Ужас на поле для гольфа - читать онлайн книгу. Автор: Сибери Куинн cтр.№ 7

– У вас среди соседей есть мсье Калмар?

– Да, кажется, здесь есть такой человек, – ответил я, – но я мало знаю о нем.

– Расскажите мне немного о нем, будьте так добры.

– Гм. Он прожил здесь около года и держится очень замкнуто. Насколько я знаю, он ни с кем не дружит и никого не посещает, кроме торговцев. Я знаю, что он какой-то ученый, что он снял старое здание на Эндовер-роуд, чтобы спокойно проводить эксперименты.

– Вот видите, – де Гранден задумчиво постучал по портсигару. – Я столько же сведений собрал из разговоров с торговцами. Теперь скажите мне, если сможете: этот всем-неизвестный-мсье – друг молодого Мэнли, джентльмена, чью огнестрельную рану вы осматривали сегодня утром?

– Я ничего не знаю об этом, – отвечал я. – Никогда не видел их вместе. Мэнли – странный, капризный тип, никогда никому ничего не говорит. Как Миллисент Комсток влюбилась в него, ума не приложу. Он хорошо ездит верхом и высоко ценит ее мать, но это единственные достоинства, которые он будет иметь в качестве мужа, как я мог видеть.

– Он очень сильный?

– Понятия не имею, – признался я.

– Ну, итак. Послушайте меня, пожалуйста. Вы думаете, де Гранден – глупец, hein? Возможно, да. Возможно, нет. Сегодня я занимался другими вещами помимо разговоров. Я пошел в дом леди Комсток на разведку. В золе я нашел пару лакированных ботинок, весьма поцарапанных. Я подмазал слугу и узнал, что они принадлежат этому мсье Мэнли. В мусорном контейнере я произвел дальнейшие расследования и нашел белоснежную рубашку, перепачканную кровью. С разорванными манжетами и рукавом. Рубашка тоже, думаю, принадлежала мсье Мэнли. Я, как старьевщик, поговорил со слугой госпожи Комсток. Купил эту рубашку и эту обувь. Вот так!

Из одного из своих свертков он вытащил пару туфель и рубашку и предоставил их моему осмотру, будто они были сокровищами.

– В Париже у нас есть способы разговаривать с неодушевленными предметами, – заявил он, засунул руку в карман и вытащил сложенную бумажку. – Эту рубашку и туфли я достаю уже в третий раз, и они разговаривают со мной. Mordieu, они болтают, как пара старых дев над чашкой чая!

Развернув бумажку, он показал три грубых темно-коричневых волоска, длиной от полутора до трех дюймов.

Я с любопытством взглянул на них. Возможно, они упали с головы мужчины, хотя они казались слишком длинными и прямыми, чтобы быть волосами, а их текстура выглядела слишком грубой для человека.

– Гм, – без слов прокомментировал я.

– Précisément, – усмехнулся он. – Вы можете их классифицировать, а?

– Нет, – признался я. – Они слишком грубы, что быть с головы Мэнли. Кроме того, они почти черные, его же волосы светло-каштановые.

– Друг мой, – он наклонился и невозмутимо посмотрел мне в лицо. – Я видел такие волосы раньше. Как и вы, но вы их не узнали. Они принадлежат горилле.

– Гори… вы бредите! – отшатнулся я. – Как могли волосы гориллы попасть на рубашку Мэнли?

– У вас неправильное предположение, – поправил он. – Они были не сверху на рубашке, а внутри. Под линией шеи, где пуля разорвала белье и ранила его. Волосы, найденные мной в засохшей крови. Посмотрите на эту одежду, если хотите, – он держал передо мной рубашку для осмотра, – вот, как она разорвалась. В ней было слишком большое тело. Говорю вам, мсье Троубридж, эту рубашку носила тварь, чудовище, которое убило эту бедную девушку, погибшую на поле для гольфа прошлой ночью. Которое через несколько минут напало на молодого Мейтленда, и которое наследило в доме мадам Комсток, когда пришло туда той же ночью. Что вы так смотрите? Вы говорите себе: «Этот де Гранден сумасшедший, как апрельская рыба!» Послушайте, я докажу каждый шаг в этой цепочке. Сегодня утром, когда вы изучали раны молодого мсье Мэнли, я изучал его и его комнату. На подоконнике я заметил несколько царапин – такие царапины мог оставить кто-то вроде дракона, вползающего в оконный проем. Я посмотрел в окно, и на белой стене дома увидел свежие царапины. Кроме того, я нашел царапины на окрашенном водостоке.

Эта труба висит на углу возле окна Мэнли, но слишком далеко, чтобы человек мог дотянуться с нее до подоконника. Но если у человека руки такие длинные, как у меня ноги – что тогда? Ах, тогда он мог бы легко достичь цели. Да.

Потом, когда я купил эти туфли и рубашку у слуги мадам Комсток, я заметил как краску, так и царапины на лакированной коже. Позже я сравнивал краску на туфлях и на стене дома. Они одинаковые. Потом я заметил, что рубашка окрашена кровью и вся разорвана, словно человек, который ее носил, внезапно расширился, и одежда лопнула на нем. Я нахожу шерсть в пятнах крови на рубашке. Итак, теперь, понимаете?

– Пусть меня повесят, если понимаю, – заверил я.

Он снова наклонился вперед, говоря с большой степенью искренности:

– Слуга Комстоков поведал мне больше, когда я расспрашивал его. Например, он сказал, что вчера вечером молодой Мэнли нервничал, – что вы назвали бы болезнью. Он жаловался на боль в голове, боль в спине, он чувствовал, как он сказал, слабость. Да. Он рано лег спать, и его невеста отправилась в загородный клуб без него. Старая мадам тоже рано легла спать. Ха, но позже ночью – почти в полночь – молодой человек отправился на прогулку, потому что, как сказал он, не мог уснуть. Это то, что он сказал слуге этим утром, но… – он сделал паузу, и продолжал, тщательно отделяя слова, – слуга всю ночь маялся зубной болью, и слышал, как молодой человек пришел через некоторое время после полуночи. Но не слышал, как тот уходил! А он, конечно, заметил бы, если б тот вышел через дверь. А теперь подумайте вот о чем: полицейский на мотоцикле сказал мне, что заметил, как молодой Мэнли вышел из дома этого мсье Калмара, шатаясь, словно пьяный. Он задался вопросом, как полицейский: неужели мсье Калмар так много воображает из себя, что продает нелицензионный напиток после закрытия салонов? Ну как, cher collègue? Что скажете?

– Черт возьми! – взорвался я. – Вы собрали самую глупую историю глупостей, которую я когда-либо слышал, де Гранден. Один из нас сумасшедший, – и я не думаю, что это я!

– Никто из нас не сумасшедший, mon vieux, – серьезно отвечал он. – Но люди сошли бы с ума, зная, что знаю я, и даже более – подозревая, что я начинаю подозревать. Вы будете так любезны, прокатите меня мимо дома мсье Калмара?

Через несколько минут мы увидели одинокое жилище, занятое эксцентричным стариком, чья резиденция была тайной уже двенадцать месяцев.

– Он работает допоздна, – прокомментировал де Гранден, когда мы проезжали мимо. – Смотрите, свет горит в лаборатории.

Действительно, из окна в задней части дома луч яркого света разрезал вечерний сумрак, и, когда мы остановили машину и всмотрелись, увидели согнутую фигуру Калмара, в лабораторном фартуке, ходящую туда-сюда перед окном. Маленький француз долго смотрел на фигуру в белом, как будто запечатлевая его образ в памяти, а затем коснулся меня локтем.