. Какое, в общем-то, ему дело до чужих причуд? Гораздо важнее было понять, войдет ли огромная люстра в его «Ситроен», уже и без того набитый строительными материалами.

Очень своевременно консультант задал вопрос:

– Вы будете заказывать доставку или заберете покупки сами?

По взгляду Молчуна Никита все понял. «Ну и ладно, – подумал он. – Я и сам устал».

– Торшер заберем сейчас, а на люстру оформим доставку, – ответил он продавцу.

Майк принял свою обычную расслабленную позу.

На следующие два дня доставки не было. Договорились на понедельник, когда Майк собирался приступить к работе.

Погода испортилась. Небо плотно затянули серые облака, свежий ветер усилился. По дороге к машине Никита застегнул свою «куртепляшку».

– Мерзнешь? – с нотой иронии спросил Молчун. – Я слышал, в России холодно. Ты не должен мерзнуть на юге Франции.

– У нас говорят, что сибиряк не тот, кто не мерзнет, а тот, кто тепло одевается, – парировал Никита.

Майк одобрительно усмехнулся – на этот раз шутка Никиты имела успех.

– У меня есть идея, – сказал Никита. – Давай где-нибудь пообедаем. Я плачу. А ты выбираешь ресторан – какое-нибудь интересное место. Сам я пока плохо ориентируюсь.

Молчун задумался, потом достал телефон, порылся в адресной книжке и без каких-либо комментариев выбрал номер. Медленно подбирая французские слова, он заказал столик на двоих и пообещал, что они будут через полчаса.

– Поехали, – сказал Майк, заводя машину. – Будет тебе интересное место. Только я точно не знаю, как отсюда быстрее добраться. Поедем по навигатору.

Навигатор лежал в бардачке, и адрес нужного ресторана уже был в его памяти.

Через минуту прибор зазвучал низким женским голосом:

– Маршрут построен.

– Привет, дорогая, – приветствовал Молчун электронную леди.

«Понятно, – усмехнулся себе под нос Никита. – Вот кто самый подходящий для тебя собеседник». Женщина с таким голосом вполне годилась на роль подруги Майка. Она могла оказаться блондинкой в узкой юбке и кожаной куртке поверх привлекательного декольте. С дерзким взглядом и стройными ногами в ковбойских сапогах. У Никиты впервые возник вопрос по поводу личной жизни Молчуна. «Интересно, есть ли у него во Франции женщина? Должна быть! Англичанка или француженка?»

Нагруженный «каблучок» неспешно взбирался по извилистой дороге в гору. Их окружал дремучий лес. На изгибах серпантина изредка открывался вид на такие же густо заросшие деревьями крутые холмы. Машина наполнилась ароматом южной растительности. Для Никиты это был запах из детства, Сочинский дендрарий или, может быть, Гагры – определенно, так пахли каникулы на море. Мама Никиты работала на бойкой должности в Министерстве торговли и каждое лето обеспечивала семью путевками в санатории и пансионаты. В пионерском лагере Никита не был ни разу. Мать считала, что без надлежащего присмотра мальчик обязательно попадет в дурную компанию и собьется с пути, поэтому школьник Никита проводил три летних недели на министерских курортах с родителями, а остальное время – на подмосковной даче. Дачный кооператив был тоже министерский, но не самый престижный, а рангом пониже, для работников второго эшелона. Именно там, на даче, Никита подружился с самыми отпетыми хулиганами, попробовал сигареты и алкоголь и впервые в жизни посмотрел порнофильм на заезженной немецкой кассете. Громадного размера видеомагнитофон, из самых первых, был один на весь поселок и стоил по тем временам немыслимых денег. Отца того парня, который устраивал им тайные видеопросмотры, в конце концов выгнали из министерства. Соседка по даче вполголоса говорила, что он чудом не сел в тюрьму. И многозначительно добавляла, что кто-то из вышестоящего начальства, видимо, не захотел выносить сор из избы.