Спастись от опасных мужчин - читать онлайн книгу. Автор: Сол Лелчек cтр.№ 61

Я нашла Оливера у ограждения палубы: он прислонился к нему и смотрел, как отдаляется Сан-Франциско. Я помнила его худое лицо, на котором были написаны ум и осторожность. На нем были алая ветровка с логотипом Стэнфордского университета – изображением секвойи, и, как и в прошлый раз, носки и сандалеты. Из кармана торчала смарт-карта «Клиппер», одна из многоцелевых проездных карт, действующих на побережье Залива для проезда в автобусах, поездах и паромах.

– Привет, Оливер, – поздоровалась я. – Вы выбрали приятный денек для морской прогулки.

– За вами никто не следил? – спросил он.

– Нет.

– Вы в этом уверены?

– Более-менее.

Он плотно сжал губы и огляделся вокруг.

– Это вряд ли может успокоить.

– Как вы выбрали имя Оливер? – спросила я. – Именно это из всех имен. Вы тоже поклонник Диккенса?

– Что?

– Ну знаете, «Оливер Твист».

Я облокотилась на ограждение палубы и начала смотреть на воду.

– Раньше я думала, что это просто очень удачно придуманное имя, Оливер Твист. А потом поняла, что на самом деле это произнесенный с выговором кокни ^[54] вопрос: «Olive ‘er twist», то есть «Olive or twist?» ^[55]. Одно из наиболее известных имен в литературе, возможно, представляет собой вопрос, задаваемый барменом, когда ему заказывают мартини. Мне всегда было интересно, так это или нет. Существовал ли тогда коктейль мартини, и если да, то как Диккенс его пил?

Он покачал головой и очистил апельсин, который достал из кармана.

– Я не читаю Диккенса и не пью, так что не понимаю, при чем тут я.

– Осторожнее, – предупредила я, – вы начинаете говорить так, словно получаете от этого большое удовольствие.

Он раздраженно бросил кусок апельсиновой корки за борт. Я смотрела на эту корку, пока она исчезла в воде.

– Избавьте меня от ваших шуток, ладно? Женщина, с которой я работаю – с которой я работал, – погибла. Погибла. За то, что она делала примерно то же самое, что делаю сейчас я – говорю с людьми, с которыми я не должен говорить, о таких вещах, о которых я не должен говорить. Так что, если вам хочется откалывать шутки, найдите себе для этого кого-нибудь другого. Меня вообще не должно здесь быть. Мне следовало бы находиться как можно дальше от того места, где находитесь вы, так далеко, как это только возможно.

В чем-то он был прав.

– Простите, вы правы, я больше не буду шутить.

Я отпила кофе. Горячий напиток приятно согрел меня на холодном ветру.

– Тогда скажите, о чем мы не должны говорить.

– Ни о чем.

– Это сильно ограничивает возможности беседы.

– Мне не следует здесь быть, – сказал он. – Ведь ее убили они.

– Кто именно ее убил?

Его лицо исказилось страхом.

– Откуда мне знать? Ходили слухи, что компания проводит расследования в отношении своих сотрудников, а потом оказалось, что она погибла. Они отправили нам электронное письмо – вот и все, к чему в конце концов свелось ее значение для них. «Мы глубоко сожалеем, что одна из наших всеми любимых коллег скончалась…» – Он потер глаза основаниями ладоней. – Поверить не могу, что я вообще явился сюда.

– Тогда почему вы здесь?

– Если можно понять, где добро, а где зло, я желаю быть на стороне добра.

– Тогда расскажите об IN RETENTIS.

Я произнесла эти слова неожиданно для него. На долю секунды его глаза широко раскрылись, и он отвел взгляд от моего лица. Затем он вновь обрел спокойствие.

– О чем?

– Вы сами знаете, – сказала я, – или не знаете. Мне надоело строить догадки. Если вы что-то знаете, скажите мне. А если вам ничего не известно, то я вообще не понимаю, зачем мы с вами сейчас разговариваем, потому что в этом случае я знаю больше вашего, и, значит, мне вообще не нужно, чтобы вы мне что-то говорили.

Он посмотрел на меня настороженным взглядом:

– Вы первая. Что вам известно?

Я достала из внутреннего кармана куртки фотографию и положила ее на ограждение палубы. Мне приходилось с усилием придерживать ее пальцем, чтобы ветер не унес ее в море вслед за апельсиновой кожурой. Женщина с Ближнего Востока с волевым подбородком в больших солнечных очках, потом поверх этой фотографией я положила еще одну: молодой темнокожий мужчина, снятый, когда он выходил из кафе с кофе в руке, одетый в джинсы и игровую футболку. Потом выложила третью фотографию, затем четвертую, пятую.

– Вот что мне известно.

Его глаза вглядывались в фото, а я снова посмотрела на его универсальную проездную смарт-карту «Клиппер», верхний краешек которой выглядывал из маленького бокового кармашка джинсов. Ее легко было достать, если надо было пройти через турникет, когда сзади напирала толпа. Никто не хочет терять время, роясь в бумажнике и задерживая продвижение очереди вперед. Он все еще не отрывал глаз от снимков. Я убрала одну руку с ограждения и незаметно протянула ее к кармашку. Из-за моста навстречу нам двигался огромный контейнеровоз, на котором высились штабеля контейнеров кирпичного цвета. На его борту красовалось название, написанное китайскими иероглифами. Интересно, подумала я, каков его груз?

Оливер подвинул фотографии ко мне.

– Все, что я знаю, – это смутные слухи.

– Никогда не откажусь ни выпить дешевого виски, ни узнать смутные слухи.

Он, как всегда, не засмеялся.

– Наша компания невольно оказалась замешана в каком-то очень важном деле. Наши сети были подключены к очень большому количеству видеокамер наблюдения, у нас скапливалось столько данных, столько необработанных видеоматериалов… Теперь, оглядываясь назад, становится ясно, что компании следовало бы понять, что на определенном этапе к нам обратятся представители некоторых сторон, желающие использовать собранный нами материал таким образом, о котором мы и не помышляли.

– Каких таких сторон?

Он досадливо покачал головой:

– Вы хотите, чтобы я все разложил по полочкам? А я-то думал, что вы что-то вроде частного детектива. Я имею в виду правительства зарубежных стран или связанные с ними ведомства.

– Связанные с ними ведомства… Вы хотите сказать, спецслужбы? Те, которые занимаются борьбой с терроризмом?

Он кивнул.

– И Карен была с этим связана? Она работала над IN RETENTIS, да?