Nada (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 43

Прооравшись, я уселся на земляной пол. За работой я не замечал особых перемен в Дамиле, но сейчас припомнил, что к вечеру он становился возбужденным и неловким, начинал зацепляться за опорные столбы нашего дома, все ронять и громко ругаться на своем языке – я списывал это на усталость и в такое время старался не пускать его в лабораторный отсек. Вскоре он ложился на свой саф и быстро затихал. Утром же он просыпался совершенно нормальным, и первая половина дня проходила спокойно.

Дамиля не было весь день. Когда я уже места себе не находил от бешенства, я услышал громкие мужские голоса у дверей. Я выскочил навстречу. Дюжий Явир нес Дамиля, перекинув через плечо. Вначале я подумал, что он мертв, но Явир слишком бережно для мертвого заносил его в дом. Пока мы с Явиром укладывали Дамиля на саф, вошел Динай.

– Эдру, Дамил болен. Он должен сильно лежать и много пить. Не волнуйся.

– Где он был? Где вы его нашли. Где телефон? Завтра нам надо уходить!

Но, как и все хитрые иностранцы, Динай тут же забыл все остальные английские слова и просто повторил, чтобы я не волновался.

Донт ворри, ага. Би хеппи.

* * *

Я не знал, что делать. Я решил, что попытаюсь сам выйти к месту высадки, а потом мы что-нибудь придумаем с Дамилем. Да что там, я был готов вообще его бросить! В конце концов, это его народ, вон как с ним носятся тут, пусть сам и разбирается. Едва рассвело, я вышел из дому, однако как ни бродил, так и не смог вспомнить, откуда именно мы пришли. Я пытался восстановить в памяти наш маршрут от того останца, где мы встретились с Динаем, картину селения сверху – и не смог. Тогда я стал разыскивать Диная, но его тоже нигде не было. Куда-то пропал и Явир, вообще не было ни одного знакомого мне человека, на мои вопросы все просто пожимали плечами и смотрели удивленно, как будто бы не они пару дней назад стройными рядами шли ко мне, не они послушно открывали рот для взятия мазка, не они корявыми буквами подписывали бумаги! Пробегав почти весь день, я обреченно вернулся в дом.

В доме воняло. Дамиль лежал в своем логове, разметав одеяла, весь в поту и в блевотине. Очень хотелось ударить его, но вместо этого я намочил тряпицу в оставленном нам жестяном ведре и стал приводить его в порядок. Он не сопротивлялся и почти не реагировал на мои действия.

Ни в тот день, ни на следующий Дамиль не поправился. Он то лежал без движения, страшно ворочая глазами под закрытыми веками, то порывался вставать, но тут же, обессиленный, падал обратно, то горячо шептал, то злобно выкрикивал чужие непонятные мне слова, то бился в ознобе, то обливался потом – и все это очень сильно напоминало, к сожалению, банальную ломку. Несмотря на всю свою злость на Дамиля, я как мог ухаживал за ним – подносил воду, подавал жестянку, когда его тошнило, укрывал одеялами или, наоборот, обтирал влажной тряпицей, но помочь ему особо не мог. Молчаливая синеглазая женщина в ярко-синих одеждах приносила еду и воду, ловко перестилала постель. Несколько раз заходил Динай, молча смотрел на Дамиля и уходил. Мои вопросы он игнорировал – что-то произносил на своем языке или вообще молчал. Мне так хотелось заорать на него, на Дамиля – и орать, пока не упаду без сил. Я едва сдерживался. Как, как я мог довериться этому сумасшедшему?! Как я так бездумно положился на него – и что мне теперь делать – с целым ящиком образцов, без связи, без языка в этом чужом селении?

* * *

Байган появился под вечер следующего дня. Я еще не знал его, я вообще в первый раз его увидел его тогда. Он вошел в сопровождении троих или четверых незнакомых мне мужчин, высокий и широкоплечий, с непокрытой головой, с собранными в высокий пучок волосами – чего я никогда не видел у местных. По поведению сопровождающих сразу стало очевидно его высокое положение. Байган прошел в дом, поприветствовал меня по-английски и представился, протянув руку. Обрадованный его – пусть формальной – вежливостью, я начал было задавать вопросы, но он жестом остановил меня и прошел к Дамилю. Дамиль попытался приподняться, и Байган помог ему, бережно усадив на сафе, затем опустился рядом. Они некоторое время негромко разговаривали – я разобрал только повторяющееся «сии-кха… сии-кха…», а потом Дамиль зарыдал. Байган обнял его, как отец больного ребенка, и утешающее похлопывал по спине. Вскоре Дамиль затих. Байган жестом подозвал меня. Дамиль спал у него на плече, дыша глубоко и спокойно, как когда-то на тропе, успокоенный прикосновением ладони Диная. Мы уложили Дамиля, я поправил одеяла, а когда выпрямился, ни Байгана, ни его сопровождающих уже не было. Я выбежал из дому – никого, только на нижней террасе было заметно какое-то оживление – виднелись желтые огни масляных фонарей и слышались голоса. Я вернулся в дом. Дамиль спал. Я выкрутил фитиль в лампе и решил закончить записи, которые совсем забросил в этой свистопляске. Дневник всегда успокаивал меня. Я занимался этим уже около часа, когда услышал, что Дамиль зовет меня. Я подошел. Дамиль сидел на сафе, поджав ноги, и выглядел почти нормальным, только очень уставшим. Он кивнул головой на саф, и я присел рядом.

