И в печали, и в радости  - читать онлайн книгу. Автор: Марина Макущенко cтр.№ 122

На Банковой у меня сработали рефлексы. Я увидела события и отреагировала на них естественным для себя образом. У меня никогда никого не было вот так, за спиной. Это я за спиной оператора – прячусь и руковожу одновременно. Складываю пазлы в одно целое: вот завязка сюжета, вот кульминация, вот это я дам без комментария, а это, это я прокомментирую, мало не покажется!

Я забыла о нем, он правду сказал. Вспомнила потом, но после этого он на меня уже не смотрел. Он вытащил меня оттуда, потом приводил в чувства моего коллегу, помог хирургам справиться с другими пациентами, которые нахлынули в больницу после всей этой вакханалии, потом попросил уехать. Я собралась за пару часов, и вот я здесь. А там, в Киеве! Боже, у меня даже сейчас мысли, что там Майдан… Там же еще и Миша. И Юра.

Только я собралась представить, где он может находиться, как поняла, что очень слабо себе представляла, где нахожусь сама. В том числе и во временном измерении. Просто на улице стало светать! Я думала, сейчас четыре часа вечера, а оказывается – утра! Вот это я поспала… Бедняга Хорошо.

Я осмотрелась: деревянный домик, в котором теперь жила я, и похожие – по ту сторону улицы. Много елей между домами. Я вышла на дорогу и пошла вдоль улицы. Очень похоже, что здесь живут только дачники. Дома маленькие, аккуратные, во дворах не разбросана хозяйственная утварь. Люди прибрались, прежде чем уехать отсюда надолго, хотя скоро приедут. Должны приехать в такую красоту на новогодние и рождественские праздники! В конце улицы мне открылся вид: извилистая замерзшая река, а за ней лес. Лес начинался уже, если свернуть вправо.

Я пошла, побежала, помчалась по тропинке. Дух захватывало, как же здесь было здорово! Только начался декабрь, все пустое и бесцветное, а здесь хвоя, она зеленая, она пахучая, она приветливая, она многообещающая! Я еле заставила себя вернуться в дом, разложить вещи, осмотреть свое новое жилье. Зайти в фейсбук? Позвонить Юре? Маме? Кате? Я прислушалась к себе и поняла, что не хочу ни первого, ни четвертого. Я приготовила завтрак себе и собаке, приняла ванную. Выпила кофе на веранде, а в голове вертелось одно: «Хочу обратно. Хочу обратно в лес!» И я вернулась, по дороге встретив несколько местных дачников. Кто-то тут все-таки жил, но я с ними не знакомилась, я шла за воздухом, за мыслями, за… сказками! В лесу, между деревьями, на узкой тропинке, под хвойным небом меня накрыла хвойная волна идей.

Значит, лісовички не хотели вторжения троллей, но им нужна была девушка, а Повитруля была влюблена в дачника, который собирался жениться на… И вот там все это взросло. Засеяно это было намного раньше, когда обрывки мыслей, недоработанные идеи, неразвитые сюжеты нападали на меня внезапно, посреди города и посреди моей странной жизни: бизнесвумен, которая родила от любовника, но решила не уходить от мужа, поэтому откупилась квартирой; ребенок, рожденный от гениального, но сумасшедшего отца; смешанные лодочником краски озера, а вместе с ними – и жизни русалок; дуб-мудрец, который появлялся в загадочных местах, куда забрасывало заблудших путников; лісовички; фонарики; семья носочков. Они все что-то искали, они влюблялись, они пакостили, помогали и жили. Они жили у меня в голове и теперь пришли огромной толпой, и отказались уходить.

Сначала мне показалось, что я схожу с ума. Я открывала ноутбук, чтобы написать абзац в диссертации, а из-под пальцев выходило: «Вона змушувала людей сумніватися у своїй силі і користувалася своїм даром проти талановитих та чарівних, проти відважних та особливих. Герої зневірювалися в собі, щойно переїжджали жити у це село. І ніхто не розумів, що поруч, у старому млині, мешкає стара, зла на світ і на себе колишня Навка».

