Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! - читать онлайн книгу. Автор: Глэдис Митчелл cтр.№ 43

Викарий подошел к окну и выглянул на улицу. Через несколько минут миссис Брэдли встала. Викарий, стоявший спиной к маленькому столику, шагнул к ней и протянул левую руку, словно желая попрощаться с гостьей.

— Не той рукой, — заметила она, быстро зашла справа и схватила его за другую руку, которую он держал за спиной.

Лицо викария побелело. Он вскрикнул от боли и высвободил руку. Миссис Брэдли хищно улыбнулась. Викарий опустился на ковер, ухватившись за вывихнутое запястье. Она отбросила ногой упавший нож, приблизилась к нему и подняла с пола.

— Пусть доктор посмотрит вашу руку. И постарайтесь хорошо вести себя в Саксон-Уолл. Вы же не хотите вернуться обратно в клинику?

Викарий скорчился в дверях, как дикий зверь. Когда она прошла мимо, он что-то прорычал, но с места не сдвинулся.

— Вот, значит, как все было, — покачал головой Джонс. — Теперь ясно. А мне она в ту ночь показалась искренней. Но правильно говорят: «Красота в глазах смотрящего».

— Вероятно, — протянула миссис Брэдли. — Я говорила с этим парнем Пэшеном. Конечно, брахицефальный череп далеко не всегда является симптомом слабоумия, — добавила она.

— Миссис Пэшен позвала миссис Пайк, чтобы та ухаживала за ним в день убийства? — спросил Джонс.

— Нет. Странно, правда? Миссис Пэшен вышла из дома в одиннадцать часов, когда ему стало лучше, а вернулась…

— Подождите! — перебил писатель. — Не так уж важно, когда она вернулась. Если миссис Пэшен выходила из дома до одиннадцати, то никак не могла совершить убийство. К четверти двенадцатого тот человек уже наверняка был трупом. Она бы не успела. Или вы думаете, что Пэшен лжет?

— Нет, его рассказ весьма правдоподобен. Я проверила несколько деталей. Но вам не кажется, что тут есть еще одна странность?

— Какая?

— Во всех алиби время находится буквально на грани допустимого. Посудите сами, друг мой. Алиби миссис Пэшен — с без десяти одиннадцать до двадцати двенадцатого. У миссис Флюк это приблизительно одиннадцать часов. Примерно в это время ее видели викарий и Нао, а возможно — и она их. Миссис Теббаттс, обеспечившая алиби миссис Пэшен, находилась дома до без двадцати одиннадцать.

— Тогда как она могла оказаться у меня до без десяти? Ах, да, машина Миддлтона!

— Верно. И нельзя сказать, чтобы она особо торопилась, правда? Наоборот, хотела остаться у вас подольше.

— Вы правы, — вздохнул Джонс. — А что с закрытой дверью? Если миссис Пэшен отправилась в Неот-Хаус, чтобы убить Миддлтона, как получилось, что убит был кто-то другой?

— Этого мы не знаем, друг мой. Похоже, сначала хотели убить Миддлтона, поскольку все алиби немного «запаздывают», будто они были рассчитаны на какое-то другое убийство, а не на то, что произошло в действительности. Но Миддлтон сумел перетасовать карты.

— Кто бы ни совершил убийство, он знал, в какой позе Миддлтон лежал на диване. В этом можно не сомневаться: тело положили так, чтобы любой, заглянув в комнату, ничего бы не заподозрил.

— Или все-таки убили Миддлтона. Кстати, помните мертвого кота? Кто запретил в деревне петушиные бои и охоту на гадюк?

— Хэллем. Но он не стал бы убивать кота.

— Стал бы, если бы тот очень страдал.

— А почему он должен был страдать?

— На этот вопрос мог бы ответить Хэнли Миддлтон. Человек, устроивший смерть своей жены от родовой горячки и убивший больного на операционном столе, не побоится причинить вред коту. Люди часто ведут себя странно, особенно когда речь идет о жестокости. Я могла бы привести множество примеров, но вы и сами их знаете.

— А что Хэллем делал в Неот-Хаусе? — спросил Джонс. — Ах, да! Я помню, зачем он туда пошел. Хотел обсудить вопрос о снабжении жителей водой. Попросить мистера Миддлтона дать им воды, если самые упрямые откажутся ходить к викарию. — Помолчав немного, он добавил: — Значит, убийство было непреднамеренным?

— В защиту викария могу сказать, что миссис Пэшен объявила ему о своем намерении убить мистера Миддлтона. Мысль об этом засела в голове Хэллема, хотя сам он, вероятно, не собирался убивать. Но вид дохлого кота замкнул цепь.

— Боже милостивый! Что вы собираетесь делать?

— Один из Теббаттсов может быть арестован и осужден.

— И что тогда?

— Я предложу викарию явиться с повинной. Любой адвокат сообразит, что ситуацию можно расценить как самозащиту. Помните, как сильно Хэллем поранил голову?

Джонс с восхищением посмотрел на нее. Миссис Брэдли ткнула его кулаком под ребра. Он поморщился, отступил назад и пробормотал:

— Однако я вижу тут кое-какую неувязку.

— Говорите, друг мой.

— Когда миссис Флюк около одиннадцати часов вечера видела Хэллема и Нао, те были заняты извлечением церковного окна, не так ли?

— Да.

— Тогда как быть со временем убийства? У Хэллема нет машины! А его дом — почти в двух милях от Неот-Хауса.

— Но он ехал на велосипеде, друг мой.

— Конечно! Ладно, что мы теперь будем делать?

— Прежде всего — как можно скорее удерем из Саксон-Уолл. Здесь становится слишком жарко. — И она хрипло рассмеялась.

— Возьмем с собой Ричарда?

— Посмотрим. Мне кажется, Генри должен вступить в свои права.

— А я хочу Ричарда.

— Как и миссис Пэшен.

— Но она его не заслуживает! Один раз она уже принесла его в жертву мамоне и может сделать это снова. Предлагаю исчезнуть завтра утром. Мы всегда можем сослаться на то, что за Ричардом прислали его лондонские опекуны. А сами займемся нерешенными вопросами — Пайком, наследством и прочим.

— Не уверена, что это мудрое решение, — возразила миссис Брэдли, с сочувствием глядя на Джонса. — Лучше не будить спящих собак. Ричард — хороший парень, очень умный. Но у него плохая наследственность. Вы не должны усыновлять его. Пусть он идет своим путем. Вы же не желаете неприятностей для своей жены? Согласитесь, это было бы нечестно.

— Нечестно отвергать Ричарда только потому, что у него плохие отец и мать! Разве это по-христиански? — воскликнул Джонс, сам удивляясь своим словам. — А если позднее в нем взыграют дурные гены и он попадет в тюрьму, я вытащу его оттуда и, если надо, сяду сам вместо него. К черту наследственность! Он с радостью отречется от отца и матери, от всего, что они говорили или делали! Я готов пойти на риск, а что касается Фрэнсис, мне безразлично, чем это закончится. Я хочу усыновить парня.