Nada (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 42

Тропа петляла среди голых нагретых солнцем останцов, склон становился все круче. Дамиль шел впереди, я отставал метров на сто, чтобы скатившиеся от его движения камни успевали остановиться до того, как я подойду. Я постоянно видел перед собой маячившую спину моего проводника и особо не беспокоился, целиком поглощенный восхождением. Мы шли около двух часов, пару раз остановившись для небольшого отдыха. Перевалив наконец седловину, Дамиль буквально свалился у подножья острого изъеденного ветром и обросшего разноцветными пятнами лишайников камня. Я поднялся ближе и сел рядом. На Дамиля страшно было смотреть. Его возбуждение достигло апокалиптического уровня, он тяжело и часто дышал, по лицу стекали крупные капли пота, сумасшедшие глаза бегали. это было слегка похоже на высотную болезнь, хотя на двух с половиной тысячах, да еще у вполне адаптированного к высоте Дамиля ее не могло быть. Однако Дамиль явно был не в себе, он что-то невнятно лепетал – я узнал только повторяющееся «эс-раа», – так наш первый проводник Юсуф погонял старого выцветшего мула – «Эс-рааа! Эс-рааа!».

Пока я костерил себя на все лады и судорожно прикидывал, что делать в такой идиотской ситуации, застряв на перевале с невменяемым проводником, из-за останца возник невысокий сморщенный старик. Вот его нет, и солнце очерчивает ноздреватую поверхность камня, а вот он уже стоит, сложив руки на вытертом до блеска корявом посохе и смотрит внутрь меня из-под низко опущенных век пронзительными глазами. Я вскочил на ноги.

Дамиль забился, захрипел, словно в эпилептическом припадке. Я кинулся было к нему, но старик придержал меня за плечи.

– Ч-ш-ш-ш! – интернациональным жестом приложив палец к губам, прошипел старик. – Дамил окей.

Я удивился, что старик знает его имя, но все-таки рассказ Дамиля вроде бы только что получил подтверждение. Меж тем ему явно становилось лучше – он успокоился и теперь лежал, ровно и глубоко дыша, и землистая бледность понемногу уходила с его лица. Старик присел рядом с ним на корточки и положил узловатую ладонь на его глаза.

– Дамил? – негромко позвал старик и добавил пару слов на журчащем наречии. Дамиль улыбнулся и взялся обеими руками за стариковскую ладонь. Старик тихо засмеялся.

– С тобой все окей? – по-английски спросил старик.

– Да, сейчас все нормально. Видимо, я устал, – ответил Дамиль. В нем теперь не было ни капли прежнего безумия. Он сел, обхватив колени и качая головой.

– Я чуть не пропал, Динай, чуть не пропал, – раскачиваясь, говорил Дамиль. – Чуть не пропал…

Между этими двумя явно было больше, чем вынужденное гостеприимство странного племени, которое обернулось тяжелой болезнью и инвалидностью для Дамиля. Почему-то мне пришло в голову, что это встреча даже не старых друзей, а, скорее, коллег. Старик меж тем протянул мне руку.

– Эдру? – вопросительно произнес он.

– Да, – ответил я, даже как-то не удивившись, что он знает мое имя – вернее, местный его вариант.

– Меня зовут Динай, – тщательно артикулируя, представился он.

– Окей, Динай, – повторил я, пожимая сухую шершавую ладонь.

Мы стали спускаться. Вскоре внизу показалась долина, которую я видел на снимках, спускавшаяся широкими поросшими кустарником террасами к вьющейся но ее дну речке. На террасах лепились – одной стеной к скале – низкие каменные домики с плоскими крышами. Они настолько сливались с окружающим ландшафтом, что сверху трудно было понять, что видишь перед собою человеческую постройку, если бы не синеватые струйки дыма, сочащиеся из квадратных дымовых отверстий в кровле. На некоторых крышах лежало разложенное для просушки сено, на других стояли или лежали, отдыхая, козы – белые, палевые и пятнистые. Около ближнего домика к раскидистому кусту тутовника был привязан серый лопоухий ослик.