Я оторопело смотрела на текст, вставала, шла на кухню, собиралась с мыслями и думала: а какого черта она старая? Она же Навка! Она некрасивая и старая, потому что заблудилась дважды в жизни: первый раз, когда стала Навкой, а второй раз… Стоп! Пойду на улицу. И это было иллюзорное бегство, потому что снаружи меня обступали деревья и шептали, шептали. И я поняла, что больше не могу: не могу лежать до позднего часа в постели, плача слезами несчастной Повитрули, варить кофе и думать о том, что пьют лесные жители, выгуливать Хорошо и подозревать его в заговоре с кустом Малины. Она тоже существо одухотворенное, если что… Я не выдержала и создала новый документ.

Прощай, наука! Прощайте, новости! Прощайте, страна, друзья, родители! Прощай, мой странный, непонятый и сложный любимый! Я тебя люблю, но мне опять некогда! Я пишу.

Я писала взахлеб и до боли: в спине, в глазах и в желудке. Я силой заставляла себя встать, потянуться, взять яблоки и пойти с ними в лес. Оттуда в дом я уже бежала, снимая на ходу ботинки и, забывая о шарфе на шее, судорожно открывала ноут, и из меня вырывался новый поворот сюжета, придуманный в лесу. Я сочиняла до одурения, я забыла о сне и питании. Хорошо спасала моя страсть к лесу, а меня моя страсть губила и делала счастливой одновременно. Я наконец чувствовала себя на месте, делая то, в чем и признаться-то стыдно взрослой женщине, состоявшейся журналистке, которая решила стать ученым. Я писала сказки!

Одна за другой – они рождались, я уже давно ходила беременной, они были во мне все это время, но теперь вырвались. Я не могла не писать, я давно не переживала такой страсти, я чувствовала себя глубоко несчастной, когда силой запрещала себе это. Ну ведь надо написать еще и выводы? Надо заняться вышиванками, сделать зарядку. Подумать о нас с Юрой, в конце концов!

Он звонил по вечерам. Иногда. Не каждый день. Еще реже я видела Мишу в скайпе. Сложно сказать, скучала ли я по ним тогда. Вспоминая то одержимое состояние, я не помню холода, обиды, грусти, тоски, отвращения или еще каких-то чувств по отношению к мальчикам. Они были чем-то светлым и далеким. Мне казалось, что время в моей жизни остановилось, и я попала в другое измерение. Мне кто-то сверху подарил время, время для творчества, и я творила. Я жила этими историями, а не выдумывала их. Я смеялась вместе с героями и рыдала от неразрешенной любовной ситуации, в которую сама же завела несчастных Николая и Лизу, моих любовников с ребенком. Как же они несчастны… Ах, ничего не поделаешь… Зато у Повитрули жизнь наладилась! И носочки переехали на новую квартиру, в новый шкаф, и папу заштопали, хотя должны были бессердечно выбросить и оторвать от носочкового братства. Иногда я подозревала себя в сумасшествии, а потом отпускала эти сомнения и позволяла мозгу пребывать в состоянии эйфории. Потом меня начала тревожить одна мысль…

Юра сказал, что на выходных за мной приедет. А у меня еще сюжетные линии шести сказок параллельно развиваются в голове и на письме! Я не готова еще возвращаться! Я набралась смелости и позвонила:

– Можно еще недельку я тут побуду? Мне нужно закончить работу, и в городе я не смогу…

Он не сразу ответил.

– Ладно, – только и сказал он немного погодя.

Ладно! Я опять окунулась в сказочный мир.

Однажды утром я поставила точку. Кажется, все. Выплеснула. Я улыбалась сама себе. Своему компьютеру, снегу за окном, верхушкам деревьев вдалеке. Мысленно я посылала поцелуи всем иголочкам и лучик добра. Спасибо, мои волшебные! За три недели я написала шестнадцать сказок для взрослых. И я их любила, и я чувствовала, что могу еще, но я готова была сделать паузу. Я закончила этот этап, я отдала то, что нажила, наносила, надумала. Это уже не мое. Это – всем!