Мое падение - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Шагаева cтр.№ 51

Дача у Романа небольшая, но очень уютная. Можно сказать, семейная. Новый деревянный домик, состоящий из кухни, ванны, большой спальни, гостиной и большой веранды, с плетеной мебелью. Вся мебель из светлого дерева и везде большие окна, на которых висят воздушно-белые занавески, красиво колыхающиеся от легкого ветерка. Никакого огорода. Большой просторный участок с клумбами ромашек, лилий, и еще каких-то желтых мелких цветов. Посредине располагается овальный бассейн, возле него стоят белые пластиковые лежаки. В дальнем углу небольшая баня. Все сделано, чтобы люди здесь отдыхали, а не впахивали. И такой чистый и свежий воздух, от которого кружится голова. После кладбища дышать здесь становится намного легче.

Дан показывает мне спальню, предлагает принять душ, отдохнуть. Сам скидывает с себя футболку, обувь, джинсы. Переодевается в белые свободные шорты и уходит на террасу. Быстро принимаю душ, собираю волосы в небрежный высокий пучок, переодеваюсь в длинную голубую футболку, напоминающую короткое платье. Решаю приготовить обед или, скорее, уже ужин. Я уверена, что Дан ничего не ел в последние два дня. Прохожу на кухню, смотрю в открытое окно. Хмурая погода, наконец, закончилась, ветер разогнал все тучи и на небе яркое послеобеденное солнце. Дан до сих пор сидит на террасе, прямо на ступеньках, смотрит куда-то вдаль на фруктовые деревья.

Готовлю тушеное мясо с овощами, легкий салат. Завариваю его любимый чай, нарезаю сыр, накрываю на стол. Выхожу на террасу, сажусь рядом с Даном на ступеньки. Кладу голову ему на плечо, он слегка обнимает меня за плечи, продолжая смотреть вдаль.

— Ужин готов. Пошли, поедим? — предлагаю я.

— Я не хочу, Дюймовочка. Поешь сама, ты целый день ничего не ела, — тихо говорит он, тяжело вдыхая.

— Ты тоже ничего не ел сегодня и вчера, скорее всего, тоже. Так что пошли, поедим. Пожалуйста, — прошу я.

— Я, правда, не хочу, Дюймовочка, кусок в горло не лезет, — отвечает он. Ну, нет! Так не пойдет. Я буду не я, если не накормлю его.

— Вообще-то, мы не поехали на поминальный обед. А Александра надо как полагается помянуть. Ты, как сын, просто обязан это сделать.

— Запрещенный прием, Дюймовочка. Но ты победила. Ты права, помянуть надо, пошли, — поднимается с места, тянет меня за собой, потом резко останавливается. — А давай поедим здесь, на террасе, — просит он. Соглашаюсь с ним, переношу обед сюда. Дан приносит бутылку коньяка, наливает нам совсем понемногу. Мы молча пьем. И в такой же тишине едим. Точнее ем я, но с каждой минутой мой аппетит пропадает. Дан практически ничего не ест, так просто ковыряется в тарелке. Пьет только уже давно остывший чай.

— Не вкусно? — интересуюсь я.

— Очень вкусно, спасибо.

— Почему ты тогда не ешь? Дан, я все понимаю. Но так нельзя. Ты должен поесть. Пожалуйста. Если ты не будешь есть, то тогда я тоже не буду, — заявляю я, отталкивая от себя тарелку.

— Хорошо, — соглашается он, начиная кушать. Ого, это было просто.

После ужина я убираю со стола. А Дан забирает со стола бутылку коньяка и опять располагается на ступеньках террасы. Отпивает несколько глотков, смотря на заходящее солнце. Беру сигареты, сажусь рядом с Даном. Отпиваю глоток из его бутылки, прикуриваю сигарету. Делаю пару затяжек, смотря вместе с Даном на заходящее солнце. Дан забирает мою сигарету, я ожидаю, что он, как всегда, выкинет ее с недовольным видом. Но на мое удивление, Дан затягивается. Делает довольно глубокую затяжку, медленно выпускает дым. Зажимает ее указательным и большим пальцами, смотрит на тлеющий огонек. И это очень плохо для человека, который давно бросил курить, и всегда с презрением смотрел на то, как я курю.

— Слабые у тебя сигареты, — констатирует он. Еще раз затягивается.

— Ну уж извините, Данил Александрович. Других нет, — отвечаю ему, забирая сигарету, затягиваюсь сама, отдаю ему. Солнце уже почти село, на дворе сумерки, становится прохладно.

