Париж.ru - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 27

Белинский чуть напрягся и вспомнил то ли детектив, то ли фильм с совершенно аналогичной ситуацией. Там тоже не заплатили работникам предвыборного штаба деньги за проделанную работу, и они все разбежались по домам в самый горячий момент кампании, причем разбежались не только агитаторы, но и все сборщики информации, захватив с собой все материалы и оставив пиарщиков кандидата практически на пустом месте. Те собирались запустить какую-то акцию в поддержку своего кумира, но ничего не могли сделать. Их кандидат проиграл выборы, а потом начал страшно мстить изменщикам...

«Может, тот убитый был товарищем Холмского по работе в штабе? – подумал Белинский. – Оттого его квартира такая необжитая, что это не квартира, а просто явка? Он туда явился, чтобы отсидеться, но тут...»

Ну да, а Холмский был наемным киллером. А все предвыборные материалы, так необходимые пиарщикам Ломова, спрятаны в пачках с «приключенческими книгами».

Глупости!

– Послушайте, вот вы говорите, милиция приходила, да? А они кого искали, конкретно Холмского или вообще всех?

– А вы кто? Вы почему спрашиваете? – снова начал игру в вопросы и ответы охранник.

– Кто я? Ну... я – брат Холмского, – ответил Белинский, практически не соврав, ибо все мы дети отца нашего небесного, а стало быть, в той или иной степени братья и сестры, и с трудом подавив внезапное желание задать очередной вопрос: «Кстати, а как зовут этого вашего Холмского?» Со стороны брата этот вопрос прозвучал бы как раз в тему!

– Так его и дома нету?! – ужаснулся охранник. – Ну залегли на дно ребята, ну залегли! Ой, погодите, тут в дверь стучат. Опять милиция! Все, пока, некогда мне.

И он бросил трубку.

Веня нажал на сброс и сунул телефон в карман. Посмотрел на часы, спохватившись, побежал в подворотню ближайшего дома, где, собственно, и располагалась фирма Инны.

Открыл тяжеленную дверь, спустился по ступенькам в подвал – и лицом к лицу столкнулся с женой.

– О, привет! – изумленно вытаращилась она. – Чего пришел? Давай быстро говори, у нас клиентов море.

До сей минуты Веня и сам не отдавал себе толком отчета, зачем пришел на фирму к жене, но сейчас его наконец-то осенило:

– У вас книжки Сорогина есть?

Инна чуть не выронила пачку накладных, которые держала в руках, и скривилась так, словно понюхала нашатыря:

– Есть. А тебе зачем?

– У вас книжки зачем продаются? – спросил Вениамин и невольно ухмыльнулся, поняв, что снова идет по проторенной дорожке. – Чтобы читать. Вот и я решил прочитать Сорогина.

– Будешь читать Сорогина – я с тобой разведусь, – с непримиримым выражением лица бросила Инна и побежала в глубь просторного помещения склада, окруженного по периметру стеллажами и перегороженного штабелями серых и коричневых пачек с книгами.

Езус Мария! Да что ж он такого понаписал, этот Сорогин, что из-за него Инна готова сбросить узы десятилетнего супружества?!

«Нашей верной любви наступает конец, бесконечной тоски начинается пряжа...» – вспомнил Белинский печальный шлягер времен своей юности – и кинулся вдогонку спутнице жизни, сбивчиво объясняя:

– Инночка, ты что? Да погоди! Мне твой Сорогин и даром не нужен, меня шеф просил книжку достать.

– Твой шеф – извращенец и садист. Таким людям не место в нашей медицине, – буркнула через плечо Инна, однако все же замедлила шаг и даже соизволила обернуться: – Веник, дай слово, что сам читать эту гадость не будешь. Обещаешь? Клянешься?

– Обещаю и торжественно клянусь, – косо поднял руку над головой в пионерском салюте Вениамин Белинский, отъявленный брехун. – Не корысти ради, а токмо во исполнение воли пославшего мя шефа. Инка, дай книжку, не томи, а то наверху небось уже «Курьер» разрывается!

– Ничего, не разорвется! – буркнула жена и, подойдя к ближайшему стеллажу, сняла с полки томик в черной обложке, накрест перечеркнутой белыми буквами: «Приключения людоеда Васи».

«Ага!» – мысленно воскликнул Белинский, беря книжку со смесью любопытства и отвращения.

– Спасибо, счастье всей жизни моей! – пробормотал он, целуя жену. – Побежал я.

– Помни, ты обещал! – наставительно подняла палец Инна.

– Да разрази меня гром! – в священном ужасе вскричал Белинский. – Я ее даже и не открою. Пока!

Он выскочил из склада, поднялся по полутемной лестнице и первое, что сделал, оказавшись на солнышке, это распахнул книгу.

«Мяско Ады напоминало молочную поросятину и было так же обворожительнона вкус, как она сама – на вид. Я обглодал ее тоненькие пальчики,отложил кисть, напоминающую теперь куриную лапку, в сторону и завистливопосмотрел на Кириенко,который стучал по тарелке большой мозговойкостью, выколачивая из нее...»

Белинский захлопнул книгу и воровато огляделся, словно кто-то из прохожих неведомым образом мог прознать, о чем он читает.

Да нет, наверное, он чего-то не понял. Наверное, это была какая-то игра слов. Не может же быть, чтобы всерьез писали о...

Он растерянно повертел в руках черный томик – и вдруг увидел на четвертой стороне обложки небольшую фотографию. И в ту же минуту Белинскому показалось, что угроза Инны сбылась. В самом деле – он сейчас ощущал себя именно так, словно его поразило громом от неожиданности...

– Венька! – услышал он призывный клич Валентины и увидел стоявшую неподалеку «Скорую». – У нас вызов, поехали.

Белинский забрался в кабину, все еще пребывая в состоянии некоего морально-нравственного ступора.

– Держи, вот твои пирожки. Два с яблоками. А два с курятиной. С печенкой не было, извини, – протянула пакет заботливая Валентина.

Веня машинально поднес пирог ко рту, откусил...

«Я отложил кисть, напоминающую куриную лапку, в сторону...»

Он успел выплюнуть непрожеванный кусок в окошко. Туда же полетел пакет с остальными пирожками. Валентина что-то возмущенно закричала, но Вениамин сидел, откинувшись на спинку, судорожно сглатывая, подавляя железистый привкус во рту и с трудом унимая тошноту.

А ведь тот эмчээсник дал правильный совет насчет тазика и унитазика! И Инна не зря остерегала даже открывать книжку Сорогина!

Вот сволочь, а? Да убить его мало за такую писанину!

Правда что – мало. Потому что убить человека можно только раз. И Веня опоздал, опоздал... Ведь Сорогин уже был убит.