Мое падение - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Шагаева cтр.№ 53

Так и закрутилось все, понеслось на бешеной скорости, без тормозов. Она была безумная, а я ненасытный. Она смеялась и говорила, что мы та еще пара. Матери моей она как-то сразу понравилась, они прямо сдружились. Мать ее дочкой называла, а я рад был безумно, что семья ее так хорошо принимает. И с братом она моим ладила. А отец сказал, что если я ее люблю, то он просто обязан ее принять как дочь. Кристина все праздники, дни рождения и прочее, у нас проводила. Стала частью нашей семьи. И я, как дурак, радовался этому. Так прошел еще год. Я тогда в полиции уже служил, но был простым сержантом. Карьерой, повышениями грезил. А потом решил, что вместе нам жить пора, хватит встречаться, не мог и часа без нее прожить, скучал безумно. Только расстанемся, а меня тоска раздирала по ней. Я конечно предложение ей хотел сделать, чтобы все как полагается, а она сказала, что бумажки для нее ничего не значат, нам и так хорошо вместе. Но жить мы вместе стали. Квартиру маленькую сняли. Мне, конечно, общага была положена. Но как я мог ее в общежитие привести? Мне тогда отец помощь предлагал, хотел мне жилье купить, знал, что я мало зарабатываю, что трудно еще и аренду тянуть. Но я гордый был, сам хотел всего добиться. А они и так на квартиру для Стаса потратились, — Дан все говорит и говорит, а я губы закусываю. Дышать трудно становится, ревность безумная душит. Я знаю, что они уже не вместе. И что Кристина замужем за братом его, но ничего с собой поделать не могу. Хочется попросить его остановиться, не рассказывать больше, но я, как мазохистка, продолжаю его слушать. Да и голос его без эмоций говорит о том, что для него это больше ничего не значит.

— Так прожили вместе еще пару лет. Но бытовуха, нехватка денег — от этого никуда не денешься. Кристина тоже работала у Стаса в клинике в бухгалтерии, он тогда уже пластическим хирургом стал. Хорошие деньги зарабатывал, не хотел быть простым хирургом. И я его понимал, хоть и говорят, не в деньгах счастье, но и без них как-то тоже особо не нарадуешься. На шкуре своей ментовской чувствовал. Образование получил, а повышений мне тогда не светило, грамотами да благодарностями кормили и путевками в санатории. Кристининых денег я не принимал, сам жилы рвал, но за квартиру и прочие расходы платил, не должна женщина это все оплачивать, не мужиком бы я тогда был. Говорил ей, чтобы свою зарплату на себя тратила. И тошно было, что не могу больше ей дать. Ссорились мы тогда часто по бытовым вопросам, из-за того, что я на работе в две смены пропадаю. Так я впахивал тогда, чтобы не нуждаться ни в чем. Но мало этого было, ничтожно мало для хорошей жизни. Тогда и подвернулись мне эти чертовы командировки на Кавказ. Выплаты там хорошие были. И я решил поехать, там и квартиру после обещали дать, свою, новую в строящемся доме. И повышение за заслуги. Так что уехал я тогда. Условия там, кончено, были адские, и служба по борьбе с бандформированиями тоже не сказка, да и скучал по ней дико, хоть волком вой. Первый месяц думал, не выдержу без нее, подохну. Загнусь от тоски. Но мысль о том, что это все на наше будущее, держала меня. Жениться на ней хотел, детей от нее хотел. А на это все заработать надо было. Я понимал, что моя семья не должна ни в чем нуждаться. Мне отец, конечно, помощь предлагал, и свадьбу оплатить, и еще много чего. Но я должен был сам все это заработать. Мне противно было смотреть, как Стас, не смотря на то, что зарабатывает в частной клинике в несколько раз больше чем я, еще у них берет, не стесняется. То машину новую купит, то в Париж на неделю улетит. Мать ему все готова была отдать.

