У меня с инстинктами всё в порядке: я бегу, как никогда раньше не бегал, пересекаю улицу, ныряю в метро. Теперь можно проблеваться. Останавливаюсь, облегчаюсь.
Немцы все-таки правы: второе дыхание существует. Я почувствовал это, когда днем от тебя пришло сообщение:
«Извини, встреча отменяется. Я в больнице. С Пич».
Какая больница? Она должна быть в морге.
Делаю вид, что ужасно удивлен (еще бы, ведь я не маньяк-преследователь), и спрашиваю, что случилось. Сообщаешь плохую новость: на нее напали в парке, и хорошую (кому как):
«Повезло, что ее сразу нашли. Иначе бы…»
Я (взволнованно):
«Она выкарабкается?»
Ты:
«Физически – да. У нее обычное сотрясение мозга. Но эмоционально она раздавлена. Какое-то время ей придется побыть в больнице».
Предлагаю тебе свою помощь, ты отказываешься. Ничего, я найду способ доказать тебе свою преданность. И не стану намекать, что эту живучую стерву оставили в больнице лишь потому, что ее отец состоит в совете попечителей. Подумать страшно, сколько по-настоящему больных людей останутся без квалифицированной медицинской помощи из-за этой притворщицы.
* * *
Я не злюсь. Правда. Совсем. Ты хорошая подруга. Родители Пич свалили в Сан-Франциско, а ты осталась за ней приглядывать. Я не стану изводить тебя, как Линн и Чана, которые твердят о «созависимости» и отказываются навещать Пич в больнице. Я не злюсь. Нет-нет. И докажу это: пошлю Пич цветы с улыбающимся желтым воздушным шаром впридачу.
Разве станет тот, кто злится, покупать воздушный шар? Никогда!
И с клиентами я сама вежливость. И Кёртиса не ругаю за опоздания. Я даже не сделал ему замечание, когда он забыл дозаказать Кинга, которого мы до сих пор продаем с утра до вечера. Когда я открываю «Нью-Йорк таймс» и вижу список бестселлеров, меня начинает трясти. Потому что я понимаю: мы с тобой ни на шаг не продвинулись. Наше первое свидание было в день выхода книги. Теперь она третью неделю бьет рекорды продаж, в Интернете пишут о неизбежной экранизации, покупатели валом валят, а мы… Но я не злюсь, нет. Не злюсь на тебя. На Кинга. На покупателей. На Пич. Мне даже жаль бедняжку.
Я умею ждать, Бек. В нашем гребаном мире только бестселлеры распродаются быстро, любовь требует времени. Я понимаю. Ты очень занята. Понимаю. Тебе надо готовиться к занятиям. Понимаю. Ухаживать за Пич. Понимаю. Ты не избегаешь меня. Понимаю. Тебе дают задания по учебе. Понимаю. Пич не любит, когда рядом парни. Понимаю. У тебя просто не хватает времени писать мне часто. Понимаю. Ты думаешь обо мне, когда ложишься в нашу кровать. Понимаю. Видишь, Бек, я не инфантильный нарцисс, которому насрать на окружающих. Я рано встаю, бегаю (видела бы ты теперь мои ноги), продаю Кинга, читаю Кинга, обедаю один, ужинаю один и не упрекаю тебя, что ты меня уже который день динамишь. Ни словом!
Воздушный шар обошелся мне почти в десятку баков с налогом. Когда я спросил, доставили ли его, ты ответила каким-то не своим голосом:
– Да. Доставили.
– Что-то не так?
– Ничего, Джо, забудь. Ей сейчас трудно угодить.
– Что за хрень?
Я не быкую, просто хочу, чтобы ты была честна со мной.
– Джо, не бери в голову. Всё в порядке.
– А по-моему, нет.
Ты тяжело вздыхаешь. И говоришь со мной таким же тоном, как Пич – бездельница из пентхауса, которая просыпается в спальне, где нет ни одной вещи из «Икеи», и пьет доставленный курьером свежевыжатый сок.
– Не злись.
– Я не злюсь, Бек.
– Нам обеим показалось, что прислать такой шар было несколько… нетактично.
– Нетактично?
– Просто улыбка…
– Это шар с пожеланием скорейшего выздоровления.
– Не все так просто, Джо.
– Я заказал его на сайте в разделе «Скорейшего выздоровления».
– Да, но она не ногу подвернула на теннисном корте.
– Бек, не придирайся.
– Я не придираюсь
– Я никого не хотел обидеть.
– Знаю, Джо. Просто желтое улыбающееся лицо – не лучший подарок тому, кто только что пережил нападение психопата.
– Прости.
– Тебе не за что извиняться.
– Бек, может, встретимся, выпьем кофе?
– К сожалению, совсем нет времени.
Между нами пропасть. И мне хочется взять этот гребаный шар и разорвать в клочья. Или обмотать его вокруг шеи Пич и как следует затянуть, потому что только такая КОНЧЕНАЯ СУКА, как она, могла закатить истерику по поводу ОБЫЧНОГО ВОЗДУШНОГО ШАРА!
* * *
Прошло семь часов и шесть дней после того, как Пич выписали из больницы. Но у тебя для меня все равно «совсем нет времени», а вот для какого-то хрена с адресом CaptainNedAck@gmail.com есть.
Ты: «Эй, можешь позвонить мне???»
Он: «Пока нет. Приедешь на выходных?»
Ты: «Очень занята. Давай просто созвонимся».
Он: «Хочу тебя увидеть».
Ты: «У меня нет машины».
Он: «Арендуй, я заплачу. У тебя все еще маленький размер?»
Ты: «Да».
Ты соглашаешься на встречу.
Когда едешь к нему в такси, я звоню тебе. Не берешь трубку. Скидываю вызов, не оставляя голосового сообщения. Ты даже Пич игнорируешь!
Она в бешенстве строчит тебе на почту капслоком:
«ТЫ ГДЕ?»
Отвечаешь немногословно:
«Отлучилась по писательским делам. Долго объяснять. Буду в мотеле “Морской конек” в Бриджпорте. Веди себя хорошо и запирай двери. Люблю-люблю-люблю. Бек».
Пич на тебя злится, и знаешь, Бек, я ее понимаю. Это свинство – вот так сваливать, ничего не объяснив. Ты арендуешь машину, ведь, как мы знаем, капитан платит. Я выгоняю старый громоздкий «Бьюик» мистера Муни – чего только не сделаешь ради любви – и мчу в Бриджпорт. Музыку не включаю. Слишком тоскливо – даже для Элтона Джона. Голова раскалывается.
О капитан! Мой капитан!
[13]
Я плачу.
* * *
В Бриджпорт я приезжаю первым. «Морской конек» – крошечный непритязательный мотель на самом берегу моря. Пич в такое место ни за что не сунется. Паркуюсь и жду. Слушаю местные новости, достаю купленное на заправке буррито, но есть не могу – боюсь за тебя. Что это за капитан? Чем он заманил тебя? И что сделает с тобой, когда ты попадешь к нему в лапы?
Наконец ты появляешься, я вжимаюсь в кресло и слежу за тобой в зеркало заднего вида. Открываешь багажник, но сумку не достаешь, потому что из мотеля выходит капитан. Ему не меньше сорока пяти или даже пятидесяти, волосы темные с проседью, как у Джорджа Клуни. Тебе такие нравятся? Подходя, он выкидывает сигарету (умри от рака, старый развратник!). Подхватывает тебя и начинает кружить.