Срединное море. История Средиземноморья - читать онлайн книгу. Автор: Джон Джулиус Норвич cтр.№ 93

Возведение Карла в сан императора имело последствия как в Испании, так и в Европе в целом. В Испании оно чрезвычайно усилило его популярность. Представители правящего класса Кастилии, как мы видели, поначалу не выказывали особого энтузиазма по отношению к чужаку Габсбургу, но когда их король пережил внезапное и таинственное превращение, в одно мгновение став повелителем половины континента, подданные стали испытывать к нему большее уважение. Отныне и впредь они ощущали свою тесную связь как с его династией, так и с его судьбой. Более они не пребывали в забвении на юго-западной оконечности Европы: их солдаты сражались в Германии и Нидерландах, их писатели и философы вдохновлялись новым гуманизмом Эразма ^[202] и его последователей. В то же время, однако, в них было сильно сознание того, что они являются единственной основой и носителями (так сказать, «твердым камнем») католической ортодоксии, способными поддержать церковь в борьбе с ересями, возникшими на севере.

Коронация довершила поляризацию континентальной Европы. Король Франции оказался зажат в тиски: его владения были полностью окружены имперской территорией. Напротив, Карл оказался правителем разделенной империи: две ее части были отрезаны друг от друга враждебным государством, а соединены лишь нейтральными водами моря. С этого момента и впредь эти двое оказались вовлечены в смертельную борьбу за господство в Европе и владычество над Западным Средиземноморьем.

После смерти султана Мехмеда II в 1481 г. Европа вновь получила передышку. Мехмед был весьма ученым и культурным человеком. Он приказал архиепископу Геннадию (которого назначил православным патриархом Константинополя) написать для него трактат о христианской религии; он хорошо знал греческий и систематически приглашал к своему двору греческих ученых, и, наконец, он призвал из Венеции Джентиле Беллини, чтобы тот написал его портрет. ^[203] Однако и прозвище Фатих («Завоеватель») он получил недаром. Его первый и величайший триумф — взятие Константинополя в 1453 г. — был лишь началом целого ряда территориальных приобретений в Восточном Средиземноморье, и, как мы видели, он готовил еще одну мощную атаку против рыцарей Святого Иоанна на Родосе, когда его жизнь внезапно оборвалась. Его наследник Баязид II — который, будучи старшим, тем не менее взошел на трон лишь после тяжелейшей борьбы со своим братом Джемом ^[204] — был совершенно не похож на своего отца. Он закрепил результаты завоеваний Мехмеда на Балканах и захватил венецианские замки в Морее, но, будучи куда более ограниченным человеком, не испытывал подлинного интереса к Европе — например, удалил итальянские фрески, которые Мехмед заказал для султанского дворца. Он отдавал предпочтение мечетям, больницам и школам, которые являлись столь важным элементом его пылкой мусульманской веры. Оценка, данная ему венецианским послом — «molto melancolico, superstizioso e ostinato», ^[205] — емко характеризует его.

В 1512 г. сын Баязида Селим взбунтовался против отца и вынудил отречься от престола в его пользу. (Возможно, он также отравил его, так как старик скончался подозрительно скоро.) Селим I, как он теперь именовался, был известен под прозвищем Явуз, Грозный. Первое, что он сделал, став султаном, было убийство двух родных братьев и пятерых осиротевших племянников (младшему исполнилось всего пять лет) — потенциальных соперников в борьбе за трон. Их удушили тетивой лука; говорят, он с удовольствием прислушивался к их воплям из соседней комнаты. Затем он обратил взоры на Восток и направил свою пышущую энергию против Измаила I, основателя династии Сефевидов в Иране, перебив около 40 000 человек и включив ряд курдских и туркменских княжеств Восточной Анатолии в состав своей империи. Следующей его целью стала Сирия, по-прежнему находившаяся в руках мамлюков. Алеппо, Дамаск Бейрут и Иерусалим быстро пали один за другим, а 24 августа в битве при Мардж-Дабике он окончательно уничтожил династию мамлюков; предпоследний ее представитель, султан Аль-Гаври, встретил смерть на поле боя. Племянник Аль-Гаври Туман-бей, находившийся в Египте, провозгласил султаном себя и отказался повиноваться Селиму. Тогда тот провел свою армию через Синайскую пустыню и после еще одной особенно кровопролитной стычки — она произошла при Ридании, близ пирамид, в январе 1517 г. — захватил Туман-бея в плен и повесил на воротах Каира. Через шесть месяцев шериф Мекки, в свою очередь, добровольно сдался Селиму, выслав ему знамя и плащ пророка и ключи от священных городов. Наконец, будучи признан владыкой Египта, Сирии и Хиджаза, султан с триумфом возвратился на Боспор. Его империя не только увеличилась, но и претерпела серьезную трансформацию. Благодаря обладанию Меккой и Мединой она превратилась в исламский халифат; отныне османские султаны считали себя оплотом мусульманского мира.

Селим скончался в сентябре 1520 г.; ему наследовал единственный мужчина в семье, которого он оставил в живых при восшествии на престол, — его сын Сулейман, достигший к этому времени двадцатишестилетнего возраста. Из четырех всемогущих монархов, так сказать, оседлавших Европу в первой половине XVI в. (три остальных — это император Карл V, Генрих VIII Английский и Франциск I Французский), Сулейман, вероятно, был величайшим. Он был (на свой восточный лад) сыном эпохи Возрождения — образованным и подлинно культурным человеком, утонченным поэтом. При нем работники принадлежавших государству гончарных мастерских в Изнике (Никее) создавали свои самые искусные творения, а архитекторы его империи — прежде всего великий Синап — украшали города в его владениях, строя мечети и здания для религиозных учреждений, караван-сараи и школы, из которых многие сохранились до наших дней. Однако, так же как и его предки, Сулейман был и завоевателем — прежде всего он стремился одержать на Западе такие же великие победы, как его отец на Востоке. Итак, ему суждено было увеличить свою и без того огромную империю, завоевав земли Венгрии, Балкан и Центральной Европы — не говоря уже о Северной Африке, где в 1551 г. он занял Триполи.

Однако все это произошло позднее. Подобно всем первым османским султанам Сулейман был пламенно верующим мусульманином и вскоре после восшествия на трон обратил взоры на христиан-противников, которых ненавидел сильнее, чем кого бы то ни было, — рыцарей Святого Иоанна, чей остров Родос с выстроенной на нем крепостью лежал почти на пороге его империи, всего в десяти милях от анатолийского побережья. Рыцарей было сравнительно мало, они не обладали ни армией, ни флотом, способными сравниться с его собственными, но, как обнаружил на свою беду его прадед Мехмед сорока годами ранее, умели стойко защищаться. Все эти сорок лет они неустанно улучшали свои оборонительные сооружения, выстроив огромные многоугольные башни, которые позволяли прикрывать перекрестным огнем открытые пространства вдоль стен, усиливая земляные валы, должные защитить крепость от огня тяжелой артиллерии, разнесшей укрепления Константинополя в 1453 г. (эта артиллерия едва не нанесла поражение самим рыцарям в 1480 г.). Их и вправду нелегко было бы выбить с острова.