Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 231

Среди государственных атрибутов, принявших свои очертания в XV и XVI веках, а также сохранившихся до наших дней, следует упомянуть атрибуты резидентской дипломатии. Правители во всем мире посылали друг другу пространные письма и вели переговоры, но всегда существовало множество способов общения между ними и отслеживания всего того, что происходило в мире. Дипломатия одних стран основывалась на общем вероисповедании, других – на этнических (как правило, умозрительных) или семейных связях членов августейшей семьи. В Цинском Китае сохранялось представление об императоре как владыке всего мира, и все его общение с правителями зарубежных стран в сознании китайцев сводилось к получению им прошений или дани. Средневековые короли в Европе посылали друг другу герольдов, в честь которых пришлось разработать особый церемониал, предусмотреть особые правила предохранения их безопасности, а также от случая к случаю направляли миссии послов. После 1500 года среди европейцев постепенно входило в практику жизни использование в мирное время стандартного механизма внешней политики, которым мы пользуемся до сих пор, в виде постоянно находящегося зарубежного посла, через которого, по крайней мере, с самого начала велись все повседневные дела и перед которым ставилась задача информирования своих собственных правителей о стране, при которой его аккредитовали.

Первыми известными примерами государственных чиновников подобного рода служат венецианские послы. Не удивительно, что власти республики, настолько зависящей от торговли и поддержания регулярных отношений, должны были предоставить первые образцы профессионального дипломата. Во внешней политике посыпались многочисленные изменения. Постепенно об опасностях, угрожающих жизни эмиссаров древности, забыли, так как дипломатам предоставили особый статус, защищенный привилегиями и личной неприкосновенностью. Природа договоров и прочих дипломатических бланков тоже приобрела большую точность и упорядоченность. Процедура стала более стандартизированной. Все эти изменения внедрялись неспешно, причем когда их признавали полезными для дела. По большому счету вполне справедливо сказать, что профессиональный дипломат в современном понимании его ремесла к 1800 году еще не появился; послами тогда обычно назначали дворян, способных себе позволить исполнение представительных обязанностей, а не оплачиваемых государственных служащих. Тем не менее дипломатия становилась профессиональным занятием. Тут мы имеем дело с еще одним признаком того, что после 1500 года новый мир отношений между суверенными державами шел на смену мира феодальных связей между отдельными людьми и смутными верховенствами папы римского и императора.

Самой поразительной особенностью новой европейской системы следует назвать воплощение в жизнь предположения о том, что весь мир делится на суверенные государства. Такое понимание пришло не сразу; Европа XVI века современникам представлялась отнюдь не как территория образовавшихся на ней независимых вотчин под властью собственных правителей, принадлежавших исключительно им. Еще меньше просматривается территориальных образований, в очень редких случаях заслуживающих определения возникшего единства как «национального». Такое определение появляется не только из-за сохранения, образно говоря, музеев ушедшего в историю стиля жизни, зародившегося в Священной Римской империи. К тому же не стоит забывать господствовавшего на заре современной Европы принципа дипломатии под названием династицизм (династическая преемственность).

В XVI и XVII веках в Европе встречались политические единицы в виде государств, по площади не дотягивавшие до земельного владения крупного феодала. Они представляли собой территориальные приобретения, объединенные на протяжении длительного или короткого периода времени путем агрессивной внешней политики, заключения выгодного брака и получения по наследству (то есть в силу тех же самых процессов и законов, которыми создавалось поместье любой частной семьи). Динамику изменения границ можно наблюдать по карте стран Европы, очертания которых менялись по мере того, как те или иные территории переходили по наследству от одного правителя к другому. Жители этих территорий пользовались практически таким же правом голоса, как смерды, жившие на ферме, переходившей из рук одного владельца к новому. Суть династицизма состояла в ведении однообразных переговоров с заключением договоров в связи с возможными последствиями заключения того или иного брака, а также скрупулезном составлении порядка наследования и надзора над его исполнением.

Помимо собственных династически приобретенных интересов правители к тому же затевали споры и развязывали войны на религиозной почве, но все чаще из-за торговых прав или прав на материальные ценности. Кое-кто из них приобрел имущество за рубежом; оно тоже превращалось в усложняющий внешнюю политику фактор. Время от времени вспоминались старинные принципы феодального превосходства. Не будем забывать о роли специалистов в сфере картографии в работе, выходившей за пределы политических принципов, касающихся заселения новых земель или пробуждения национального самосознания. Как бы то ни было, но в общем подавляющее большинство правителей в этот период истории считало себя хранителями унаследованных прав и интересов, которые им предстояло передать потомкам. Они вели себя вполне предсказуемо; правители ничем не отличались от подданных (поодиночке и в составе семей) своих владений. Свою родословную европейцы чтили не только во времена Средневековья, великий век генеалогии в Европе пришелся как раз на XVI и XVII столетия.

В 1500 году намечалось коренным образом преобразовать династическую карту Европы. На ближайшие два столетия грозил растянуться большой спор двух великих родов по поводу принадлежности практически всей Европы, и они уже к тому времени рвали на части Италию. Речь идет о доме Габсбургов и правящем доме Франции (сначала Валуа, а после вступления в 1589 году на престол Генриха IV – Бурбонов). Первый дом представляли по большому счету австрийцы, а их противники всегда будут находиться во Франции. Причем обе этих семьи станут поставлять правителей и супругов правителей во многие другие страны. Причиной их ссоры в начале XVI века послужил спор вокруг бургундского наследия. В то время ни одно из этих семейств еще не играло решающей роли в Европе. Разумеется, к тому моменту истории им нечем было выделиться с точки зрения накопленной власти среди других династий Европы (правда, по древности рода они давали им сто очков форы), хотя, например, правитель валлийской династии Тюдоров Генрих VII вступил на престол Англии в 1485 году.

Некое стоящее упоминания национальное сплочение и самосознание, способное к обеспечению политического единства, просматривается разве что в Англии, Франции, а также, с определенной натяжкой, в Испании с Португалией. Наглядным примером нам служит Англия, числившаяся в Европе относительно неприметной державой. Это островное, отгороженное от вторжения и после 1492 года лишенное континентальных территорий (кроме морского порта Кале, все равно утраченного в 1558 году) государство располагало необычной для того времени централизованной системой управления. Представители династии Тюдоров, всеми силами утверждавшие единство своего королевства после длительного периода смуты, названной «войной Алой и Белой розы», умышленно связывали национальный интерес со своей династией. Уильям Шекспир совершенно естественно использует лозунг патриотизма (и, следует особо отметить, практически не касается проблемы религиозных различий). Франция тоже уже прошла определенный путь к национальному сплочению. Дому Валуа – Бурбонов, однако, досталось больше проблем, чем Тюдорам, в виде сохранившихся на их территории анклавов с особым статусом неприкосновенности и привилегий, на которые суверенитет монархов в лице королей Франции распространялся не в полной мере. Некоторые из их подданных даже не владели французским языком. Тем не менее Франция уверенно двигалась в направлении становления в качестве национального государства.