Святослав (Железная заря) - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Генералов cтр.№ 63

Бремя прожитых лет изменило Гордея, он погрузнел, под большими насмешливыми глазами налились мешки, в бороде заметно прибавилось седых волос. Некогда Гордей получил от своего отца Иггивлада-Михаила знания о порядках и жизни в Византийской империи и некоторые связи здесь, едва не порушенные благодаря неудачному набегу князя Игоря. Гордей успевал купечить и присматривать за соблюдением законности со стороны ромеев по отношению к русским гостям в Царьграде, возить княгине и князю тайные вести о настроениях в Большом дворце. Разменяв пятый десяток, он не был уже так деятелен, как в былые годы, но из-за накопленного опыта и обширных связей в Константинополе был незаменим. Незаметно подкравшаяся старость не позволяла летать соколом на Русь и обратно в Византию, и Гордей безвылазно сидел здесь уже четвёртый год. Понимая свою надобность, он не просился на покой, впрочем, его бы и не отпустили.

Как обычно, русский купец встретил херсонца приветливо, усадил за стол. Маленький шустрый слуга-агарянин, прислуживал хозяину и гостю. Калокир между прочим рассказывал о силе войска, кто начальники.

— Как думаешь, насколько сильно хочет Никифор погромить болгар? — спросил Гордей, кладя в большой рот целую кисть винограда.

— Я слышал только о том, чтобы разорить Миссию, — ответил Калокир, — полагаю, что базилевс хочет показать силу, запугать Сурсувула и тем самым усилисть комитопулов. Как говорили римляне: «Разделяй и властвуй». Слабую Болгарию легче держать в узде, чем постоянно с нею бороться, как при Симеоне.

— Ослабляя болгар, ромеи усиливают соседей. Лучше иметь одного сильного врага-медведя, чем множество волчат, которые вырастут и станут враждебной стаей, — возразил купец.

— Ромеи из-за своей гордости и значимости не умеют далеко загадывать, не даром свою столицу они называют, как и Рим — Вечный город, предрекая будущее падение.

Гордей наморщил лоб, будто размышляя о чём-то.

— Странное всё же решение, послать войска в Миссию, — сказал он. — На его месте я бы натравил сербов или угров на болгар. Империя всегда занималась стравливанием соседей, а тут ещё арабов добивать нужно. Что-то здесь не так, Никифор должен сделать ещё один ход.

— Если мисяне не испугаются, то он так и сделает.

— Он догадывается о тайных сношениях Святослава с комитопулами, — продолжил свою мысль Гордей.

— Знает, — поправил Калокир.

— Да, знает. Святослав не прочь забрать под себя земли дунайских русов и часть болгарских земель и поделить власть с отпрысками Николы Мокри, к тому же по матери имеет законное право. Теперь смекай.

Калокир задумался над сказанным, вертя на пальце жуковинью. Наконец сказал:

— Я буду держать свои уши открытыми, друг мой Гордей, и при возможности сообщу тебе новости.

Время позднее, глаза у купца красные. Ушла молодость и недосыпание переносится тяжело. Калокир первым поднялся из-за стола, прощаясь, поблагодарил славянским обычаем за хлеб-соль. Проведя большую часть жизни в Византии, Гордей сам стал византийцем, проводил гостя лично до ворот, что на Руси считалось бы обычным делом, а здесь показывало значимость приезжего.

От Гордея узкими переулками можно напрямки добраться до дома Калокира, но он решил сделать крюк через освещённую улицу Меса. Прошедший жестокие сражения, он не боялся встретиться с врагом лицом к лицу, но боялся в темноте получить удар в спину, когда ты не видишь своего убийцу. Гуляния на улицах затихли и Калокир слышал только цокот копыт своего коня. Ночную тьму прорезал оборвавшийся крик. Рука херсонца невольно нырнула под хитон и крепко сжала гарду ромфея. Из-за угла, шлёпая сандалиями, вышла городская стража, освещая себе дорогу факелами. Стражники остро оглядели припозднившегося всадника с ног до головы, по дорогому платью и конской серебряной сбруе определили вельможу и, решив не приставать на всякий случай с расспросами, проследовали дальше. Бившееся в ожидании опасности сердце успокоилось, только когда за ним закрылись ворота родного дома.