— Холодно уже. Иди в дом, — устало говорит он.

— А можно я принесу плед и посижу здесь немного с тобой? Воздух здесь замечательный, дышать легче после города, — не дожидаясь его ответа, встаю и иду за пледом. Накрываю нас двоих, прижимаюсь к нему ближе, кладу голову на его сильное плечо. Так мы сидим еще полчаса. Нашу тишину прерывает вибрирующий телефон Дана, лежащий рядом с ними на лестнице. Одновременно смотрим на дисплей, на котором светится имя «Кристина».

— Ответь на звонок. Спроси, все ли в порядке. Если с матерью все хорошо, и все живы и здоровы, не слушай ее больше, скидывай звонок. Я не хочу с ней разговаривать, — а мне нравится его идея. С большим энтузиазмом отвечаю на звонок.

— Алло? — говорю я.

— Дана позови, — без предисловий требует она.

— Все хорошо? Как Лидия? — спрашиваю я, как и велел Дан.

— Да с Лидией все нормально. Мне нужен Дан, дай ему трубку! — раздраженно говорит она.

— Не могу ничем тебе помочь.

— Я звоню не тебе! Просто отдай ему его телефон, — о, она уже злится. Это просто замечательно.

— Дан спит. Что ты хотела? Скажи мне, а я ему передам.

— Слушай меня внимательно. Я не собираюсь ничего тебе передавать. Я перезвоню завтра. И будь добра не поднимай больше трубку, если звонят не тебе, — заявляет эта сучка. Вот она и напросилась.

— Это ты меня слушай! Как девушке Дана меня очень раздражают твои звонки ему, — Дан поворачивается ко мне и с интересом продолжает слушать, слегка улыбаясь одними губами. — Для замужней женщины ты очень навязчива. И мне очень интересно, что думает твой муж по поводу этого. Он знает, что ты навязываешь себя его брату? — я хочу еще много чего сказать этой сучке, но Дан забирает у меня телефон, сбрасывая звонок.

— Я перегнула, да?

— Нет, Дюймовочка. Просто на этом месте стоило остановиться, — спокойно говорит он, сильнее прижимая меня за плечи.

— Значит, ты моя девушка? Ты же сказала, что не можешь больше играть?

— Извини. Как-то само вырвалось. Просто эта сука меня раздражает.

С ним было просто. Я поняла одну вещь: когда он настоящий, им легко манипулировать. Может поэтому он никому не показывает себя настоящего. Ну, или по крайней мере, легко было мне. Если он не ел, я говорила что тогда тоже не буду есть, и он ел, немного, но ел. Он не спал, совсем не спал, и тогда я говорила, что тоже буду сидеть с ним на этой террасе и смотреть в небо. И он вздыхал, целовал меня в висок и вел меня в спальню. И его организм брал свое, он засыпал, отключался. Вставал он, как всегда, рано. Когда просыпалась, я находила его там же, на лестнице. А еще он выкурил почти все мои сигареты. Так прошло два дня. Дан был немногословен. Мы практически не разговаривали. Сначала я думала, что он будет много пить. Но я ошибалась, он делал несколько глотков в день и оставлял бутылку.

На третий день я проснулась рано, практически вместе с ним. Дан ушел в душ, а я так и не смогла больше уснуть. Поднялась с кровати, надела его белую футболку, лежащую на стуле, сварила кофе, заварила его любимый чай с бергамотом, нарезала сыр. Вынесла все на террасу. Устроилась поудобнее в плетеном кресле. Теперь я понимаю, почему Дан просыпается рано утром и наслаждается тишиной. Воздух утром кажется совсем другим, более свежим, прохладным. И тишина, она другая, не то, что днем или вечером. Природа только просыпается, солнце не такое жаркое. Дан подошел незаметно, очень тихо. Опустился на рядом стоящее кресло. Сел как всегда в пол оборота, чай пьет и на двор смотрит. А я смотрю на него. Его светлые, еще мокрые после душа волосы переливаются в лучах солнца. Оно греет его усталое лицо, а он морщится немного от этого света. На скулах щетина, которая ему идет. Он кажется таким близким мне, и далеким одновременно. Хочется подойти к нему, сесть на колени, уткнуться в его грудь, послушать стук его сердца, вдохнуть его запах неповторимый мужской, смешанный с ароматом морского геля для душа. Подавляю в себе этот порыв. Я не знаю, как вести себя с ним, как все это воспринимать. Кто мы друг другу? Что между нами происходит?