Молочные зубы - читать онлайн книгу. Автор: Зои Стейдж cтр.№ 79

– Давай вернемся к твоим рисункам. Скажи мне, почему ты считаешь, что мама больше не хочет, чтобы папа тебя любил?

Ханна одной рукой показала на мамин рисунок, другой – на папин. Потом взяла их и сложила вместе лицом.

На лице Беатрикс отразилось замешательство.

Ханна схватила лист желтой бумаги и пурпурным мелком изобразила на нем фигурку – маленькую палочку с двумя хвостиками. Показала сначала на себя, потом на рисунок.

– Это ты.

Правильно. Она положила портреты мамы и папы лицом вверх, взяла карандаш, ткнула в маму и наложила заклятие, постучав по папе. Потом опять взяла оба рисунка, соединила их и слегка повертела в руках, изображая чмоки-чмоки. А чтобы было яснее, изобразила губами поцелуй. Схватила собственный рисунок, разорвала его на большие неровные куски и швырнула на пол. Наконец взяла портреты мамы и папы и показала, как они уходят от обрывков, разбросанных на полу.

– Значит, ты думаешь, что мама наложила на папу заклятие. Считаешь, что она тебя не любит?

Конечно, нет.

– И околдовала папу, чтобы он тоже тебя не любил. Они тебя бросают и уходят вместе. Ты им не нужна.

Печально, но так и есть.

– Тебе, должно быть, очень плохо. Представляю, как я чувствовала бы себя на твоем месте.

Да – с грустным вздохом.

– Итак, если я все поняла правильно, ты пытаешься причинить маме вред, чтобы папа всегда тебя любил?

Ханна кивнула головой, но тут же энергично ею замотала. Не причинить вред. Она нарисовала на мамином лице большой жирный крест и разорвала лист бумаги пополам.

– Ты хочешь, чтобы мама ушла? Умерла?

Так надо.

– Но ведь ты проводишь с ней очень много времени – думаешь, если ее не станет, ты не будешь по ней скучать?

Не-а. Ханна показала на рисунок папы.

– Тогда папа будет всецело принадлежать тебе?

Точно.

– Спасибо, что ты всем этим со мной поделилась. Рада, что ты мне доверяешь.

Беатрикс была для Ханны вторым после папы любимым человеком. И все понимала. Без всяких слов. Ханна подумала о маме, как она любила рисовать и покупала ей в подарок всевозможные принадлежности для художников. А мама знала, что рисунки способны заменять слова? Девочка постучала пальчиком по не вылезшему до конца зубу и подумала о возможности создать собственный язык цветных мазков. Потом ему можно было бы обучить папу, и тогда они смогут общаться.

– Для меня очень важно, чтобы ты знала: я беспокоюсь за тебя, хочу помочь и делаю для этого все от меня зависящее. Понимаешь?

У Ханны внутри все звенело и пело. Беатрикс знала, что ей больше всего нужно, а с помощью такого взрослого человека, как она, им наконец удастся заставить маму убраться с глаз долой.

СЮЗЕТТА

Она сидела, вытянув ноги вдоль кушетки. На другом конце примостился в ожидании Алекс, поглощенный тяжелыми мыслями. Мутная, непрозрачная штора закрывала окно смотровой комнаты, будто катаракта. Зрение ее где-то подвело. Когда-то Ханна была воздушным, мирно висевшим на ниточке шариком. В какой же момент этот шарик унесло вихрем восходящего воздуха? И почему она ничего не заметила?

Время застыло будто болото. Наконец вошла Беатрикс, подняла штору, и они увидели по ту сторону стекла Ханну, которая в этот момент вытаскивала из коробки пазл. Доктор села в кресло, стоявшее между зеркальным окном и диваном, и стала поглядывать на своих клиентов.

– Она?..

До конца свой вопрос Сюзетта не задала.

– Горела желанием общаться, – ответила Беатрикс, – и проявила к этому удивительные способности, даже без слов.

– Она сказала вам?.. – съежился Алекс. – Если бы не я, ничего не было бы… Это я во всем виноват… Не надо было праздновать эту Вальпургиеву ночь.

Беатрикс нахмурила брови, открыла рот, но не успела вымолвить ни слова, как ее опередила Сюзетта, рассказав, как они устроили этот шведский праздник, как пытались помочь Ханне избавиться от опасного второго «я», о костре, об отделении неотложной помощи.

– Не надо было затевать семейные посиделки у огня. Это было глупо, не знаю, о чем я думал.

Он с силой потянул себя за волосы.

Сюзетта хотела его утешить, но не смогла дотянуться.

– Вы проявили творческий подход, – сказала Беатрикс, – и с учетом всех факторов…

– Нельзя было допустить, чтобы Сюзетта умерла… – перебил ее Алекс.

– Я в порядке.

Сюзетта чувствовала себя спокойнее и была куда меньше настроена на конфликт, чем все последние месяцы, хотя и не могла этого объяснить. Ее даже перестали беспокоить боли в животе, хотя она по-прежнему испытывала желание прикрыть рукой забинтованную щеку.

– И Ханна… Не знаю, может, в нее действительно вселился демон…

– Нет, не вселился, – протяжно и задумчиво произнесла Беатрикс. – Нам нужно о многом поговорить. Если бы выходные прошли по-другому, я, вероятно, стала бы действовать иначе и занялась оценкой состояния Ханны, о чем мы с вами говорили. Но, думаю, на это у нас нет времени.

– Что вы предлагаете? – спросила Сюзетта.

– Помните, в пятницу я сказала, что хочу кое-что посмотреть? Несколько лет назад ко мне обращалась семья, в которой тоже рос агрессивный ребенок. Ему нельзя было оставаться дома. В те времена я много занималась этой проблемой, а в пятницу позвонила в заведение, куда его поместили. На всякий случай, просто чтобы понять, есть ли у нас такой вариант. И, думаю, действительно есть.

Алекс наконец поднял голову. Сюзетта старалась прочитать выражение его лица. Она знала, что в глубине души он навсегда сохранит верность Ханне. Он питал к ней самые нежные чувства. Но как далеко супруг зайдет на этот раз? Поведение Ханны ранило его лично. Дочь предала его. Без помощи и вмешательства со стороны так дальше продолжаться не может. Сюзетта закрыла глаза, испытав облегчение оттого, что ее фантазии могут стать реальностью и Ханну хотя бы на короткое время можно будет отослать из дома, но не хотела, чтобы Алекс увидел ее радость и готовое вырваться наружу ликование.

– Вы хотите поместить ее в больницу? – спросил он.

– Да, в специализированное учреждение.

– Для душевнобольных?

– Совсем не того типа, что вы думаете.

– Ханна… она психопатка?

У него упал голос. Он поднес ко рту кулак и прочистил горло, стараясь держать себя в руках. Неужели это то, о чем он думал минувшей ночью? И их ребенок – жестокое чудовище, монстр?

– Я хочу в деталях объяснить вам мой предварительный диагноз и рассказать о «Маршз» – том самом учреждении.

Беатрикс встала.

– Мне нужно на минуту выйти на кухню, отменить десятичасовой прием и по-быстрому отправить в «Маршз» электронное письмо. Подождете меня? Я скоро.