Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 240

Правда, сам результат такой политики европейцы увидели не сразу. Все для России начиналось с очень низкого уровня, и надо признать, что ни в одной европейской стране рост экономики в XVIII веке не отличался потенциалом и стремительностью. Хотя урожаи зерна в России увеличились и в XVIII веке начался вывоз российских злаковых культур (позже ставших главным товаром российской внешней торговли) в Европу, повышение отдачи сельского хозяйства удалось достичь старым методом увеличения площади пахотных земель и, возможно, более толковым освоением излишков владельцами и сборщиками налогов. Потребление среди крестьян при этом пошло вниз. Такое положение вещей сохранялось практически на всем протяжении эпохи русского самодержавия, и иногда бремя народа выглядело неподъемным: по имеющимся подсчетам, на поборы при Петре Великом уходило 60 процентов урожая крестьянина. Приемов повышения отдачи аграрного сектора никто не внедрял, а усугубление косности всей государственной системы со все большей силой сковывало прогрессивную инициативу. Даже во второй половине XIX века типичный русский крестьянин уделял все малое время, остававшееся ему после выполнения работ на своего помещика, разбросанным тут и там крошечным наделам, составлявшим его землевладение. Часто ему не на что было приобрести собственный плуг, и хлеб ему приходилось выращивать на едва вспаханном клочке земли, так как на большее у него не хватало ни сил, ни средств.

Как ни странно, на имевшемся сельскохозяйственном фундаменте русские правители смогли обеспечить военные победы, за счет которых Россия превратилась в великую державу, и выполнить первую фазу ее индустриализации. К 1800 году в России произвели чугуна в чушках и вывезли за рубеж железной руды больше, чем в любой другой стране мира. Главная заслуга в этом, как никому больше, принадлежит Петру Великому. Он первым осознал важность для России ее природных богатств и построил свой управленческий аппарат таким образом, чтобы с толком использовать этот Божий дар. Он организовал геолого-разведочные экспедиции и завез из-за границы мастеров горного дела для освоения месторождений полезных ископаемых. В качестве убедительного стимула смертная казнь предусматривалась для землевладельцев, которые скрыли месторождения полезных ископаемых в недрах своих угодий или пытались чинить препятствия для их освоения. Для обеспечения доступа к этим ресурсам пришлось заняться развитием системы сообщения, и потихоньку центр русской промышленности стал перемещаться в сторону Урала. Определяющая роль в сфере транспортировки грузов принадлежала рекам; через считаные годы после кончины Петра Алексеевича Балтийское море связали водным путем с Каспием.

Промышленное производство росло с опорой на стержень в виде добывающей и лесной отрасли, которые обеспечивали России активное сальдо торгового баланса на протяжении всего столетия. При Петре Великом насчитывалось меньше 100 фабрик, а к 1800 году их число превысило 3 тысячи. После 1754 года после отмены внутренних таможенных барьеров Россия превратилась в самую просторную зону свободной торговли нашей планеты.

Внутри ее с помощью того же государства, выступавшего в качестве поставщика труда крепостного крестьянства или гарантии монополий, продолжилось формирование очертаний русской хозяйственной системы; русская промышленность появилась не из свободного предпринимательства, а из государственного регулирования. Так и должно было происходить, поскольку индустриализация шла вразрез с сутью русского общественного бытия. В России могло не существовать никаких внутренних таможенных барьеров, но при этом не появилось и развитой внутренней торговли на протяженные расстояния. Подавляющее большинство русских людей в 1800 году жило точно так же, как в 1700-м, в пределах самостоятельных замкнутых местных общин, обеспечивавшихся своими собственными ремесленниками мелкими партиями необходимых изделий и едва включавшихся в денежную экономику. Появлявшиеся при таких общинах «фабрики» представляли собой всего лишь артели ремесленников. На огромных просторах основой аренды оставалась барщина, а не оброк. Внешняя торговля все еще по большому счету находилась в ведении иноземных купцов. Кроме того, притом, что концессии на эксплуатацию месторождений и предоставление крепостных крестьян служили поощрением деятельности владельцев горнодобывающих предприятий, потребность в такой поддержке служит свидетельством того, что побудительных мотивов для устойчивого роста экономики, оправдывавшихся в других странах, в России недоставало.

Как бы там ни было, но после Петра Первого случилось заметное сокращение государственных нововведений. Инерцию, которую он придал своей империи, сохранять оказалось некому; в России не хватило образованных людей, чтобы заставить бюрократию работать с прежним рвением, когда-то привитым неуемным монархом. Петр не удосужился назвать своего преемника (якобы по его указанию собственного сына императора замучили до смерти). Все его последователи на престоле столкнулись с возродившейся враждебностью со стороны представителей великих боярских родов, но они не обладали силой характера Петра Алексеевича и не могли нагнать на бояр должного страха. Прямая линия наследования русского престола прервалась в 1730 году со смертью внука Петра. Правда, монархам удалось использовать с пользой для себя раздоры между группировками вельмож, и замена его племянницей по имени Анна послужила неким восстановлением авторитета престола. Невзирая на то, что ее возвели на престол дворяне, диктовавшие свою волю предшественнику Анны, она быстро поставила их на место. Символично, что императорский двор возвратился в Санкт-Петербург из Москвы, куда (к радости консерваторов) его переправили вслед за кончиной Петра Великого. Анна обратилась за поддержкой к министрам иноземного происхождения, и они прекрасно оправдывали ее доверие до самой кончины императрицы в 1740 году. Ее несовершеннолетнего преемника, внучатого племянника, отстранили от власти (после чего продержали в заточении больше 20 лет и убили) в пользу дочери Петра Великого Елизаветы, пользовавшейся поддержкой офицеров гвардейских полков и представителей русского народа, возмущавшихся вмешательством иноземцев в их дела. Ее в 1762 году на престоле сменил племянник, пробывший у власти едва полгода и принужденный к отречению от нее. Новой императрицей стала немецкая герцогиня, овдовевшая благодаря своему фавориту, пользовавшемуся безграничной властью, вошедшая в историю человечества под именем Екатерина II с приставкой, как и у Петра Первого, «Великая».

Блеск, которым впоследствии окружили Екатерину Великую подданные, вызывал злобную зависть у ее современников в Западной Европе. Среди прочего европейцы всячески выпячивали якобы кровавый и сомнительный для них ее путь на русский престол. Однако им приходится признать незавидность ее судьбы, если бы не она, а муж нанес удар первым. В любом случае по обстоятельствам прихода к власти Екатерины и ее предшественников можно судить об ослаблении самодержавия после Петра Великого. Начало правления потребовало от юной императрицы большой ловкости; многочисленные враги ждали от нее любых ошибок, и при всей ее абсолютной преданности новой родине, которой она служила всей душой (перешла из лютеранства в православие), в глазах многих Екатерина оставалась иностранкой. «Я погибну или буду править», – однажды заявила она, и правила достойно, как никто другой.