О бедной сиротке замолвите слово - читать онлайн книгу. Автор: Карина Демина cтр.№ 89

Немного.

– Акварель? Конечно, у меня есть запасной набор, хотя, признаться, давно уже не брала кисти… Ты останешься? Во второй гостиной у меня неплохое освещение – искусственное, конечно, но зимой с естественным сложно… Не будешь против, если я составлю компанию?

И вежливо так, что отказывать неудобно.

Вторая гостиная оказалась не так чтобы велика, но вполне уютна. Те же тона, обои в полоску. Пейзажи, полагаю, для вдохновения, но я и под страхом смертной казни не смогу изобразить вот это псевдосельское великолепие со стогами сена, речушкой и горбатым мостиком.

И лес с медведями.

И вот этот закат в бирюзовых тонах…

Я вздохнула и, прищурившись, смерила лист взглядом. Эх, где глубины моего таланта и бездна вдохновения?

– Не думай о технике. В конце концов, ты не выпускница художественного лицея, да и творческое осмысление никто не отменял…

Ага, творческое.

Осмысление.

Я тронула лист углем. Сделаем для начала набросок… вот только… я мстительно улыбнулась. Разве нам не повторяли, что понимание прекрасного у каждого индивидуально?

Мое будет очень глубоко индивидуально.

А с рефератом я Малкольма попрошу помочь. Правда, в последнее время он какой-то смурной, и надо бы над проклятием его подумать…

Лиловое тело.

Алые пятна.

Будто россыпь ягод, проросших сквозь плоть… синие нити… я ведь не то собиралась изобразить, хотя получилось очень похоже… и это сходство заставляет взглянуть на проблему иначе.

Возможно, если я возьму и соберу эти треклятые ягоды… нет, не ягоды, а огоньки… собрать их в ладони и…

– Оригинально, – Арина сбила с мысли, и я выругалась.

Вслух.

– Извини.

– Ничего, – я потерла переносицу. – Как Айзек?

Я ведь не только рисовать сюда пришла.

– Не слишком хорошо. К сожалению, ожоги затягиваются медленно, а он никогда не отличался терпением. Вынуждена признать, что характер у него испортился окончательно. Настаивает на расторжении помолвки, тем более что…

Есть пример. Брюнетик, сколь знаю, не одумался и не вернулся к моей несчастной сестрице.

– Рай не планирует жениться в ближайшем будущем, но… ему можно. Я предложила сочетаться браком. Я, да не только я… целители полагают, что Айзек вполне способен зачать здорового ребенка…

Новый лист.

Руки действуют сами, я слушаю блондинку и в то же время вижу, что именно должна изобразить. Ребенок – это луч света в сером шаре-животе… фигура женщины получается размытой, а вот огонек – ярким. И пожалуй, в их варианте это хороший выход.

Арина замолкает.

Мы обе молчим, но никакой неловкости не возникает.

– Я оставлю это себе? – спрашивает Арина, когда тишина становится слишком утомительной.

– Конечно…

– Твоя сила красива…

Сила?

Я не…

Не чувствую силы. Огоньки-капли не так просто собрать в ладони. Непослушные они, своевольные, но…

– Определенно… она другая… знаешь, я давно не рисовала… как-то не было желания особого. Да и смысл? Очередной натюрморт? А вот сила… почему-то никто и никогда не рисовал ее. Даже странно так… – она прикусила губу. – Напишешь Айзека?

Я кивнула.

И уточнила:

– Что твой дядюшка думает по поводу нашей… прогулки в парке? Или змея… он ведь рассчитывает, что…

– В последнее время он меня избегает. Хотя… тоже рекомендовал расторгнуть помолвку. Настоятельно.

Только его настояние ушло не туда.

А я… кажется, я вижу чуть больше, чем должна. Но об увиденном промолчу, поскольку дело это не мое. Как ни странно, Арина мне глубоко симпатична. Не лезет в душу. Не пытается притворяться, что полюбила меня с первого взгляда. И ненавистью не брызжет. И вообще держится будто бы в стороне.

Удобно.

– Ясно…

– Они рассчитывают на тебя, но… насколько я поняла, стабилизаторы уже почти не действуют… да и сам Айзек не слишком надеется… он как будто не в себе.

Голова.

Синяя голова и розовый мозг, как облако, застрявшее в черепе. Мозг получился очаровательного зефирного оттенка, такой легкий, воздушный…

– Он никого не желает слушать. И дядя запер бы его в лечебнице, но опасается, что сильный эмоциональный всплеск повредит ему сильнее, чем пребывание здесь.

Желтые брызги в лобной доле.

Вишенка гипоталамуса и…

– Позволишь? – я протянула руку. Все хорошее познается в сравнении. И в данном случае сравнивать есть смысл со здоровым образцом.

Ручка белая.

Легкая.

С кожей мягкой, с пальчиками точеными. Ноготки подпилены и… да, завидовать плохо, но иногда не завидовать не получается.

Я вздохнула и закрыла глаза.

Нервная система.

Мозг… у женщин он и вправду самую малость иной, с привкусом ванили, как бы жутко это ни звучало. А толком объяснить не выйдет, потому что сама плохо понимаю, что именно иначе.

Знаю вот, а…

Полушария.

И железа, и та самая структура, легчайшей паутинкой связывающая полушария. Ого… а концентрация нейронных связей здесь зашкаливает. И если в той же коре картинка похожа на ажурную сеть с пробегающими по ней искрами, то здесь это скорее сияющий монолит, в котором то тут, то там зарождаются вспышки света.

Красиво.

Охрененно красиво.

Завораживает.

И вот если оно так должно быть, то… шансов у Айзека немного. Я, конечно, постараюсь помочь, но… это как дать в руки кирпичи и ведро цемента, понадеявшись, что чудом к утру я возведу Тадж-Махал… ну или, на худой конец, Великую Китайскую стену…

Я вздохнула.

Нельзя думать о неудаче, здесь, сколь я успела заметить, мысли до отвращения материальны, а потому… я отпускаю руку и возвращаюсь к холсту.

– Что с Малкольмом? – этот вопрос безопасен.

Он не о любви, хотя и о смерти, потому как и она знает… да, точно знает, взгляд отвела. Вздохнула и, едва коснувшись кистью холста, произнесла:

– Его отец объявил о помолвке. Свадьба состоится через месяц.

А Малкольм, наш большой мальчик, опасается не сойтись характерами с мачехой? Или… нет, не в этом дело. Все практичней и… страшнее?

Да.

Бракованный сын умрет, но другая жена родит других детей. Правильных. Здоровых. Способных продолжить род. Долбаные правила…