Молочные зубы - читать онлайн книгу. Автор: Зои Стейдж cтр.№ 33

– Ладно, я знаю, как тебе нравится этот фрагмент… «Ручка-Леденец встал и отряхнул пыль со своих небесно-голубых вязаных шортиков. Похоже, другой Ночной Бормотунчик не справился с управлением кривобокого самолетика с одним-единственным крылом. Я распереживалась за своего друга с ручками-леденцами (на нем не было шлема), но он погнался за своим собратом из самолета (вместо рта у того был кубик для игры в «Монополию»), и вот они уже сцепились и стали друг друга мутузить, молотя ручками и ножками. Я обрадовалась, что они в порядке, и хотела было уже предложить им двигаться в разных секторах, чтобы всем хватало пространства, но в этот момент увидела, что в дальнем углу от меня что-то прячется, и чуть не закричала. Потом откинулась на подушку и сунула в рот простыню».

Ханна закусила край означенной постельной принадлежности и захихикала от предвкушения.

– Это нельзя жевать, – сказал папа, и девочка открыла рот, чтобы он мог вытащить простыню. – «Я сделала глубокий вдох и велела себе храбриться. Мне очень хотелось увидеть то создание с множеством ножек. Кем оно было, другом или врагом? Может, оно собралось напасть на других маленьких существ? Или подползти к моей кровати и наброситься на мою ножку? Я набралась смелости, перевернулась на живот и опять заглянула под кровать. Ручка-Леденец и Летчик-Двоечник, вероятно, помирились и поцеловались. Ночные Бормотунчики выстроились в круг и водили хоровод! Я даже увидела того, который меня напугал, – с множеством ножек, которые представляли собой самые обыкновенные карандаши, как новые, так и обломки, обрамлявшие его головку, будто лепестки цветка».

Ханна взвизгнула, откинула одеяло, схватила фонарик, свесилась и заглянула под кровать, в точности как девочка из книжки. Потом жестом показала папе: ты тоже посмотри. Луч фонарика выхватил из мрака ее сокровища: обрывки бумаги, носок, ленту для волос, заколку, блеклый кошелечек в виде совы, позаимствованный на кухне зажим для пакета, миниатюрного выкрашенного зеленой фосфоресцирующей краской стегозавра, два цветных карандаша противных козявочных оттенков. То, что они пролежали там так долго и мама не забралась под кровать, чтобы устроить дезинфекцию в созданном ею мире, было чудом.

– Хочешь сделать собственного Ночного Бормотунчика? – спросил папа и откинулся на стуле, его лицо растянулось в улыбке, как у розового смайлика.

Ханна кивнула, сердце у нее в груди надулось так, будто собиралось вот-вот лопнуть.

– Очень ловко. Э-э-э… Надо бы оградить это от мамы.

Девочка настолько энергично кивнула, что даже подпрыгнула на коленках.

– В прошлый раз я сказал ей, что ты кое-что задумала, и это закончилось не очень хорошо. Я бы никогда не напечатал мамину фотографию, если бы знал об остальных. Ты поступила плохо, расположив ее рядом со всеми этими покойниками. А если у тебя есть мой пароль, это еще не дает тебе права злоупотреблять преимуществами работы на компьютере.

Ханна села, скрестила ноги, без особого энтузиазма взбила подушку и положила ее на колени.

– Может… я мог бы попросить ее пока здесь не убирать. Мы скажем, что ты можешь сделать это сама. Как думаешь, сработает?

Девочка закусила губу. Висячий замок был бы лучше, но она согласилась. Папа уложил ее обратно в постель и покрыл поцелуями лицо.

– Lilla gumman… Я знаю, ты хочешь иметь друзей. И они у тебя действительно могут появиться – маленькие девочки и мальчики. У меня есть друзья, каждый день мне нравится ездить на работу и встречаться с ними. А потом возвращаться домой и видеть тебя и маму. Это как ходить в школу. Ты отправляешься туда повидаться с друзьями, а потом приходишь обратно домой.

Ханна тряхнула головой и закусила край простыни. Он осторожно вынул ткань у нее изо рта и разгладил.

– Я знаю, тебя это тревожит, новые места поначалу могут даже пугать, но там ты найдешь друзей. Договорились? Проявишь храбрость ради папы?

По правде говоря, она не хотела его разочаровывать, но и объяснить, почему не хочет ходить в школу, тоже не могла. Попыталась кивнуть, но лишь подняла глаза на потолок. Ей хотелось друга, похожего на батат в вязаных небесно-голубых шортиках. Ночного друга. Друга уродливого и надломленного.

Которого, если надоест, можно разобрать на части.

Папа еще трижды поцеловал ее в щеку.

– Jag alskar dig.

Она тоже его любила. Очень-очень-очень.

* * *

У девочки из книжки на потолке сияли приклеенные созвездия, и Ханне хотелось таких же. Может, включить их в список подарков к Хануке? Было бы приятно смотреть на них ночами, если не удается сразу уснуть. Когда она думала о школе, у нее в голове возникали самые разные мысли, одна причудливее другой. На этот раз мама была настроена категорично, и это, похоже, было делом решенным. Ханна подумала о червях, ползающих по гниющему телу кролика, когда-то выглядевшего просто восхитительно, а теперь превратившегося в грязь, запекшуюся кровь, воняющие глазные яблоки и потускневший мех. Все это жрали черви, ням-ням, ням-ням. Потом перед мысленным взором возникла другая картина: армия муравьев, тащивших щедрое угощение. Кусочки хлеба, липкие красные леденцы «тутси попс» и отрубленные пальцы. Все эти образы ее пугали, она понятия не имела, откуда они взялись, и не умела их прогнать, чтобы они оставили ее в покое.

Ханне хотелось, чтобы рядом был папа.

Она знала, что родители, скорее всего, сидели внизу на диване. Лампы горели тусклым светом, погружавшим углы комнаты в полумрак. Порой через пол на второй этаж взлетала пара гневно брошенных слов, когда мама говорила «нет» или папа произносил «так нельзя». Она услышала громкое «Тисдейл», еще более громкое «умственно отсталые», а потом пронзительное, рокочущее «нет, нет и нет, это ужасно».

Ханна на цыпочках вышла в холл и села на верхней ступеньке лестницы, откуда ей все было прекрасно слышно.

– Мы все хотим только одного: определить девочку туда, где бы ее понимали.

Мамин голос звучал очень убедительно. Папа в ответ молчал. Звякнул поставленный на твердую поверхность стакан.

– У них тоже должны быть педагогические стандарты… – сказал он.

– Разумеется.

– …включающие в себя не только жизненные навыки или… Чему бы ни учили на этих занятиях для отсталых, завязывать шнурки на ботинках она умеет.

– Говорю тебе, никакие они не отсталые. Классы в этой школе небольшие, кроме того, там практикуются индивидуальные занятия с учетом специфических нужд каждого ребенка. Но это все равно школа, педагоги там учат детей, а на их сайте написано, что после обучения очень многие ребята в средних классах занимаются вместе с обычными детьми. Не все начинают в одном и том же месте. У Ханны есть свои проблемы, характерные только для нее.

– Нет, я точно знаю, что нет.

Опять стало тихо.

– Может, это и глупо, но мне интересно, – сказал папа, – какой у нее был голос, когда она заговорила? Какое произношение?