Одно слово стоит тысячи - читать онлайн книгу. Автор: Лю Чжэньюнь cтр.№ 76

— Я в этом смысле никуда не гожусь.

К его удивлению Лао Ю, вздохнув, признался:

— А вот тут ты, братец, неправ, если только сейчас надо мною не шутишь.

— Почему же?

— Я всю жизнь продаю крысиный яд, только и делаю, что чешу языком в ожидании счастливого часа.

— И чего же ты хочешь?

Лао Ю мимолетно взглянул на У Моси и, выбивая о край лежанки трубку, сказал:

— Хочу когда-нибудь взять и сорвать бешеные деньги.

«Кто бы этого не хотел, но как их сорвать, если они бешеные?» — подумал У Моси, но вслух ответил:

— Для легкой наживы требуется черная душонка, по тебе не скажешь, что ты злодей.

Лао Ю сначала опешил, но, очнувшись, вздохнул и согласился:

— Это точно.

У Моси замечал, что Лао Ю, как и хозяину постоялого двора Лао Пану, было любопытно, почему это они с Цяолин целыми днями без всяких дел просиживают в комнате. Но поскольку они были случайными знакомыми, Лао Ю его об этом не спрашивал. Как-то раз за ужином У Моси и Цяолин снова заказали лапшу с бараниной. Лапша выдалась очень уж аппетитной, но, когда они вернулись в комнату, У Моси показалось, что ее все-таки пересолили, поэтому он отправился на кухню попить. Лао Ю в тот день вернулся со своей торговли поздно, поэтому все еще сидел на кухне и уминал свои лепешки с ослятиной. Подойдя к самым дверям кухни, У Моси вдруг услышал разговор между хозяином Лао Паном и Лао Ю. Поскольку речь касалась его, он остановился и стал прислушиваться:

— Этот-то, с ребенком, целыми днями просиживает в комнате, никакого дела у него нет, что еще за фрукт? — по слышался голос Лао Пана.

Хриплый голос Лао Ю на это ответил:

— Я в последнее время уже тоже засомневался.

— Я все-таки многих повидал на своем веку. И кстати, эта девочка вместо «папы» называет его «дядей». Как бы он не оказался торговцем живым товаром. Может, он ребенка продать хочет, а пока ждет здесь покупателя? Поднебесная огромна, чего только в ней не случается, прямо и сказать страшно.

После этого они сменили тему. У Моси сперва хотел устроить с ними разборку, но как бы он объяснял посторонним людям, почему они с Цяолин целыми днями без дела просиживают в комнате? Да и к чему все это? Все равно на десятый день они расстанутся и уже никогда не увидят друг друга, и его откровения никому не понадобятся. Но то, что его приняли за торговца живым товаром, У Моси, конечно, смутило. Он вздохнул и вернулся обратно в комнату. Иной раз днем, когда никого из постояльцев не было, У Моси от делать нечего сидел под деревом, а Цяолин выбегала за ворота. В такие моменты он ее останавливал:

— Куда побежала? Смотри, потеряешься.

Цяолин отвечала:

— Я к автовокзалу, посмотреть, как Лао Ю продает отраву.

Автовокзал находился совсем рядом. У Моси радовало, что Цяолин становилась все смелее и теперь могла запросто выйти на улицу, поэтому он одобрительно говорил:

— Ну сходи, сходи.

Однако Цяолин все-таки трусила и уходить куда-то далеко без У Моси не решалась. Выбежав за ворота, она останавливалась и, постояв там какое-то время, возвращалась назад.

