Молочные зубы - читать онлайн книгу. Автор: Зои Стейдж cтр.№ 76

А что подумает Алекс? Скорее всего, назовет ее все такой же красивой. Но шрам навсегда останется для него напоминанием о патологии Ханны и их неудачах на родительском поприще. Она без всякого труда могла представить, что он больше в жизни не будет смотреть ей в лицо. И что она сама по той же причине станет избегать любых зеркал и отражений. Изуродованная щека. Непоправимый вред. Как снаружи, так и внутри. Вот что наделала Ханна – нанесла непоправимый вред. Это непростительно, даже если она не была девочке идеальной матерью.

Повязка туго стянула рану, впитывая сочащуюся из ожога жидкость и удерживая на месте заживляющую мазь. Возможно, теперь она всегда будет носить на лице что-то такое, делая вид, что травмировалась и вынуждена носить повязку, чтобы рана затягивалась. Такое решение казалось ей здравым: лучше несчастный случай, оставивший после себя незаживающий след, чем вечное напоминание о демоне, которого она произвела на свет. Может, и Алексу в таком случае тоже станет спокойнее? И ему будет проще считать ее по-прежнему привлекательной? Она так старалась сохранять для мужа красоту. И больше никогда не позволит Ханне подвергнуть опасности их отношения – единственную истинную и сильную привязанность в ее жизни.

Когда доктор закончила обрабатывать ей ногу, они немного поболтали о планах на лето. Врач мечтала о горах. А Сюзетта не могла придумать ничего, кроме июльского посещения свекра и свекрови; дом Товы и Бернта стал привычным остановочным пунктом во время их ежегодных поездок в Европу. Потом на какое-то время стало тихо.

– Теперь к делу. Существует несколько стандартных вопросов, которые мы задаем всем, кто к нам обращается. Вы в последние полгода падали? Я имею в виду, с серьезными последствиями?

– Нет.

– В депрессии находились?

– Нет. Немного. Если честно, то это даже не депрессия.

– Вас дома подвергают физическому насилию?

– Это тоже стандартный вопрос?

На душе у Сюзетты стало тревожно. Неужели их милый разговор на деле представлял лишь попытку добиться ее расположения, чтобы потом устроить этот допрос? Плечи женщины напряглись, она испугалась, что сделала себя и семью объектом пристального внимания, которого всегда старалась избегать.

Прекрасная молодая докторша улыбнулась ей.

– Да. Однако в вашем случае он представляется особенно уместным.

– Из-за ног?

С самого начала, лежа на смотровом столе и нуждаясь в помощи, Сюзетта объяснила, что оступилась у костра, потому как у нее были повреждены ноги. И туманно добавила, что поранила их, кое на что наступив. А когда доктор захотела их посмотреть, отказалась.

– У вас множественные ранения, некоторые из них получены не сегодня. Вместе с вами сюда привезли и дочь.

Сюзетта нахмурилась, представляя, как себя будет чувствовать Алекс, если ему станут задавать подобные вопросы. Он не заслужил обвинений, но она понимала, почему ее спрашивали и желали убедиться. А что если он разозлится и тем самым навлечет на себя еще больше подозрений?

– Муж здесь ни при чем. Он никогда меня не обижает.

– С вами живет кто-то еще? Кто вас бьет?

Уровень адреналина в крови резко упал; Сюзетта больше не нуждалась ни в заботе доктора, ни в ее сострадании. Ей хотелось лишь вернуться в свой небезупречный дом и забыться тяжелым сном. До нее доносился собственный далекий, убитый голос, пытавшийся что-то объяснить. Она боялась, что врачи позвонят в службу защиты детей либо в какое-нибудь другое учреждение, которое во всем обвинит Алекса.

– Вы не поймете. Это слишком сложно.

– Здесь вы в безопасности. Я не хочу, чтобы вы возвращались домой, если вам там что-то угрожает…

– Вы не поймете. Это моя дочь…

Ей пришлось бы рассказать очень многое, но место для этого было не самое подходящее, поэтому она лишь покачала головой. Дыхание женщины стало поверхностным и прерывистым, словно на нее стали давить стены. Прошу вас, отпустите нас… Они разберутся с этим вместе с Беатрикс, которой о них уже было кое-что известно.

– Вашей дочери грозит опасность?

Она опять покачала головой. Пытаясь собрать в кучу мысли, Сюзетта даже не могла посмотреть на врача.

– Вас травмировала дочь?

Когда эти слова слетели с губ другого человека, смысл их стал более чем реален. Намерения Ханны в ее отношении были самыми темными. Может, дочь даже собиралась ее убить. Внутри Сюзетты что-то взорвалось и рухнуло – их бесценная крепость отрицания и надежды. Ноги подкосились, она обреченно уронила голову на грудь.

– Я не знаю, почему, – сказала она, и боль от этого была гораздо больше той, что чувствовалась в щеке. – И не думаю, что когда-либо совершала что-то ужасное… По крайней мере, специально. Мы с мужем знаем о проблеме и пытаемся ее решить. И утром первым делом поедем к ее врачу, с которым у нас назначена встреча.

Доктор только кивнула, застыв в изумлении. По выражению ее лица Сюзетта поняла, что ей страшно и она в первый раз слышит что-то подобное.

– Ну что ж, если мы можем чем-то помочь…

Но ее предложение было лишено содержания, доктор уже отошла в сторону и стала стягивать синие смотровые перчатки. Язык ее тела изменился: она отгородилась от ситуации, казавшейся ей слишком странной, дьявольской и чужой.

Сюзетта поднесла ко рту дрожавшие пальцы. Рассказать об этом было ошибкой. Им с Алексом больше не удастся притворяться. Агрессивные дети вырастают только для того, чтобы стать серийными убийцами.

Несколько минут спустя ее на каталке отвезли в приемный покой, где как ни в чем не бывало сидел Алекс с Ханной на коленях. Им распечатали рекомендации по дальнейшему уходу, выписали Сюзетте направление к врачу. Алекс взял бумаги и сунул их в карман.

Ханна схватила каталку за ручки и покатила перед собой.

– Эй, не так быстро, тебе нельзя нагружать руку, – велел ей Алекс. – У тебя хоть и не перелом, но все же растяжение, поэтому оставь ее в покое.

– Просто кати правой рукой, а папа пусть встанет с другой стороны, – сказала Сюзетта.

Женщине было приятно, что дочь старалась помочь. Порой она умела быть милой.

Они отвезли ее на парковку.

– Врачи подумали, что я с вами плохо обращаюсь, – прошептал ей Алекс.

– Знаю. Меня об этом тоже спрашивали.

– И что ты ответила?

– Правду.

* * *

Когда они вернулись из травмпункта, Ханна поплелась в свою комнату. Ни Алекс, ни Сюзетта даже не подумали пойти за ней или проследить за тем, чтобы девочка почистила зубы. Алекс принес костыли Сюзетты и остатки ужина. Блюда стояли на кухонной стойке и заветрились. Супруги рухнули на диван и прижались друг к другу словно беженцы.

На рассвете наверху звякнули колокольчики. Ханна проснулась.