– Эдру, – глухо сказал Дамиль, смотря в пол, – ты должен принять это правильно. Доверься им. Я понимаю, что у тебя полно вопросов, но так уж получается, что времени на них совсем нет. Прости, друг, просто доверься им. Они тебе все расскажут, но позже. Пожалуйста. Просто доверься. Сии-кха. Доверься.

– Это наркотики, Дамиль? Ты наркоман?

– Что? – Дамиль удивился. – Нет, что ты, конечно, нет. Наркотики! Если бы все было так просто…

– А что тогда? Ты болен? Что это такое с тобой?

– Эдру. Я все равно сейчас не смогу тебе объяснить. Подожди.

– А кто, кто сможет? Что вообще происходит?

– Байган. Байган тебе скоро все расскажет, я думаю. Да-да, я думаю, будет так.

Дамиль взял меня за руку. Странно, но вся моя злость, все беспокойство и безысходность как будто отодвинулись. Сейчас я воспринимал Дамиля как старшего, плохо знакомого, но родного брата, вернувшегося издалека. От него веяло силой – и одновременно какой-то обреченной покорностью. Меня охватил ужас. Меня уже не пугало, что я остался без переводчика и без проводника в этом чужом селении. Эти мелочи показались мне смешными детскими страхами. Сейчас у меня было отчетливое ощущение, что рядом происходит что-то грандиозное, как будто в темноте за нашими спинами бесшумно ворочался гигантский невидимый механизм, и только редкие пропитанные запахами масла и железа вздохи выдавали это пугающее соседство. Я чувствовал, что опутан по рукам и ногам, вплетен в эту непонятную канву наряду с Дамилем, Динаем и прочими, как будто стал частью узора.

– Будет так… – повторил я.

– Будет так. Висламаа лаха-ан такум кудэхл-ку… – голос Дамиля звучал, как будто из-под воды. Его слова были похожи на песню. – Саф наджата-ми фи Бат-айи…

Из темноты появился Динай. Дамиль отпустил мою руку и легко поднялся ему навстречу. Я начал вставать, но он удержал меня, придавив рукой мое плечо:

– Нет.

* * *

Я остался сидеть, провожая взглядом их спины, и сидел так некоторое время, без мыслей и без движения. Пламя в лампе заколыхалось и съежилось. Я поднялся, взял со стола нож с широким лезвием, чтобы подцепить стекло и почистить фитиль. Из распахнутой двери потянуло влажным туманом с запахом тамариска, хвои и легкого древесного дыма. Я оставил лампу и вышел из дому. Небо было высокое и звездное, но луна пряталась за горами, и вокруг было совершенно темно. От дверей мне была видна нижняя терраса с россыпью огоньков. Мимо меня, в темноте, совсем рядом беззвучно прошел кто-то. Я двинулся следом, даже не подумав, что могу переломаться в полной темноте. Тропинка сама ложилась мне под ноги, и я незаметно дошел почти до спин стоящих плотной толпой людей. Как будто почувствовав меня, стоящие расступились. На белом шерстяном одеяле лежал Дамиль. На нем была только длинная белая рубаха, доходившая до колен, перехваченная в нескольких местах широкой лентой, как будто сверток. Такими же лентами были перевязаны его лодыжки и запястья. Было видно, что ленты завязаны свободно, скорее символически, чем с целью ограничивать его движения. В его изголовье, скрестив ноги, сидел Байган, которого я сразу узнал по собранным в высокий пучок волосам; его руки лежали на плечах Дамиля. В это время громадная белая луна вышла, наконец, из-за хребта и все как будто поплыло в ее свете. Было совершено тихо, невозможно тихо для нескольких десятков стоящих вокруг взрослых людей – казалось, что я смотрю на все через толстое стекло, что еще немного – и я уткнусь в него носом. Я даже вытянул вперед руку и с удивлением обнаружил все еще зажатый в ней нож, которым собирался чистить лампу. В это время по толпе прошло едва заметное движение, и я услышал высокий захлебывающийся вопль. Тело Дамиля изогнулось дугой и забилось в конвульсиях. Мне показалось, что Байган душит его, но руки по-прежнему лежали на плечах Дамиля, прижимая его к земле. Не отдавая себе отчета в собственных действиях, я кинулся вперед. Я видел, как тело Дамиля безвольно вытянулось, а на белом одеяле вокруг его головы расплылось пятно, маслянисто-черное в лунном свете. Я видел темные струйки, стекающие с его лица, из глаз, из уголков раскрытого в крике или судорожном вздохе рта. Я видел напряженные пальцы Байгана, вдавливающего безжизненное тело Дамиля в темнеющее от крови одеяло, и услышал, как он выходнул: «ит-каахль» – и толпа единым вздохом подхватила «иииит-кааааахль…». Я видел, как Байган начал медленно вставать и разгибаться во весь свой рост – и в этот момент вся инерция моего движения, все тревога, и страх, и безумие последних дней, все мои несбывшиеся надежды, – вся моя жизнь сосредоточилась на кончике широкого лезвия моего ножа и вместе с ним вошла в левое подвздошье Байгана. Я еще успел увидеть, так сжались в тонкий белый шнур его губы, как полыхнули огнем и льдом распахнутые глаза, а потом почувствовал, что отрываюсь от земли, судорожно взмахнул руками, выпустив свой нож, торчавший в животе Байгана, и полетел вперед и вниз, по каменистому склону к реке, ломая кости и захлебываясь собственным визгом.