«Мое утраченное счастье…» Воспоминания, дневники - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Костицын cтр.№ 237

Вскоре за присвоением фактическим последовали попытки присвоения идейного: наскоро сварганенные в Америке истории открытия атомной энергии старались свести к минимуму, а иногда и просто к нулю, участие в этом европейских ученых. Некоторые из таких публикаций совершенно не упоминали, например, Joliot и его жену Irène Curie. В то время этот акт не носил еще антикоммунистической окраски; она была антифранцузская, и именно так в то время истолковали это дело здесь. Пресса, без различия партий, защищала французский приоритет, и каждая статья по данному вопросу зачитывалась до дыр, а лекции и доклады собирали толпы.

Я запомнил один из таких докладов — во вторник 13 ноября 1945 года. В Сорбонне в большом амфитеатре была назначена лекция Joliot об атомной энергии. Для тебя и Тони вопрос был ясен: нужно идти во что бы то ни стало; для меня тоже ясен: идти не надо. Соберется огромная толпа, и перед нею Joliot ничего не будет раскрывать сверх того, что мы уже читали в бесчисленных статьях, в том числе и его собственных. Мне вдобавок было еще жалко тебя: с твоим здоровьем, после дня работы в лаборатории и заседания Зоологического общества, идти на весь вечер, не пообедав, в душную аудиторию. Ты ушла в Сорбонну, согласившись со мной и пообещав вернуться вовремя.

Действительность оказалась иной, чем мы ожидали. Тоня зашла за тобой и потащила с собой, авторитетно заявив по моему адресу: «Не слушайте его. Надо идти вместе с жизнью». Она любит громкие фразы по мелким поводам. У всех входов с rue des Écoles и со двора стояла колоссальная толпа. Вы кое-как втиснулись в нее и постепенно, несомые толпой, добрались до двора Сорбонны. И тут вы поняли, что вам не удастся добраться до амфитеатра. Давление постепенно усиливалось и стало нестерпимым. Тогда вы решили выбираться назад: не тут-то было. В одном месте вы попали в разные потоки, и тот, в который попала отделившаяся от тебя Тоня, выбросил ее на улицу через час. Тебе удалось потратить на это только сорок минут, и ты сейчас же, в ужасном виде и состоянии, поехала домой.

Через два дня мы прочитали эту лекцию Joliot в каком-то журнале — если не ошибаюсь, в «Lettres Françaises». Предназначенная для очень широкой публики, она не содержала ни одной новой идеи, ни одного нового факта. Очень часто Тоня была вредна для тебя, и мне еще придется к этому вернуться, когда я буду рассказывать о 1948 годе ^[1266].

В твоей книжечке за 1945 год от времени до времени помечается «кино с Тоней», «кино с Вусей», но не указано, что именно мы смотрели. Один из первых американских фильмов, которые мы увидели после освобождения, был на самом деле французским: «Ma femme est une sorcière» ^[1267]; постановка — René Clair, артисты — американские. Нам очень понравилась Veronica Lake, но следующие фильмы с ней показали ее малый калибр. «Кармен» ^[1268] с Vivian Romance и Jean Marais я смотрел без тебя; ты не захотела и была права, но все-таки этот средний французский фильм был бесконечно выше недавнего американского «боевика».

Я вспоминаю советский фильм «Жди меня» ^[1269] и романс «Синий платочек» ^[1270], который там поется. Этот фильм нам очень понравился, а тоска ожидания очень хорошо знакома мне. Но как бы я хотел снова ее испытать — вместо той безнадежности, которая составляет сейчас постоянный фон моей жизни.

В ту осень и зиму большим успехом пользовался «Диктатор» Чаплина ^[1271] и «Falbalas» ^[1272], но мы не захотели их смотреть, и в этом я ни в малой мере не раскаиваюсь. Фашизм и гитлеризм слишком дорого обошлись всем нам, чтобы хотелось видеть их хотя бы и в балагане. С большим удовольствием мы посмотрели «Boule de Suif» ^[1273] по Мопассану. Не говоря уже о том, как это хорошо сыграно, совершенно своевременна была сатира на французского буржуа. В течение четырех лет оккупации мы могли наблюдать этот слой во всей его прелести. А после освобождения Франции эти господа сразу же занялись продажей, распродажей и самопродажей, что продолжается, и их хамско-свин[ск]ую физиономию можно наблюдать всюду. Мопассан очень хорошо разглядел ее восемьдесят лет тому назад.

Очень хорош был фильм «Книга джунглей» ^[1274] по Киплингу — настоящая волшебная сказка с тиграми, слонами, кобрами и, в особенности, с маленьким Сабу, как бы созданным для роли Маугли ^[1275].

Некоторое время, той же осенью 1945 и зимой 1945–1946 годов, часто ставился вопрос о том, чтобы пойти смотреть пьесу Giraudoux «La Folle de Chaillot» ^[1276] с Маргаритой Морено. Тебя очень привлекала Морено, замечательная артистка и умная женщина, и мне тоже она нравилась. Но Giraudoux!

Из-за Giraudoux («Sodome et Gomorre») произошло первое литературное столкновение с Анной Васильевной Фроловой и ее дочерью. Они были поклонницами Giraudoux. Мы с тобой только что прочитали эту пьесу и не нашли в ней ничего, кроме претенциозного декадентского вздора, где искусственно напущенный туман прикрывает буржуазное нутро. Ангелы, женщины, бродящие и болтающие, неизвестно о чем, и «Лия ^[1277], которая видит». «Что же она видит?» — спрашивали мы у Анны Васильевны, и она с яростью отвечала: «То, что всем видеть не дано». — «Но все-таки можете же вы объяснить несколькими словами, что она видит и в чем здесь смысл?» Вместо ответа — обращение к авторитетному мужу: «Что же ты молчишь? Может быть, что-нибудь скажешь?» Но Фролов хранил мрачное молчание: еще бы, неофит марксизма, он никак не мог поддержать жену и дочь, а ему очень хотелось их поддержать. В конце концов, посмотрев несколько отзывов печати и прочтя два-три отрывка из пьесы, мы решили не смотреть ее. И воспоминание об этих спорах удержали нас от «Folle de Chaillot».