Не успели они и глазом моргнуть, как наступил девятый день их пребывания на постоялом дворе, назавтра они собирались возвращаться в Яньцзинь. Пока У Моси жил в Синьсяне, он не слишком задумывался о будущем. Но уже накануне своего возвращения он снова приуныл, переживая о том, что из-за притворных поисков У Сянсян ему придется сочинять какие-то небылицы. Он переживал, что именно он скажет Лао У из деревни Уцзячжуан, что скажет его жене, что скажет Лао Цзяну из хлопковой лавки на улице Наньцзе, и вообще, что скажет всякому, кто будет расспрашивать его про Лао Гао и У Сянсян. Среди таковых могли оказаться и башмачник Лао Чжао, и Лао Фэн с заячьей губой, что торговал копченой зайчатиной, и Лао Юй из ритуальной лавки… В поисках У Сянсян У Моси доехал лишь до Синьсяна, но если он станет говорить, что побывал в Цзисяне, в Кайфэне, в Чжэнчжоу, в Аньяне, в Лояне и в других местах, наверняка его начнут расспрашивать про тамошние улицы и переулки. А поскольку он и так не умел говорить толково, то в любой момент мог перемудрить и выдать себя с головой. «Вот бы где пригодился язык Лао Ю», — думал У Моси. Но даже если ему удастся выкрутиться, еще следовало хорошенько подумать, как вновь запустить пампушечную. Мало того что У Сянсян забрала с собой все их накопления, десятидневное проживание в Синьсяне, которое У Моси предпринял для отвода глаз, тоже стоило денег. Поэтому никаких средств для запуска пампушечной у него не осталось. Чтобы поехать за мукой в Байцзячжуан, требовалось брать кредит. Лао Бай, продавая свою муку, кредитов никогда не давал, так что для начала следовало добыть деньги в другом месте. А где могло быть это другое место, У Моси так сразу в голову не приходило. Если же у него не получится запустить пампушечную, ему можно будет и думать забыть о новой жене. Потом У Моси вспомнил, что девять дней назад, перед его отъездом, семейство Лао Цзяна собиралось разгромить ювелирную лавку семейства Лао Гао. Интересно, была ли приведена эта угроза в действие, и если да, то что с этого мог поиметь он сам? Сначала У Моси думал, что его притворные поиски У Сянсян решат все проблемы, но теперь он понимал, что не все так просто. Еще он подсчитал, что с того момента, как он застукал любовников, прошло полмесяца, а он до сих пор не знал, куда они скрылись. Над всем этим он размышлял уже полночи, и уснуть у него никак не получалось. Тогда У Моси встал и решил собрать вещи. Тут ему попался чертеж Лао Чжаня. А ведь у него была мысль как следует подумать над макетом церкви, но прошло уже девять дней, а он про это совершенно забыл. Закончив собирать вещи, У Моси снова прилег, но уснуть по-прежнему не получалось. Под дружный храп Цяолин и Лао Ю он снова набросил на себя одежду и вышел. Немного постояв во дворе под деревом, У Моси вышел за ворота и отправился на улицу. Постоялый двор находился на самой восточной окраине, поэтому здесь повсюду царила непроглядная тьма, в то время как центр города был освещен. У Моси пошел по дороге в сторону центра в надежде найти какое-нибудь оживленное место, где можно было бы разогнать тоску. Кстати, это был первый раз, когда он отправился в центр Синьсяна, куда изначально приехал якобы для поисков. А то ведь вышло так, что, приехав в Синьсян, он все время провел на его восточной окраине и даже не видел, что этот город из себя представляет. Хотя бы перед отъездом он решил на него взглянуть, чтобы потом, когда его будут спрашивать, давать мало-мальски внятные ответы. Иначе выйдет, что и в Синьсян он съездил зря. Через какое-то время У Моси дошел до центра города. Все здесь горело электрическими огнями, но ни одного прохожего он не заметил. По обеим сторонам улицы стояли дома, но ничем особым они не отличались. Он продолжил путь и не заметил, как дошел до самой западной окраины, где находился городской железнодорожный вокзал. Картинка перед глазами его потрясла. Несмотря на глубокую ночь, людей здесь было столько, что яблоку негде упасть. Вся привокзальная площадь была уставлена лотками, с которых шла оживленная торговля: зазывалы предлагали горячий чай, пельмени в бульоне, острый овощной суп. Постояв какое-то время на площади, У Моси прошел сквозь толпу и поднялся наверх по надземному переходу. В этот момент на вокзал как раз прибыл поезд, направлявшийся из Бэйпина в Ханькоу. Первый раз за двадцать один год своей жизни У Моси видел поезд. Поезда в ту пору имели паровые двигатели. Поезд пыхтел во всю мощь, словно длинный дракон, и звучно выпускал пар. Его густые клубы застелили все вокруг, как будто кто-то открыл дверь пампушечной, и в один миг весь вокзал исчез из виду. Когда поезд окончательно остановился, сквозь пар можно было разглядеть, как толпы пассажиров выходят из вагонов на платформу и как такие же толпы спешат войти внутрь. Целая прорва людей, которые приезжали и уезжали невесть откуда и куда, и среди них У Моси не видел ни одного знакомого лица. Тут ему вспомнились знакомые лица родных, большинство из которых он считал чужими. Глядя на всех этих незнакомых людей, говорящих на самых разных диалектах и спешащих на поезд, У Моси вдруг проникся к ним родственными чувствами. Все они покинули свои дома, чтобы отправиться по важным делам, и только он, к своему стыду, притворялся, что ищет жену, которая убежала от него с другим мужиком. У Моси вдруг тоже захотелось сесть на поезд и уехать куда подальше: куда все, туда и он. Но поезд уже тронулся, в один миг пропала шумная толпа, осталась лишь опустевшая платформа. Глядя на огромные вокзальные часы, У Моси был готов расплакаться. Внимательно изучив циферблат, он понял, что стрелки уже показывали шесть часов утра. Глянув на небо, он заметил, что на востоке уже забрезжил рассвет, ему следовало возвращаться на постоялый двор. После завтрака он вместе с Цяолин отправится обратно в Яньцзинь. У Моси покинул вокзал и медленно побрел на постоялый двор.