Войско вторглось в пограничные с Фракией болгарские области. Жители не верили до последнего, что Георгий Сурсувул так и не решится выслать помощь. Слухи о том, что ромеи собираются в поход, ходили давно, и для того чтобы выслать ратных навстречу, было достаточно времени. Грады сдавались один за другим, обескураженные нерешительностью своих правителей жители разбегались в леса. Патрикий Никифор, опьянённый лёгкими победами, решил двинуться в сторону Родоп и до наступления весны грабить и разорять там селения настолько, насколько возможно. Он разделил войско на несколько частей, чтобы быть более подвижными, к тому же в сопротивление жителей никто не верил.

Ромеи втягивались внутрь страны. Их встречали покинутые сёла, насмешливо хлопавшие дверями пустых домов. В некоторых селениях вода была отравлена, а на стенах жилищ написаны поносные слова на греческим языке. Беды только начинались. Ромеи не знали троп среди непроходимых болот и заросших густыми кустарниками холмов, не знали, где искать сбежавших селян. Без Сурсувула болгары сами начали войну. Били находников на переходах, на ночлегах, когда те добывали пищу. Весна наступала, грянули дожди со снегом, затем просто дожди, поднялась вода, дороги раскисли и стали вовсе непролазными. Полководцы спешили отводить своих измотанных роптавших войнов в свои земли.

Калокир — один из немногих, кто не потерял голову от побед. Он не спешил за призрачной добычей, его мира не укладывалась на ночлег, пока лагерь не был обнесён частоколом и не выставлена стража. Продвинувшись не так далеко, как остальные, он потерял зато меньше воинов и благополучно отвёл свою миру в Филиппополь, чтобы там дождаться остальных. Там, куда стекалось потрёпанное войско, он услышал много разных историй про неудачный поход. Так ему рассказали, как одна тагма попала в засаду на болоте, болгары перебили всех, кроме одного воина, которого отпустили затем, чтобы передал императору, что так будет со всеми ромеями, кто придёт с войной в Болгарию. Знакомец мирарх Кирилл рассказывал, что, вступив в первое брошенное село встретили только древнюю беззубую старуху, что посылала проклятия ромеям. Старуху убили. А дальше на них выскочил небольшой отряд болгар. Получив отпор, болгары бросились наутёк, скрывшись за холмом. Кирилл разделил войско, чтобы не растягиваясь обогнуть холм. Одна из частей вышла нескоро и сильно побитая — болгары ждали их там и устроили засаду.

Базилевс был в ярости. Своего тёзку он разжаловал и отослал в Севастию в один из гарнизонов. По империи был пущен слух об успешных победах ромеев, но слух не прижился и о походе на мисян вообще предпочли молчать.

Несмотря на всю строгость присмотра за выходом скрытых бесед и решений из Большого дворца, на большое количество тайных и явных слухачей кишевших в городе, Калокир уже знал о том, что Никифор хочет отправить его к Святославу.

Базилевсу привезли в подарок из горячих лесов Ливии львёнка. Никифору нравились львы, в них была сила, неустрашимость в бою, царственное спокойствие, диктуемое осознанностью своей мощи. Когда Калокир вошёл в палату, Никифор играл с котёнком, повалив его на спину и теребя брюхо, при этом восторженно рыча, когда львёнок пытался ухватить его. Рядом стоял и смотрел на всё это всемогущий и непотопляемый паракимонен Василий Ноф, склонив на грудь лысую голову, будто находясь в дрёме. Вдоволь набаловавшись, базилевс велел убрать маленького хищника и только сейчас обратил внимание на Калокира. За императором тяжело поднял голову Василий.