Спастись от опасных мужчин - читать онлайн книгу. Автор: Сол Лелчек cтр.№ 60

Фотографии людей. Люди на фотографиях занимались своими повседневными делами, и фотографии, похоже, были сделаны частично с камер наблюдения, частично с помощью длиннофокусных объективов. Большинство людей были молоды: от двадцати-тридцати до сорока-пятидесяти. Похоже, между ними не было никакой связи. Они принадлежали к самым разным этническим группам: белые, чернокожие, латиноамериканцы, жители Ближнего Востока. Всего было около тридцати фото. Высокий мужчина с бородой, в темных очках и с рюкзаком за спиной, женщина славянской внешности, на вид между двадцатью и тридцатью, с настороженным видом выходящая из автобуса, мужчина с дыркой на месте одного из передних зубов, пьющий эспрессо в уличном кафе, парнишка студенческого возраста с редкими усиками, в фирменных солнцезащитных очках и черной футболке.

Мы просмотрели еще несколько фотографий. На заднем плане я разглядела несколько надписей: вывески магазинов, реклама каких-то брендов, таблички с названиями улиц. В основном надписи были сделаны по-арабски, по-английски и на других языках.

– Кто они?

Мы просмотрели еще несколько фотографий.

– Не знаю.

– Эти снимки выглядят так, словно они сделаны с помощью аппаратуры правоохранительных служб, – сказала Джесс. – Как ты думаешь, может быть, это террористы или преступники? Может быть, они принадлежат к разным террористическим ячейкам? Как ты думаешь, что они планируют?

– Не знаю. – Я еще раз осмотрела сам конверт и увидела внутри надпись от руки. Два слова. IN RETENTIS. То, о чем шла речь в том самом электронном письме, копия которого случайно пришла на почту Карен, то, что искали агенты ФБР, – сейчас я держала это в руках.

Погибнут люди. Много людей. Невинных людей.

Под словами IN RETENTIS были написаны три цифры: 1/11. 1 ноября.

До этой даты оставалось меньше недели.

«Care4» уже вплотную подошла к тому рубежу, которого старалась достичь последние несколько лет…

– Латынь, – сказала Джесс. – Я бросила изучать ее в десятом классе старшей школы. Что значат эти слова?

– In retentis. Юридический термин. Документы, о которых умалчивается в официальных протоколах.

В голосе Джесс зазвучали тревожные нотки:

– Никки, если они планируют какой-то террористический акт, ты должна отнести это в полицию. Если где-то взорвется бомба, то мы обе станем соучастницами.

– Я знаю.

Тон Джесс стал еще более тревожным:

– Если Карен что-то об этом знала и эти люди на этих фотографиях проведали о том, что она знает…

Я молчала. И снова думала о том же, о чем и прежде.

– Как можно узнать это наверняка? Ты можешь связаться с кем-то еще из этой компании?

Я подумала и сказала:

– Возможно, такой человек есть.

Я не видела Оливера с тех самых пор, как он подъехал ко мне возле фитнес-центра, чтобы показать маршруты полетов Ганна. Меры предосторожности, который этот странный невысокий человечек принял, чтобы встретиться со мной на пустыре, где он и показал мне маршруты, были столь сложны, что могли бы показаться смешными. Вот только Карен кто-то убил, так что на поверку они вовсе не были смешны. Я никак не могла винить его за то, что он действовал так осторожно. Я думала о том, чтобы рассказать и о фотографиях, и об Оливере Руби и Джейду, но что-то меня остановило. Частично тот факт, что я питала к ним не больше доверия, чем к любым другим незнакомым мужчинам, которые вместо того, чтобы просто поздороваться, представиться и пожать руку, заталкивают на заднее сиденье своей машины. Того, что они были агентами ФБР, в моем представлении было еще недостаточно, чтобы склонить чашу весов в их пользу. Ребята из органов охраны правопорядка были печально известны тем, что всегда преследовали свои собственные цели, которые иногда были схожи с целями тех, с кем они имели дело, а иногда нет. Хотя мои и их цели касательно «Care4», похоже, и были близки, но я хотела узнать побольше собственными силами, прежде чем делиться с ними тем, что мне стало известно. Но больше всего меня останавливало то, что они позволили кому-то убить их главную свидетельницу практически у них под носом. И не так уж важно, из-за чего именно: из-за невезения, равнодушия или некомпетентности. Просто если Оливеру станет известно, что я работаю с ними, это положит конец нашим с ним отношениям и, возможно, вся компания перейдет на осадное положение.

Но под всеми этими соображениями скрывалась и другая причина. Я привыкла полагаться в жизни только на саму себя.

Я введу в курс дела ФБР, только когда буду полностью готова, не раньше.

Следуя указаниям Оливера, я села на поезд, идущий в Сан-Франциско, добравшись к старинному зданию Паромного вокзала ровно в час дня. Паромный вокзал представлял собой величественное четырехугольное здание, построенное в неоклассическом стиле и состоящее из двух этажей аркад, в которых три центральные большие арки поддерживают башню с часами, возвышающуюся почти на две с половиной сотни футов над водами Залива. Перед зданием располагалась площадь, где росло множество пальм, а за ним простирался Залив, по которому и ходили те самые паромы, от которых здание и получило свое название.

Я уселась за столик в устричном баре «Хог айленд ойстер» и, как оговаривалось в полученных мною от Оливера инструкциях, стала ждать. Ждать здесь было одно удовольствие. Я заказала дюжину устриц и пинту разливного пива и начала наблюдать за работниками, очищающими моллюсков. Их было двое: один очищал по две раковины в минуту, второй работал быстрее. Его техника очистки была лучше, ловчее, он не делал ни одного лишнего движения. Кажется, три в минуту. Он работал устричным ножом, кладя нижние раковины с мясом и соком обратно на поддон со льдом, а пустые верхние бросая в мусорное ведро, стоящее под стойкой бара.

Миновал час. За это время было очищено, продано и подано посетителям бара около трехсот устриц. Похоже, дела у компании «Хог айленд» шли хорошо.

Подошла официантка и протянула какую-то бумагу.

– Ваш друг сказал, что вы забыли вот это.

Расписание движения паромов. Убористо напечатанные названия пунктов назначения и сроков прибытия и отбытия паромов. Одна из строк была обведена шариковой ручкой с синей пастой. В 14.05 отплытие в Саусалито на противоположном берегу Залива. Надо было спешить.

Я поднялась на борт парома последней, торопливо пройдя по сходням, когда уже заработали его двигатели. Паром состоял из трех уровней. Нижний уровень, на котором оказалась я, располагался внутри, и в одном из его концов находился небольшой бар, в котором было людно. Похоже, морские путешествия вызывают у пассажиров желание выпить. Конечно, плыть по Заливу – совсем не то, что пересекать на теплоходе Тихий океан, но вода и здесь была соленая, и паром тоже плыл, так что в главном они все-таки были похожи. Я купила кофе и поднялась с ним на средний уровень, чувствуя, как под палубой гудят двигатели, и глядя, как паром отходит от причала. Люди сидели на скамьях или ходили по палубе. Туристов легко было отличить от местных – они фотографировали. День был солнечный, но ветреный, и вода была испещрена белыми барашками. За кормой пенилась кильватерная струя. Я поднялась на верхний уровень, где было куда ветренее. Людей здесь было меньше, и большая часть скамеек была пуста.