Одри Хепберн. Жизнь, рассказанная ею самой. Признания в любви - читать онлайн книгу. Автор: Одри Хепберн cтр.№ 33

Премьера состоялась в Нью-Йорке в огромном зале «Рейдио-сити-мюзик-холла». На следующий день мы стояли в ожидании начала с бокалами шампанского в руках и пытались изображать спокойствие. Честное слово, это давалось куда труднее игры в самом фильме.

— Хорошо хоть ни Кэти Халм, ни Лу здесь нет! Как бы я смотрела им в глаза?

Циннеман покачал головой:

— Ты будь спокойна, ты все сделала прекрасно, и, если кто-то не поймет, не твоя вина.

И вдруг от окна голос Питера Финча, игравшего в фильме доктора Фортунатти:

— Вы только посмотрите!

Мы подскочили к окнам, с души, как говорится, свалился камень — огромная очередь за билетами росла на глазах, уже загибаясь за угол. Зрители все поняли, и им не показалось скучным, «История монахини» стала одним из самых кассовых фильмов вообще и самым доходным из тех, в которых снималась я лично. Но нас радовали не деньги, хотя проценты приносили мне примерно по миллиону в год, мы были счастливы оттого, что работа оценена!

Правда, оценили не все, фильм был номинирован на «Оскара», однако ничего не получил, его по всем пунктам обошел красочный «Бен Гур» — типично голливудская работа, сделанная красиво и с размахом. До монахинь ли с их строгими правилами и заботой о прокаженных?!

Но мы все равно радовались, премьера состоялась 18 июня 1959 года, и весь месяц, пока фильм шел только в «Мюзик-холле», очереди не только не уменьшались, а росли точно на дрожжах, за билетами приходилось стоять по пять часов! Когда через месяц картина вышла в прокат по всей стране, ей даже не понадобилась реклама, Америка и так знала, что нужно смотреть «Историю монахини»!

Это серьезно поддержало лично меня, потому что за полгода до этого состоялась другая премьера — «Зеленых предместий», фильма, после которого я поклялась никогда больше не только не играть рядом с Мелом, но и не сниматься у него. В этом фильме, снятом сразу после «Истории…», неудачным было все: сценарий, отсутствие драматизма в тексте, живости в репликах, наша с Энтони Перкинсом скучная игра, искусственные джунгли в павильоне… После такой настоящей «Истории монахини» мне хотелось плакать, я понимала, что фильм с треском провалится, но Мел упорно снимал.

Огромные деньги — 3 000 000 долларов, потраченные студией «МГМ», вылетели в трубу. О фильме нечего и рассказывать. Политический беженец Абель в джунглях Южной Америки встречает загадочную девушку Райму, живущую якобы по законам природы, конечно, влюбляется в нее, Райма отвечает взаимностью, но в конце фильма погибает. «Ундина» навыворот. К чему Мелу понадобилось ввязываться в столь провальный вариант, я не понимала, но после сестры Люк у меня было состояние непротивления, очень хотелось помочь мужу показать свои режиссерские способности.

Я честно играла все, что можно было сыграть в совершенно пустом тексте, даже пытаясь оживить любовные сцены с Перкинсом, но Энтони явно не был влюблен ни в Райму, ни в меня, он не только не чувствовал страсть, но и не желал играть ее! Это еще хуже невозмутимого Мела, Феррер хоть изображал любовь, а Перкинс не делал и того.

В результате было все: экзотические животные, помещенные в искусственные джунгли, астрономические счета на их корм, потому что одним были нужны только креветки, другим требовалась свежая конина, третьи не ели ничего, кроме ростков пшеницы… «Дикая, первобытная» музыка, такие же танцы и даже маленькая гитара для Перкинса. Не было только самого фильма. Искусственные джунгли, как ни старались осветители, так и выглядели искусственными, музыка резала уши, танцы смотрелись дерганьем невпопад, а наша игра с Энтони не годилась вообще никуда!

Провал был полным, хорошей признали только игру крошечного олененка — Маленького Ипа. Вот его фотографировали для рекламных роликов и просто так с превеликим удовольствием, причем обычно без меня.

Я предпочла бы вообще забыть о существовании такого фильма и заплатить студии сама, чтобы они не выпускали этот позор на экраны, но был еще Мел, для которого возможный успех много значил. Успеха не было…

Курт Фрингс, прекрасно понимая, что грядет провал, и не полагаясь только на успех «Истории монахини», добыл для меня роли на сей раз в вестерне у Хьюстона с большим количеством сцен верховой езды — «Непрощенная» — и в фильме Альфреда Хичкока с рабочим названием «Без залога за судью». Я очень давно хотела сняться у Хичкока, а потому согласилась, даже не взглянув на сценарий, о чем потом сильно пожалела.

Очень трудно переключаться со съемок «Истории монахини» на «Зеленые предместья» и следом на вестерн. Все казалось до безобразия фальшивым, не только искусственные джунгли или страдания индейской девушки, воспитанной белыми, но и само участие в каких-то проектах, кроме посвященных помощи людям и духовным исканиям. Но сделать это пришлось…

Об этих проектах можно бы и не вспоминать, но с ними связаны боль и горе, а потом радость.

На площадке я привыкла все делать сама, к тому же за время съемок «Войны и мира» научилась вполне прилично ездить верхом, а потому от дублерши отказалась. Это было роковое решение. Дело в том, что я была беременна, Хичкок с огромным неудовольствием согласился отложить съемки своего фильма до лета следующего года, а Хьюстон в «Непрощенной» спешил снять мои сцены поскорее.

Почему мне для съемок дали жеребца по имени Дьявол, да еще и без седла, непонятно, но норовистое животное просто сбросило меня, поднявшись на дыбы. Думаю, тут и каскадер не удержался бы, разве что упал бы профессионально. Я упала очень неудачно, повредив себе четыре ребра и два позвонка. Но главный вопрос был: что с ребенком? На него не мог ответить никто…

Помощь оказывать оказалось просто некому, больница далеко, и меня со сломанной спиной повезли туда на голых досках грузовика, который страшно трясло по бездорожью. Если что-то и оставалось целым, то его просто доломали в таких условиях. Мел примчался мгновенно, заказав специальный самолет, и забрал меня в Беверли-Хиллз.

Я лежала в своей растяжке, мучаясь от невыносимой боли, и пыталась уговорить сама себя, что ребенок не пострадал, прекрасно понимая, что это не так. Не знаю, как выдержала бы эту душевную боль, если бы в моей палате не появилась вдруг… Мария Луиза Хабетс! Та, которую я совсем недавно играла в фильме, пришла на помощь мне настоящей в такую трудную минуту. Лу читала мне, что-то рассказывала, просто отвлекала разговорами… Она не могла облегчить физические страдания, но облегчала душевные. Вот когда я поняла истинное назначение служения монахинь сестрами милосердия: они действительно не всегда могут снять боль, но могут успокоить. Как же это важно!

Я получила прекрасный урок важности простой человеческой поддержки. Лу посетовала, что не надела свое монашеское облачение, чтобы прогонять от палаты любопытных. Не выдержав, я даже рассмеялась, хотя смеяться было очень больно. Однажды она сказала мне, что если я действительно очень хочу детей, то Господь обязательно их даст. В таком Бог не отказывает.