Навстречу нам из домов высыпали люди, как будто готовились к нашей встрече. Такой интерес был хорошим знаком, и я искренне радовался в надежде, что эта моя экспедиция окажется удачной.

* * *

Нас поселили в пустующем, только что выстроенном доме. Дамиль объяснил, что он предназначен для молодой пары, которая через месяц должна будет пожениться, но пока еще живет каждый у своих родителей. В доме было еще пусто, однако обустроенные разноуровневые сафы были застелены пестрыми коврами, и с резной перекладины над дверью свисали пучки ароматных трав. Мы довольно удобно расположились и перекусили пищей, которую принесла нам смешливая чумазая девчушка – половиной каравая серого ноздреватого хлеба и небольшим кругом мягкого козьего сыра. Пройденный полный курс профилактических прививок должен был обеспечить нам надежную защиту от анонсированных Дамилем инфекций.

Вскоре я развернул лабораторию для отбора образцов, а Дамиль пошел договариваться с местными. По протоколу, мы должны были объяснить населению цель нашего исследования, суть процедуры отбора анализов и получить от каждого информированное согласие в виде подписи в специальной форме. На деле это было сольное выступление Дамиля, и от того, как он его проведет, зависел успех всей операции. Я передал ему наш стандартный текст, разработанный специально для таких случаев, и он бегло перевел его на местный язык, попросив разъяснить некоторые места. Я в очередной раз поразился его лингвистическому дару.

Дамиль справился блестяще, и вскоре к нам потянулись посетители – чаще целыми семьями. Дамиль рассказывал о процедуре взятия анализа и о сущности наших исследований и просил подписать документы, а я брал мазки со внутренней поверхности щеки, подписывал и упаковывал материал. Меня поразило, что эта процедура, зачастую настораживающая местных, в этом затерянном среди гор кишлаке не встретила вообще никакого протеста. Наоборот, каждый принимал ее с таким благоговением, что мне на ум пришло причастие. После взятия мазка я вручал каждому маленький сувенир – картонный кругляш с логотипом «Генографики», и все, даже маленькие дети, горячо благодарили меня, клали мне на плечо руку и склоняли голову. Может быть, они на самом деле понимали значение нашего проекта? Да мало ли, – подумалось мне, – ведь здесь были люди, говорившие на нескольких языках, включая европейские! Как-то раньше мне в голову не приходило, насколько это невероятно для изолированного горного селения едва ли в сотню человек. Я уже стал жалеть, что не взял вакуумные пробирки для образцов крови. Но все равно, сохранить кровь без электричества почти неделю у нас не было возможности, так что я продолжал работать и тихо радоваться удаче. За три дня мы собрали данные по всем шестидесяти пяти мужчинам и пятидесяти двум женщинам селения. Это был невероятный результат.

* * *

А на четвертый день Дамиль пропал. Утром его не было в доме, и на мои попытки узнать о нем все только пожимали плечами. На следующий день, по плану, наша группа должна была возвращаться, и нам с Дамилем надо было быть на месте высадки. Ежедневно в полдень Дамиль поднимался на склон, где связь была лучше, и, возвращаясь, отчитывался. Я поискал спутниковый телефон – он, выключенный для экономии батареи, обычно лежал на верхнем сафе – и не нашел его. Я решил, что Дамиль ушел, чтобы связаться с группой пораньше. Время шло к полудню, а Дамиля все не было. Я решил как следует поискать телефон – вдруг он все-таки ушел не для связи, а я, как дурак, просижу все время зря. В отчаянии я начал шарить по верхним ярусам и зацепил небольшой смятый полиэтиленовый пакет, дважды перевязанный обрывком стропы, внутри которого было что-то вязкое и податливое, как пластилин. Через пленку просвечивала грязно-серая масса, очень похожая на опий-сырец. Какой же я был доверчивый слепой идиот! Я швырнул пакет и в бессильной ярости орал и метался по дому, проклиная и себя, и Дамиля, и всю эту затею.