Я легла в постель и заснула.
Я спала беспробудно и проснулась, когда солнечные лучи начали проникать в окно. Я чувствовала себя отдохнувшей и обновленной, словно мы с Землей были в полном согласии насчет того, когда вставать Солнцу.
Войдя в бар, я увидела Сэма, одетого в рубашку из темной джинсовой ткани и прямые слаксы серого цвета. Он выглядел так, как будто налачил волосы, а когда я нагнулась к нему, чтобы обнять вместо приветствия, то заметила, что от него пахнет одеколоном.
Я понимала, что это свидание. Я желала, чтобы это было свидание.
Но одеколон с лесными и цитрусовыми нотками окончательно прояснил ситуацию.
Я нравилась Сэму.
И он мне тоже.
И, может быть, все проще простого.
– Ты великолепно выглядишь, – сказал Сэм.
Собираясь тем вечером, я надела узкую черную юбку и майку с длинным рукавом в черно-белую полоску, облегающую мои лучшие формы. Я с особой тщательностью наложила тушь для ресниц, чего не делала сто лет. Когда она слиплась, я расправила ресницы английской булавкой, в детстве я видела, как это делала моя мама.
После чего я надела бледно-розовые балетки без каблука и направилась к двери.
Выходя из дома, я мимоходом взглянула на себя в зеркало.
Что-то было не так. Это было не кстати. Развернувшись, я сменила туфли без каблука на черные на каблуке. Внезапно мои ноги стали длиннее, чем обычно.
Почувствовав себя увереннее, я вернулась в ванную комнату и, обведя губы по контуру идеальной темно-красной линией, накрасила их красной помадой. Я пользовалась ею только однажды, несколько месяцев назад, когда водила Мари на роскошный ужин в районе Бэк-Бэй
[9]. Но тогда она мне понравилась. И теперь тоже.
Направляясь к входной двери, я снова поймала свое отражение в зеркале, я чувствовала себя почти уверенно.
Я выглядела хорошо.
Лучше и быть не могло.
– Спасибо, – сказала я Сэму там в баре. Поджав губы, я села на стул рядом с ним. – Ты тоже неплохо выглядишь.
Официантка, высокая, крупная женщина с длинными темными волосами, подошла и спросила меня, что я хочу выпить. Я быстро прочитала карту со списком коктейлей, и ни один из них не нашел отклика в моей душе. Все они были лишь соком с водкой, смешанными разными способами.
– Буравчик, – сказала я.
Кивнув, она отправилась за коктейлем.
– Что ты пьешь? – спросила я Сэма. Перед ним стояло светлое бочковое пиво. – Надеюсь, ты еще не заплатил за него. Мы договорились, что плачу я.
Сэм оглядел меня и печально улыбнулся.
– Мне пришлось заплатить, когда они подали пиво, – сказал он. – Но это означает лишь то, что ты заплатишь за следующее.
– Вполне справедливо.
Официантка поставила передо мной коктейль, и я отдала ей кредитную карту. Она исчезла.
– То есть ты так сказала, но что касается второго пива, то я планирую заказать самое дорогое из того, что есть в меню.
Мы оба сидели и смотрели перед собой, искоса поглядывая друг на друга.
– Ладно, – сказала я. – Это самое малое, что я могу сделать после того, как ты потратил свое время, обучая меня.
Я начала правой рукой постукивать пальцами по столу, наигрывая «Собачий вальс», словно это был клавишный инструмент. Сэм наблюдал за мной.
– Очень хорошо! – сказал он, когда я закончила.
– Пять с плюсом? – спросила я.
Он на минуту задумался, попивая пиво.
– Пять с минусом, – сказал он, ставя бокал с пивом. – Ты пропустила совсем чуть-чуть.
– Что? – спросила я. – Где же я ошиблась?
– Ты пропустила одну ноту.
– Нет, я не пропустила! – возмутилась я.
– Да, пропустила. Ты сделала вот так, – сказал он, постучав по барной стойке теми же пальцами, что я всего несколько минут назад. – А нужно вот так. – Он снова застучал по столику. Все выглядело точно так же, как в первый раз.
– Это одно и то же.
Сэм засмеялся и покачал головой:
– Нет, не одно и то же.
– Повтори, – сказала я.
– Что именно?
– Повтори то, что сделала я, а потом как нужно.
Он начал повторять мои движения.
– Нет, нет, – сказала я. – Помедленнее. Тогда я смогу заметить разницу.
Он начал снова, замедлив движения пальцев.
Он «сыграл» так же, как я.
А потом «сыграл» по-своему.
И я поняла. Я проскочила одну клавишу, в самом конце.
Я улыбнулась, понимая, что ошиблась.
– Ой, парень, я ошиблась! – сказала я. – Я пропустила клавишу.
– Все нормально. Все равно очень хорошо для начинающего.
Я скептически посмотрела на него.
– То есть, – сказал он, склонившись ко мне, – ты прекрасно играешь на столе.
Я вытаращила на него глаза.
– Я на самом деле серьезно. Если ты поняла, что к чему, могу поспорить, что ты правда могла бы научиться хорошо играть.
– Вероятно, ты говоришь это всем девушкам, – сказала я, махнув на него рукой и пропуская мимо ушей его комплимент. Я грациозно взяла свой коктейль и медленно поднесла к губам наполненный до краев бокал. Коктейль был сладким и свежим на вкус. И чуть-чуть дурманящим.
– Только своим ученицам, – сказал он.
Я в смущении посмотрела на него.
– Кажется, теперь самое время сказать тебе, что я – учитель музыки, – сказал он.
Я улыбнулась ему.
– Ах, это потрясающе. Идеальное занятие для тебя.
– Спасибо, – сказал он. – А как ты? Ты теперь знаменитый писатель? Мама сказала, что видела твое имя в журнале Travel + Leisure.
Я засмеялась.
– О да, – сказала я. – Была. Я занималась этим некоторое время. Но… уф… нет, сейчас я управляю магазином.
– Не может быть, – недоверчиво проговорил Сэм.
– Я понимаю, это ужасно, – сказала я. – Но это правда.
– Круто, – сказал он. – Это заветное желание Колина Блэра. Чтобы кто-нибудь из семьи Блэр стал владельцев «Blair Books».
Я засмеялась.
– Полагаю, мечта исполнилась, – сказала я. – По крайней мере, мечта моего отца.
– Но не твоя? – спросил Сэм.
– Это не то, о чем я сначала мечтала, как тебе известно, – сказала я. – Но теперь я думаю, что никогда не знаешь, что представляет собой твоя мечта. Некоторые из нас сталкиваются с ней нос к носу прежде, чем осознают это.