Контакты с утопленником - читать онлайн книгу. Автор: Нина Ненова cтр.№ 89

— Дони? — Я тихонько постучала, а потом сильней, еще сильней. — Дони, ты там, деточка?! Ответь мне! Это я, Эми, Эмилия…

Я отошла на несколько шагов назад, прислонилась к противоположной стене коридора. Едва ли я смогу вышибить дверь, но мне не оставалось ничего другого, кроме как попытаться сделать это. Прежде чем осуществить свою попытку, я обратила внимание, что соседняя дверь слегка приоткрыта. Подбежав к ней, я толкнула ее, она широко распахнулась, и… я не посмела войти. По крайней мере, не сразу.

Нож, разделочный нож, который я сама сюда принесла прошлой ночью, когда девочка бежала… им кто-то воспользовался. И потом его бросили на пол. Он лежал рядом со мной, и я ясно видела, что острие его потемнело. От крови.

Но никаких других следов борьбы в комнате не было… Да и какая борьба, Господи! Она пронзила его, когда он спал. О, почему я не отвезла его тогда?! Или, может быть, если бы я догадалась забрать отсюда этот нож, если бы не пришел Валентин…

Мне не было видно отсюда всей кровати, мешала спинка, она была довольно высокой. Я пошла дальше, в голове пульсировала кровь, словно в ней открылась гнойная рана. Рана, он ранен. И всего лишь, просто без сознания! А кроме того, он, скорей всего, вообще не здесь, его куда-то отнесли, спрятали… Одеяло отброшено в сторону. Простыня вся в крови и скомкана, что-то в нее завернуто. Что-то маленькое. Гораздо более маленькое, чем восьмилетний ребенок.

Младенец?

Я испытала страшное облегчение. И огромное желание убежать! Едва удержалась. Двумя пальцами подхватила один конец простыни и начала его приподнимать, медленно, медленно. Никакой реакции. Разумеется. Я приподняла еще… Из-под нее высунулась волосатая мордочка кошки с мутными мертвыми глазами.

Я моментально отвела взгляд. Так и стояла, уставившись на спинку кровати. Прошло немало времени, прежде чем я осознала значение того, что увидела там: детские одежки, словно тряпки висевшие в изголовье, и среди них обшитые кружевцами розовенькие ползунки. Я протянула руки и взяла их. Да, те же самые, вот и вышивка на груди — птичка, правда, не белая, как на тех, а какая-то желтоватая, застиранная. Потому что ползунки старые. Я уловила идущий от них запах нафталина. А в ту ночь они были совсем новенькие…

Малыш, которого обнимала тогда Юла… была сама Юла!

Но и кошка; она, по сути дела, она-то и бежала… Это был образ Юлы, вызванный из ее далекого прошлого, слившийся каким-то образом с несчастным животным. И на кого из этих двоих она замахивалась ножом? Той ночью… О, значит, и в этой смерти есть моя вина — хоть и косвенная! Если бы вчера ночью она не увидела меня в таком раздвоенном виде, если бы мы не встретились взглядами после того, как кошка побежала, она, наверное, еще долго бы продолжала жить в мире своих иллюзий. Не рылась бы в чулане, объятая подозрениями о собственном помешательстве. И не находила бы там своих детских одежек, раскрывших ей, наконец, истину об ее надуманном полночном материнстве.

Я вышла на улицу, словно пьяная, отупевшая до полного спокойствия на грани безразличия.

— Ну, наконец-то! — воскликнул издалека, завидев меня, Алекс, и жестом позвал меня подойти. — Вчера вечером я несколько раз пытался тебя найти, — добавил он, когда я приблизилась. — Где ты была?

— Гуляла.

Мы немного прошли вместе, потом я села на скамейку напротив Старого крыла.

— Похоже, твоя прогулка была слишком долгой, — все же не удержался он. — Ты даже ужин пропустила. А в последний раз я стучался к тебе около десяти… Когда же ты вернулась?

— Еще девяти не было, — снова солгала я, надеясь, что при его воспитании, он вряд ли мог открыть дверь моей комнаты без разрешения. — Я приняла снотворное и просто не слышала.

Он не возразил, но, на сей раз, похоже, только в силу воспитанности.

— Я тебя искал, чтобы рассказть, что было во вторник, и особенно вчера, — начал он оживленно объяснять, расхаживая взад-вперед, заложив руки за спину. — Ты много потеряла, что не поехала со мной. Я нашел сиделок Джонатана Второго!

— Неужели?

— Да! И поскольку это были мать с дочерью, значит, возможно, не только одна, но обе они, исполняли, естественно, даже не подозревая об этом, роль субъективного фактора в появлениях Йоно. Его видимых появлениях или, говоря другими словами, его активизации.

Я слушала его с нейтральным выражением лица. Но внутренне была несколько озадачена. Он говорил о сиделках-«факторах» более чем семидесятилетней давности после того, как вернулся из полиции, морга и тому подобного. Интересно, до чего он договорится?

— Но слушай самое главное, Эми: внучка, то есть дочь дочери, оказалась жива и здорова! Вчера утром я виделся и с ней…

Он перестал вышагивать вдоль скамейки и прислушался, бросил взгляд в сторону спрятанной между деревьями аллеи, у меня создалось впечатление, что ему хотелось, чтобы остальные не слишком спешили с возвращением, потом сел рядом со мной. Я тут же использовала возможность рассмотреть вблизи его руки: изящные, ухоженные, с тонкими длинными пальцами… Не вызывающие у меня никаких ассоциаций.

— Ее имя Виола Райс, — выпалил он.

— Кого? Внучки дочки?

— Да. И вообще, Эми, со вчерашнего дня я твердо убежден, что ключ к этой двухвековой загадке кроется именно в жизни Джонатана Второго. А также в сопоставлении ее с жизнью нашего господина Ридли!

Алекс задрал голову к мансарде, которая сейчас объединяла три прижатые друг к другу дома. Потом быстро встал и, улыбаясь, сделал легкий грациозный поклон. Напомнив мне какого-то пажа, одетого в клубный пиджак лишь для маскировки. Взглянула туда и я — наш господин Ридли лежал возле одного из открытых окон. Следил за нами оттуда, конечно же, совершенно неподвижный; хотя ни к молчанию, ни к полному внешнему безучастию его паралич не имел ни малейшего отношения. Я подождала, когда Алекс снова сядет рядом со мной, и спросила его пониженным голосом:

— Как ты думаешь, он нас слышит. Ты говоришь довольно громко…

— Я бы хотел, чтобы слышал, Эми! — ответил он, опять довольно громко. — Хотя бы раз он согласился выслушать меня, помочь в расследовании! Это было бы в интересах всех нас, а ему лично не стоило бы никаких усилий. Было бы, наверное, достаточно, если бы он просто описал мне свои ощущения иногда… ночами. — Алекс задумчиво провел рукой по своим темно-русым, прекрасно подстриженным волосам. — Жалко, конечно, что мне самому придется всем этим заниматься. Заперся там наверху, кроме Арнольда никого к себе не подпускает. Даже Юлу! Мдааа, кто знает, к каким ужасающим выводам пришел он в результате собственного расследования. Саморасследования.

— А Валентин? Он тоже не изъявляет желания помочь?

— О, Валентин, — последовал пренебрежительный жест. — Он пока «безголосая единица», от него ничего не зависит. А с тех пор как мы вместе с ним видели Йоно, он совсем сник. Похоже, до того момента он еще надеялся, что у него просто галлюцинации. Так же как я до вчерашнего дня думал, что Йоно некая, хотя и довольно специфичная, голограмма.