Начертание русской истории - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Вернадский cтр.№ 41

Вторая половина XVI века в истории Европы замечательна новым подъемом латинства, так называемой «католической реакцией». Воинствующее латинство получило новую организацию в виде ордена иезуитов. Иезуитам удалось добиться прочных успехов латинства во многих странах, где латинство казалось совсем ослабленным и готовым сдаться лютеранству. В числе этих стран была и Польша. Настроение польского общества во вторую половину XVI века несравнимо с настроением этого общества в первую половину XVI века. Иезуиты быстро взяли в свои руки дело латинской пропаганды и начали энергичную борьбу с лютеранством. Иезуитам удалось вызвать в польском обществе подъем религиозного чувства. Этот внутренний подъем шел в ногу с подъемом внешним – успехами Стефана Батория против Москвы. Баторий усердно покровительствовал иезуитам и считал, что деятельность их чрезвычайно содействует энергичной внешней политике Польско-Литовского государства против Москвы. От борьбы с протестантизмом иезуиты обратились к борьбе с православием. Положение православия в Польше сделалось чрезвычайно тяжелым. Государственная уния Литвы с Польшей заключена была, как указано выше, в такое время, когда литовско-русская православная знать не имела оснований опасаться религиозных притеснений со стороны Польши. Но после победы иезуитов в Польше полоса таких притеснений была неизбежна. Внутреннее устройство Православной Церкви в Польше и Литве было чревато осложнениями.

Государственная власть вмешивалась в назначение иерархов с точки зрения интересов не православия, а Польско-Литовского государства. Король утверждал епископами не лучших православных людей, а часто худших. Высшая церковная власть – константинопольский патриарх – была далеко и бессильна защитить своих подчиненных. Защита православной церкви была предоставлена самодеятельности мирян. Такими мирянами были отчасти устоявшие в православии паны (как князья Острожские), а главным образом мещане больших городов, которые стали образовывать союзы – «братства» – для поддержания церкви (во Львове, Вильне и других городах). Князья Острожские жертвовали большие деньги на церковные дела, создали у себя типографию для печатания церковных книг. Во второй половине XVI века жил и действовал князь К. К. Острожский ^[205]. Православные епископы недовольны были чрезмерным вмешательством мирян в церковные дела и недостаточным уважением мирян к духовному сану. Роковое значение имела ссора луцкого владыки Кирилла (Терлецкого) с князем Острожским. Один из острожских замковых урядников (чиновников) обидел епископа Кирилла, а князь Острожский покрыл обидчика. После того луцкий епископ вместе с львовским епископом Гедеоном (который был в ссоре с Львовским братством) предприняли решительные шаги, чтобы освободиться от вмешательства мирян. Собравшись на собор в Берестье (Бресте) в 1591 году, западнорусские православные епископы по инициативе Кирилла и Гедеона обратились к королю Сигизмунду III с жалобой на вмешательство «овечек» (мирян) в дела монастырские. Кроме того, Кирилл и Гедеон подали королю тайное заявление, что они готовы принять власть папы. В конце 1594 года несколько епископов подписали акт о желательности церковной унии (инициаторами были Кирилл Терлецкии и Ипатий Потей, новый волынский епископ). В конце 1595 года Кирилл и Ипатий были приняты в Риме папою Климентом VIII. После их возвращения король издал манифест о соединении церквей и назначил церковный собор в Берестье.

Собор в Берестье состоялся в октябре 1596 года. Сразу обнаружилась непримиримость православных и униатов. Православные должны были отколоться и образовали особый собор (из двух «кол»: духовенства и мирян). Опомнившийся Гедеон Львовский был теперь главным ритором православного собора. Униаты вынесли свое постановление о подчинении папе, православные свое – о неподчинении. По существу, таким образом, было в Берестье в 1596 году не один, а два церковных собора. Каждый вынес свое решение. Получилась не уния, а разделение западнорусской церкви на униатскую и православную. Но в глазах короля и правительства – как польского, так и литовского – официальное значение имел только униатский Берестейский собор. Основываясь на его постановлениях, король мог после того повести ожесточенную борьбу с православной церковью.

Царь Федор Иванович умер в 1598 году. Детей после него не осталось. Таким образом, со смертью его кончилась династия Владимира Святого ^[206]. Тогдашнему русскому политическому сознанию трудно было примириться с мыслью о прекращении династии. Привычно было представление о вотчинном характере власти государя. Государство, оставшееся без государя, мыслилось как частное имущество, оставшееся без хозяина. Хозяина надо было искать среди наследников. Не было детей и братьев – надо было искать других родственников. Старались, конечно, подыскать таких людей, которые стояли и без того близко к государственным делам. Нашли двух подходящих кандидатов. Это были: двоюродный брат Федора Ивановича (по матери), молодой боярин Федор Никитич Романов, и шурин Федора Ивановича, боярин Борис Федорович Годунов, «слуга» и «правитель царства» ^[207].

Для решения вопроса созван был земский собор из служилых и торговых чинов. Собор избрал на царство Бориса Федоровича Годунова. Так как Борис Годунов правил государством уже при Федоре, то избрание его на царство не меняло установленного хода государственных дел. Продолжалось, с одной стороны, прикрепление крестьян (как исключение объявлены были незаповедными годами лишь годы 1601 и 1602), с другой стороны, держание в немилости боярской знати ^[208]. Таким образом, стремясь устроить государство при помощи крепкой организации средины тогдашнего московского общества, Борис давил на верхи и низы общества. В тех и других установленный Борисом государственный порядок нашел своих врагов. Враги эти, однако вряд ли смогли бы представить серьезную опасность для государственного порядка, если бы не нашли себе поддержки извне, в латинской Польше. Но, с другой стороны, и Польша не могла бы, конечно, рассчитывать на успех без наличия недовольных элементов внутри государства. Именно от соприкосновения внешних и внутренних элементов разложения произошла Смута.