Кровавый век - читать онлайн книгу. Автор: Мирослав Попович cтр.№ 226

Следует отметить, что политическая жизнь Западной Украины перед 1939 г. была очень разнообразной, и ОУН как террористическая организация не имела подавляющего влияния на украинскую общественность. Монопольным стало влияние ОУН в Западной Украине в годы войны, и то благодаря НКВД. Полностью разгромив всю политическую и общественную структуру западно-украинского общества, сталинский режим оставил только подполье, а оно было, естественно, оуновским. ОУН сохранила законспирированную сеть и систему связей, свои курени и сотни – и унаследовала то, что осталось от полуспортивных, полувоенных организаций «Луг», «Просвита», культурничества с библиотеками и клубами, драмкружками и хорами, наконец, связи с греко-католическими священниками во Львове и в сельских приходах. Все, что было когда-то просто украинской национальной общественной жизнью и что не смогли разрушить сразу советские оккупанты, превратилось в опору военизированной террористической Организации украинских националистов и действовало под девизом «Построишь независимое украинское государство или сгинешь в борьбе за него».

Чрезвычайно показательно воспоминание одного волынского крестьянина о своем дяде: «Мой дядя Иван, простой сельский парень, неженатый, не был ни в каких организациях. Живя в пригородном селе Теремно, часто ходил в Луцк, чтобы увидеть, услышать, что это за советы, которые нас освободили. Своими глазами видел, что это за Красная армия, как одеты солдаты, как красноармейцы за бесценок скупали разные промтоварные вещи и отправляли в Россию. Однажды у него состоялся словесный спор с офицером Красной армии, в ходе которого дядя Иван сказал: «Вы голы и босы, у вас ничего нет, а вы хвастаетесь, что у вас всего много». За это его арестовали и бросили в Луцкую тюрьму. Никто не знает, был ли суд или нет. 23 июня всех, кто был в тюрьме, энкаведисты расстреляли». ^[587]

Расстрелы в тюрьмах НКВД. Июль 1941 года

Здесь, в этой простой житейской истории, отображена суть процессов на западных землях Украины, которые закрепили влияние ОУН накануне войны. Встречали Красную армию в 1939 г. с большей или меньшей осторожностью, но все же как освободительницу от ненавистного польского господства. Полтора года было достаточно, чтобы советская власть полностью потеряла политический кредит. Освободители пришли в бедную, по европейским стандартам, Польшу как из голодного края, вскоре вынося из магазинов все и познакомив местных жителей с «очередью» (которую на Волыни выразительно назвали затылок). Но начались и более страшные вещи: вслед за польскими «осадниками»-колонистами и лесниками пришла очередь местной украинской политической, общественной и культурной верхушки, которую без разбора на всякий случай пересажали в тюрьмы, а затем при отступлении вместе со случайно задержанными зверски поубивали. Сталинский режим сделал все, чтобы во главе сопротивления красному тоталитаризму стало красно-черное подполье.

Не следует, однако, видеть в этом какую-то «ошибку» коммунистического режима: истребление нормальной, легальной политической сферы и выживание хорошо законспирированного непримиримого подполья – естественный процесс для тоталитарного строя, который знает только крайне политически поляризованное общество.

Каким было идейно-политическое лицо довоенного и военного украинского национализма?

Очень важно замечание Лысяка-Рудницкого относительно политического и духовного родства украинского национализма: «Ближайших родственников украинского национализма следует искать не столько в немецком нацизме или итальянском фашизме – продуктах индустриальных и урбанизированных обществ, сколько среди партий этого типа у аграрных экономически отсталых народов Западной Европы: хорватские усташи, румынская Железная Гвардия, словацкие глинковцы, польский ОНР (Obóz Narodowo-Radykalny) и тому подобное. Украинский национализм был явлением генетически самостоятельным, хотя в своем развитии он испытывал бесспорные влияния со стороны соответствующих чужеземных образцов. Символическое значение имело заимствование украинским национализмом некоторых параферналий движения (например, форма приветствия).

Исследователи феномена украинского национализма почему-то не вспоминают его непосредственного образца – террористической организации Пилсудского, боевого крыла «ППС-правицы». У поляков «получилось» то, о чем мечтало украинское самостийництво, – в момент развала немецкой оккупационной системы в 1918 г. небольшая военная организация Пилсудского смогла организовать властную ячейку, создавшую потом в провозглашенном почти фиктивном «польском государстве» военно-политическую структуру. Специфическая галичанская оценка причин гибели украинской государственности заключалась в восточноукраинском «атаманстве». С точки зрения дисциплинированных галичан, извечное степное анархическое наследие, нерешительность и традиционная украинская мягкость привели к очередной «руине». Поляки же были решительны и дисциплинированы, они не разговаривали, а действовали, и у них «получилось».

Здесь мы стоим перед феноменом террористической организации, которая и сегодня является фактором мировой истории. В структурах типа ирландской ИРА или исламских террористов есть военное и политическое крыло, причем военное имеет тенденцию к подчинению себе политического, легального. В Польше дошло до раскола – легальная надстройка ППС, «левица», в значительной мере интеллигентская, не приняла националистическую диктатуру и даже пошла к КПП, тогда как боевики-«правица» сознательно искали опору в иностранных военных структурах.

Но если продлить аналогии и сравнивать ОУН с ППС-правицею, то почему бы не пойти дальше и не вспомнить российских эсеров и боевиков Азефа – Савинкова? Не похожи ли украинские националисты больше на российских эсеров, чем на глинковцев и усташей?

Сравнение с эсерами позволяет увидеть разницу между террористической левой и террористической правой организациями. Эсеры как политики были левыми, партией демократии – эгалитарной и социалистической. Путь Савинкова от социализма и демократии к фашизму и Муссолини был еще не полностью завершенным в его недолгой жизни. Воинственный национализм с идеологией элитаризма, единоличной диктатуры и иерархии – вот идейно-политический предел, который следует пройти прежним народникам и социалистам, чтобы оказаться в лагере партий фашистского типа. Украинские националисты сформировались уже «по ту сторону» предела, потому что как политическая организация происходили из право-консервативных кругов, а не из левых, с которыми никогда не имели ничего общего. Правда, в программах ОУН были требования национализации предприятий промышленности, банков и торговли, но этот социализм скорее имел пропагандистский характер. О каких-то серьезных экономических установках ОУН вообще не придется говорить – эта партия в политической практике никогда не доходила до реальных государственных проблем.