Когда первый раз из трехмесячной командировки вернулся, думал, разорву ее на части, из постели сутки не выпускал, насытиться ей никак не мог. А позже сережки у нее новые с рубинами заметил, и колечко новое, она вообще украшения очень любила. Я, конечно, дарил, но не часто, бюджет не позволял. Спросил у нее, откуда красота такая, она сказала, что у подруги дешево купила, подруге деньги срочно нужны были. И я, как последний лох, верил каждому ее слову, верил, ведь моя женщина не может меня обманывать. Роберт тогда часто смеялся надо мной, подкаблучником называл. А я ухмылялся ему в ответ, отвечал, что он не знает, что такое любовь, жену свою не любил никогда, а если бы любил, то и подкаблучником бы стал, и хорошо бы ему там под каблуком было, лишь бы его женщина довольна была. Я все для нее делал, я бы сдох за нее не задумываясь. И резало мне по венам, что моя женщина не может себе позволить того, что хочет. Рассказывает мне, как подруги ее по курортам по три раза в год мотаются. А я обещаю, прошу потерпеть немного, и все у нас будет, и мы куда-нибудь рванем обязательно. Поэтому и терпел все эти лишения в командировках.

Ничего вокруг не замечал, а надо было. Ее люблю, скучаю, в телефон услышу — мурашки по коже бегут как в первый раз. Четыре года вместе были, за это время остыть немного должны были, а мне казалось, что ее с каждым днем сильнее люблю.

Когда в очередной раз из командировки этой проклятой, удушливой вернулся, в постели, больную ее застал, бледная вся, сама не своя. Говорит, что по-женски что-то, кровотечение какое-то. Я ни хрена, конечно, в этом не понимаю, отца на автомате набираю, а она трубку выхватывает, говорит, что все нормально, что лучше ей уже, что в больнице была. И чтоб я не вмешивал отца в женские дела. Что так бывает, скоро ей лучше станет. Я думал, с ума сойду за этот день, она подавленной мне казалась, как будто скрывает что-то от меня. Но на следующий день ей действительно легче стало, а еще через день на работу вышла. И меня отпустило тогда.

Последний раз на пять месяцев на Кавказе застрял, но это была последняя командировка. Кристина не знала, я ей не говорил, сюрприз решил сделать. Квартиру обещали вот-вот дать. Да и денег я скопил достаточно. И в звании, должности обещали повысить, в следаки хотел уйти.

Приехал раньше на две недели. Точнее, я в срок приехал, как положено, но она об этом не знала. Я уже в городе был, звонил ей, сказал, что позже приеду, выяснял, где она. Сюрприз хотел сделать. Кольцо купил с бриллиантом, оно стоило как вся моя машина. Цветов ее любимых заказал несколько корзин. Решил, что все, жениться нам пора. Значит эта бумажка, не значит, но мои дети должны в браке родиться. Она сказала, что на работе до шести будет. А я в обед домой приехал. На этаж поднялся, двери своим ключом открыл…. И тут начался мой персональный ад. — Дан замолкает, а я знаю, что будет дальше. Это как пресловутом анекдоте, муж вернулся раньше из командировки, а жена… От его рассказа мне уши хочется заткнуть и волком выть. И слезы на глазах наворачиваются. Потому что понимаю, что их не просто интрижка связывала. Любил он ее, безумно любил. А может и любит до сих пор. А меня, видимо, не полюбит никогда.

Но то, что он рассказывает потом, приводит меня в шок, полностью переворачивает его историю, от неземной любви до полного ужаса. В горле ком застревает, и слезы сами по себе текут. Хочется сказать, чтобы замолчал, кинуться на шею ему, в губы его чувственные впиться, и сказать, что он самый лучший, что он умеет любить. Возможно, многие его осудят и ужаснутся его поступком. А я в данный момент злорадно, маниакально рада, что он так поступил и его ужасный для общества поступок, кажется мне малой долей того, что он мог сделать.

Дан