Лихорадка теней - читать онлайн книгу. Автор: Карен Мари Монинг cтр.№ 16

Мой мир и все мы, люди, просто пешки на шахматной доске бессмертных.

Мы вступили на их путь.

Джек Лейн, превосходный адвокат, посадил бы Темного Короля, а отнюдь не Дэррока, на скамью подсудимых. Он завел бы вполне перспективное судебное дело против его возлюбленной, обвинив в соучастии.

Из-за дурацкой случайности, смерть настоящей Светлой Королевы случилась до того, как она сумела передать Песнь Творения одной из принцесс, которая должна была наследовать ей. Раса эльфов начала деградировать. С тех пор многие принцессы занимали трон Видимых, но из них единицы правили достаточно долго, прежде чем быть свергнутыми. Одних королев убивали, других — просто свергали и изгоняли. Борьба продолжалась, и перевороты становились все более частыми. Раса эльфов уменьшалась. Случилось все самое плохое, что когда-либо могло случиться.

Эльфы не могли больше создать ничего нового. Старые силы были утрачены, древняя магия забыта, и, наконец, случилось так, что действующая королева не могла больше сдерживать стены между реальностями и контролировать смертоносных Невидимых.

Дэррок использовал эту слабость и обрушил стены между нашими мирами. Теперь эльфы и люди соперничают за контроль над планетой, которая слишком мала и хрупка, чтобы стать домом для обеих рас.

И все это из-за единственной смертной, самого слабого звена в цепи, которое привело к разрыву.

Я следую за женщиной, которую считаю той самой смертной — хотя такое вообще сложно представить — по чернейшему коридору.

Даже если она и есть возлюбленная короля, я не могу злиться на нее, хотя, по идее, и должна.

На шахматной доске бессмертных она тоже была пешкой.

Она светится изнутри. Ее кожа сияет полупрозрачным блеском, который освещает стены туннеля. Коридор все больше погружается во тьму, становится более черным и незнакомым с каждым нашим шагом. Женщина же, напротив, святая, божественная: она как ангел, спускающийся в ад.

Она — теплота, пристанище и прощение. Она — мать, любовница, дочь, истина. Она все.

Ее шаги ускоряются, и она спешит по туннелю, беззвучно ступая по обсидиановым полам, смеясь от счастья.

Я знаю этот звук. Я люблю этот звук. Это значит, что ее любовник близко.

Он идет. Она чувствует его приближение.

Он такой могущественный!

Это было первое, что привлекло ее в нем. Она никогда не встречала никого, хоть немного похожего на него.

Она до сих пор не верила, что он выбрал ее.

Она каждый день трепещет от восторга, потому что он продолжает выбирать ее.

Король покидает Двор Теней, возвещая о своем приближении; его возлюбленная знает, что он идет в ее дом (тюрьму), где она живет роскошной жизнью (это не ее слова), окруженная всем, чего только могла пожелать (иллюзия, она скучает по своему миру, такому далекому, похоронившему всех, кого она любила), и ждет его с надеждой (растущим отчаянием).

Он унесет ее в свою постель и будет проделывать с ней все эти вещи до тех пор, пока его черные крылья не раскроются так широко, что затмят собой весь мир. И когда он заполнит ее, больше ничто не будет иметь значение, кроме момента их взаимного темного, безумного вожделения, их бесконечной страсти.

Неважно, кто он на самом деле, он принадлежит ей.

Между ними нет ничего постыдного.

Любовь не признает разделения на правильное и неправильное.

Любовь есть. Просто есть.

Она (я) летит по темному, теплому и манящему коридору, спеша к его (моей) кровати. Нам нужен наш любовник. Это было так давно.

В ее комнате я вижу двойственность, которая буквально разрывает меня на части.

Половина будуара возлюбленной ослепительно белая и ярко освещена. Другая часть — скрыта в густой, соблазнительной, притягательной темноте. Они сходятся в середине комнаты.

Свет и тьма.

Я наслаждаюсь и тем, и другим. Они не беспокоят меня. Меня не волнуют вещи, которым более простой ум должен или приклеить ярлыки Добра либо Зла, или признать свое сумасшествие.

Возле кристальной стены, покрытой изморозью, которая находится в белой части комнаты, на возвышении стоит огромная круглая кровать, задрапированная шелком и белоснежным горностаевым мехом. Лепестки, белые, как алебастр, разбросаны повсюду, наполняя воздух нежным ароматом. Пол покрыт пушистыми белыми мехами. Белые поленья, которые лижут серебристо-белые языки пламени, тихо потрескивают в огромном белоснежном камине. В воздухе лениво парят поблескивающие маленькие искры.

Женщина спешит к постели. Ее одежда тает, и она (я) остается обнаженной.

Но нет! Сегодня не в этом его основное удовольствие! Сегодня его потребности другие, более глубокие и жесткие.

Она поворачивается, и мы обе смотрим, слегка приоткрыв губы, на темную половину комнаты.

Задрапированная в черный бархат и меха, покрытая мягкими, черными, как смоль, лепестками, которые пахнут им и так легко сминаются под нашей кожей, это все и есть кровать.

От стены до стены.

Ему нужна вся она (он раскидывает крылья, ни один смертный не может видеть сквозь них).

Он идет. Он близко.

Я обнаженная, дикая, готовая. Я хочу. Хочу. Вот почему я живу.

Она и я стоим, глядя на кровать.

Потом он оказывается здесь, поднимает ее, но я не могу видеть его. Я только чувствую, как огромные крылья смыкаются вокруг нас.

Я знаю, он здесь, потому что женщина окутана его энергией и темнотой, такой же влажной и горячей, как секс, мне кажется, что воздух пропитан вожделением. Меня захлестывает похоть, я напрягаюсь, чтобы увидеть его или хотя бы почувствовать, как вдруг…

Я просто зверь, лежу на алых простынях, и Бэрронс внутри меня. Я вскрикиваю, потому что, будучи здесь, в этом царстве двойственности и иллюзии, я знаю — это нереально. Я знаю, что потеряла его. Он ушел, причем навсегда.

Я не нахожусь с ним в том подвале, еще не пришедшая в себя окончательно, все еще при-йа, но уже начинающая воспринимать реальность настолько хорошо, чтобы услышать, как он только что спросил меня о наряде на выпускном балу. Но я отгоняю все это прочь и спешу из реальности обратно в свое безумие — не желаю иметь дело с тем, что уже случилось со мной, или разбираться с тем, что, как мне казалось, я должна была сделать.

Я не стою там несколькими днями позже, глядя на его кровать с меховыми наручниками и раздумывая, а не прыгнуть ли мне обратно и не притвориться ли, что я все еще не пришла в себя. Тогда я могла бы и дальше вытворять все эти дикие, животные штучки, которые мы делали с ним, пока я была сексуально озабочена. Только на этот раз я совершенно точно осознавала бы, что я делаю и с кем я это делаю.

Мертв. Мертв. Я так много потеряла.