Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 233

Возможно, те годы оказались благополучными для одних только османов. Жители Венеции, обычно остававшейся с турками один на один, наблюдали, как их империя в Восточном Средиземноморье начала распадаться на части. Испанцы, обрадованные браком с представителем сильной Италии и иллюзиями, порожденными вроде бы бесконечным потоком сокровищ из Америки, покинули захваченные было территории Марокко. Карл V с сыном потерпели поражение в ходе африканских предприятий, а разгром турок в битве при Лепанто в 1571 году оказался кратковременным достижением; три года спустя турки снова забрали у испанцев Тунис. Борьба с османами и поддержка курса Габсбургов в Италии к тому времени превратились для Испании, даже с учетом ее богатства, непосильным бременем. В свои последние годы правления Карл V по уши увяз в долгах.

Он отрекся от престола в 1556 году сразу после первого урегулирования в Аугсбурге религиозных споров в Германии, а на императорский престол взошел его брат, получивший австрийское наследие. Правителем Испании становится его сын Филипп II, считавшийся испанцем по происхождению и воспитанию. Карл родился в Нидерландах, и церемония, посвященная окончанию срока правления великого императора, состоялась там же, во Дворце золотого руна; покидая собрание, он разрыдался, припав к плечу молодого дворянина по имени Вильгельм Оранский. Этим дележом наследия Габсбургов обозначается водораздел в европейских делах 1550-х годов.

Сразу за ним последовал мрачнейший на многие столетия период в истории Европы. После кратковременного затишья в самом его начале европейские правители и их народы устроили себе в XVII веке настоящий разгул ненависти, мракобесия, резни, пыток и жестокости, не имевших ничего похожего раньше, зато повторившихся в XX столетии. К определяющим факторам данного периода принято относить военное превосходство Испании, идеологический конфликт в ходе возрождения католицизма, паралич Германии и Франции (на протяжении долгого времени) в силу внутренних религиозных раздоров, появление новых центров власти в Англии, голландских Нидерландах и Швеции, а также первые намеки на заморские конфликты предстоящих двух столетий. Только после окончания данного периода истории Европы на самом деле окажется, что от господства Испании практически ничего не осталось и континентальное ее могущество ушло по наследству к Франции.

Самой удачной отправной точкой послужила Нидерландская революция. Наподобие испанской гражданской войны 1936–1939 годов (но продлившейся намного дольше) в нее втянулись совершенно посторонние участники, запутавшиеся в сложном хитросплетении идеологических, политических, стратегических и экономических споров. Властям Франции не давала покоя Испания, армия которой могла начать вторжения с территории той же Испании, а также Италии и Фландрии. Вмешательство Англии возникло своими путями. Считавшаяся протестантской Англия совсем недавно обрела такой статус, и ее Филипп пытался избежать радикального разрыва с историческим наследием Елизаветы I. Он на протяжении долгого времени не хотел жертвовать шансом восстановления английских интересов, который Филипп приобрел через брак с Марией Тюдор, и первым делом подумал о сохранении достигнутого посредством венчания со второй английской королевой. К тому же ему на долгое время пришлось отвлекаться от государственных дел на военные кампании против османов. Однако национальные и религиозные чувства разгорелись в Англии из-за реакции испанцев на действия английских пиратов в ущерб Испанской империи; в 1570-х и 1580-х годах отношения между англичанами и испанцами стремительно катились в пропасть. Елизавета и откровенно, и скрытно помогала голландцам, которым желала только добра, но оказывала свою помощь без особого энтузиазма: как монарх она не могла питать симпатии к мятежникам. В конечном счете с папского благословения на свержение настроенной еретически королевы Елизаветы в 1588 году испанцы предприняли попытку великого вторжения. «Бог наслал ветер, и он их рассеял», – гласит надпись на английской памятной медали; неблагоприятная погода подвела итог работе испанских составителей планов, а также английских мастеров судовождения и артиллерийского дела (хотя ни одно судно с обеих сторон на самом деле не пошло ко дну из-за орудийного огня), доведя испанскую Великую армаду до катастрофы. Война с Испанией продолжалась еще долго после того, как потрепанные остатки этой армады добрались до своих испанских гаваней, но великую угрозу англичанам они уже не представляли. Кроме того, практически между прочим зародилась английская военно-морская традиция огромной важности.

Преемник Елизаветы I по имени Яков I с полным осознанием своей задачи приложил очень большие усилия ради предотвращения нового серьезного конфликта после достижения мира, и он весьма преуспел в этом деле при всем предубеждении его подданных к испанцам. Англии удалось избежать втягивания в вооруженный конфликт на континенте Европы, когда мятеж в Нидерландах, вновь вспыхнувший после двенадцатилетнего замирения, усугубил намного большую по масштабу схватку, вошедшую в историю под названием «Тридцатилетняя война». Главной ее причиной послужила попытка Габсбургов восстановить императорскую власть над Германией через ее связь с триумфом контрреформации. Мирный договор, подписанный в Аугсбурге, подвергся большому сомнению, как и сохранение в Германии характерной для этой страны терпимости к религиозному разнообразию. Тут же еще просматривалась попытка укрепления позиций чересчур честолюбивого дома Габсбургов. Характер тогдашнего идеологического конфликта снова запутывается из-за столкновения встречных его течений. Тогда как Габсбурги и Валуа в XVI веке спорили по поводу принадлежности Италии, Габсбурги и Бурбоны в следующем столетии сразились за власть над Германией. Отстаивая свой династический интерес, дворяне католической Франции вышли на поле боя, чтобы сразиться с католиками-дворянами Габсбургов. Под предводительством своего кардинала «старшая дочь церкви», на звание которой претендовали правители Франции, вступила в союз с голландскими кальвинистами, а также датскими и шведскими лютеранами, чтобы обеспечить права немецких князей. Между тем несчастным обитателям практически всей Центральной Европы пришлось терпеть частые прихоти и жадность независимых только на словах военачальников. Кардинала Ришелье можно с большим основанием, чем остальных европейских деятелей того времени, назвать творцом внешней политики, принесшей большие беды населению противоположного берега Рейна, которой придерживались власти Франции намного больше столетия. Если у кого-то все еще остаются в этом сомнения, напоминаем, что при нем со всей ясностью пришла эпоха «Реальной политики» (Realpolitik) и «государственных соображений» (raison d’état), отличавшаяся беспринципным утверждением интересов суверенного государства.

Вестфальский мир, которым в 1648 году закончилась Тридцатилетняя война, во многом послужил документальным признанием перемен. Тем не менее в нем просматриваются следы уходящего прошлого. Его можно взять в качестве удобной точки отсчета наступившей эпохи. Итак, в Европе завершилась эпоха религиозных войн; в последний раз европейским государственным деятелям пришлось серьезно заниматься общим определением религиозного будущего своих народов. Им же ознаменовалась утрата Испанией ее военного превосходства и мечты о восстановлении империи Карла V. Теперь можно закрыть и последнюю страницу истории эпохи Габсбургов. В Германии появилась новая сила в лице курфюрста Бранденбурга, с которым придется вести состязание следующим представителям Габсбургов, однако разочарование целями Габсбургов в Германии наступило из-за деятельности политиков Швеции и Франции. Здесь просматривались реальные признаки будущего: в Европе к западу от Эльбы начиналась эпоха владычества Франции. В более удаленной перспективе наступал период истории, на протяжении которого основными задачами европейской дипломатии должно считаться установление равновесия сил в Европе, как на востоке, так и на западе, определение судьбы Османской империи и распределение властных полномочий в мировом масштабе.