Святослав (Железная заря) - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Генералов cтр.№ 61

Страна хазарская лежала в руинах. Потоки бегущих от разорения направлялись в Тавриду. Здесь сердобольные греки давали им убежище, селили в областях-климатах, помогали, чем могли. Таврида за многие годы своей истории давала кров многим народам, кого тут только ни было: эллины, скифы, сарматы, герулы, готы, гунны, росы, печенеги и племена, не сохранившие в народной памяти ни имени, ни звания. За хазарами волками тянулись хищные отряды — осколки победоносного воинства Святослава и просто збродни без роду и племени, наживающиеся во все времена на чужой беде и слабости.

Топарх Поликарпос всегда старался помогать людям, веря, что это вернётся ему сторицей. И получалось, его уважали в собственных климатах, тянувшихся от Тавриды до устья Днепра, в соседних фемах от Днепра до устья Дуная. Процветало земледелие и торговля, в Херсонесе принимали тепло и с почестями. Его и соседние фемы населяли в основном греки и славяне из племени тиверцев, теперь вот места и хватило хазарам. Шакалящий отряд свалился неожиданно, как воздаяние за грехи. Находники грабили не только хазар, но и греков, отбирая имущество, насилуя женщин, убивая мужчин. С соседних фем тоже жаловались на отряды разбойников, но Поликарпос верил, что беда обойдёт его стороной. Не обошла. Из Тавриды выгнали лихих людей дружины из Херсонеса совместно с боспорскими русами, кого уговором, кого и кнутом. Часть из них, или другие, пришли поздней осенью в его владения.

Всего, по сказкам, збродни разорили несколько сотен деревень и десяток городов. У страха глаза велики и число пограбленных селений возросло, кочуя из уст в уста. Дошла очередь, до владений топарха. Поликарпос послал людей к варварам, предложив выкуп. Послы вернулись ни с чем, передав ответ: «Зачем нам довольствоваться малым, если мы силой можем взять больше?» Спешно собирали могущих держать оружие. Бой дали недалеко от границы фемы, ратники разбежались после первого же вражеского напуска. Земля для разорения была открыта. Но Поликарпос не сдался. Собрав тех, кто остался, он заманил варваров на уже опустошённую землю. Его воины росли здесь, знали каждый кустик, каждое деревце в лесу. Поликарпос кусал находников внезапными вылазками, заперевшись в конце концов в разрушенном варварами же граде. Мужики деятельно и с толком укрепляли полуразрушенные стены. Готовили ямы-ловушки. Работали день и ночь, успев мало, ибо враг был на подходе.

Вышли биться, заперев за собою хлипкие, едва восстановленные ворота. Большинство бездоспешные, с топорами, рогатинами, пращами и охотничьими лёгкими луками, но полны решимости защищать свою землю. Дрались отчаянно, отбив несколько варварских атак, меткой стрельбой из луков и пращей отогнав пешцов, опрокинув конный отряд, тяжело ранив их вождя и даже захватив нескольких пленных. Находники отступили, оставив поле за греками. На следующий день топарх вывел из крепости оставшихся для последней битвы — сотню всадников, сотню лучников и три сотни пращников, понимая, что в этот раз будет разбит. В крепости ещё осталась часть воинов, достаточная, чтобы продержаться какое-то время.

Но варваров не было. Посланный на разведку отряд нашёл только остывшие следы. Привыкшие к тому, что местные жители легко расстаются с добром, они не чаяли получить ожесточённого сопротивления, ночью собрали оружие, убитых и ушли. Греки вернулись в крепость, отметя мысли о преследовании из-за недостатка ратных людей.

Пленных было пятеро, четверо из которых порублены настолько, что не могли говорить и вряд ли будут жить. Пятого удалось допросить. Он оказался из русов, что живут на Хортице. По-гречески едва говорил, но славянский знал хорошо. Рус очень сокрушался своим пленением, сказав, что дома не простят его за то, что выжил. Поликарпос сам расспрашивал, зачем они напали на его и соседние фемы?

— Вы нарушили клятву, данную ещё князю Олегу, — отвечал рус, — не привечать народ, с которыми ратна Русь.

— Нет давно уже князя Олега, — возразил топарх, — нет уже и той Руси. Архонт Игорь с братом Акуном правит на клочке земли, а в Киеве — княгиня Ольга сидит, собственное государство создав. Пока вас не пристрожил князь Игорь, вы сами не единожды нарушали клятвы и нападали на тиверцев и уличей, забирая их в полон и продавая на рынках Итиля, Семендера, Хорезма и Царьграда.

— Всё равно Акун не простит вам своих людей.

С пленным разговаривать было более не о чем, и Поликарпос разослал гонцов в климаты и соседние фемы, чтобы собрать вятших мужей на совет, тем временем продолжив восстановление крепости.

К победителю русов съезжались охотно с восхищением слушая повести участвовавших в схватках ратников. Крепость давно не помнила такого количества вельмож, съехавшихся на совет. Настроения стали ясны уже в первые дни: кто говорил, что Акун не пойдёт большою силой из-за маленького разбойничьего отряда, кто предлагал укрепляться и ждать врага. На последнем большом совете спорили яростно. Сил для обороны от русов явно не хватит, хазар выгонять тоже не след, а сидеть и бездействовать — может выйти дороже. У Поликарпоса, у единственного, было иное мнение:

— Дабы защитить себя не только сейчас, но и в дальнейшем, нужно принять чью-нибудь руку. После нынешнего разорения мало кто захочет идти под русов, меняющих свои клятвы с каждым новым князем. По духу и языку мы ближе к ромеям и они защитят нас. Если угодно, я тот час же отправлюсь в Константинополь.

Ему возражали:

— Где мы, а где ромеи? Пока те войско пришлют, от нас разбойники пепел оставят. Да и славян здесь не меньше, чем греков, не хотят они к ромеям.

И среди вельмож добрая половина были славяне, они знали, как к ним относятся в Царьграде, и предпочитали умереть, чем ходить в холопах. Общее решение, вынесенное соборно без участия молчавшего топарха, было таким: обратиться за помощью к киевскому князю, что «был могуч войском, гордился силой в боях и, главное, сам был русом». В отличие от разбойных Тмутараканской и хортицкой Руси, живущих одним днём, Киев сплачивал вокруг себя народы, охотно идущие под его справедливую руку.

— Тебе, Поликарпос, и идти как самому уважаемому из нас. Люди на тебя большие надежды возлагают.

Топарх считал, что идти к царю варваров — это если не большая глупость, то, по меньшей мере, не дальновидность, но собор так решил, и он должен подчиниться решению. Ударили первые морозы, нужно было спешить, пока по рекам не пошла шуга, делающая переправу невозможной до тех пор, пока окончательно не встанет лёд.

Обойдя по правой стороне Днепра Белобережье, Поликарпос переправил своих людей на левый берег. Здесь начиналась земля киевскго князя. Столица днепровских русов встретила топарха разгульным Корочуном. По улицам бесновались ряженные в вывороченных шубах и страшных харях. Орушая и гогочущая толпа несла в колоде покойника со срамным поднятым членом. Усталое посольство смеха ради вываляли в снегу. Тиверец Борай, скрывая в бороде улыбку, сказал смущённому и сердитому топарху, остервенело сбивающему снег с одежды:

— Не переживай, батюшка, сам знаешь, что и у нас сей Корочун справляют. Доберёмся до княгининого терема, там примут и обогреют.