Пьер, или Двусмысленности - читать онлайн книгу. Автор: Герман Мелвилл cтр.№ 95

Страница

Спокойствие Пьера, когда он бывал в обществе, было не единожды нарушено мольбами юных леди доставить им удовольствие, написав в их альбомы какую-нибудь милую, коротенькую песню. Мы говорим, что здесь его покой в обществе был нарушен, ибо истинный шарм приятного светского общества состоит в том, что вы теряете свою остроту индивидуальности и с восхищением погружаетесь в этот умеренный общественный пантеизм, ибо он представляет из себя именно это, который размягчает каждого, делая всех похожими друг на друга, и вечно царствует в этих гостиных, кои спокойно и с приятностью представляют в ложном свете само свое имя, как только все их покидают. Отклонять альбомы – это весьма неловко, но подчас бывало гораздо хуже и особенно неприятно для Пьера исполнить просьбу. С равной несомненной справедливостью вы можете назвать это или его слабостью, или отличительной чертой его характера. Он призывал на помощь всю свою учтивость – и отказывал. И отказ Пьера, по словам мисс Анжелики Амабилии из Амблсайда, был приятнее, чем согласие других. Но затем, после того как он отклонил ее предложение написать в альбоме, Пьер в порыве галантности, находясь в роще Амблсайда вместе с нею, в ее присутствии вырезал инициалы мисс Анжелики на коре красивого клена. Но не все юные леди – мисс Анжелики. Получив вежливый отказ в гостиной, они берут желаемое измором. Они отсылали свои альбомы Пьеру запакованными в красивые конверты, не забывая побрызгать розовым эфирным маслом ^[143] в ладони тех домашних слуг, кои отвозили их послания.

И пока Пьер, прижатый к стене из-за своей галантности, медлил, не в силах решить, что же ему делать, ожидающие его альбомы множились в его комнате и мало-помалу заняли в ней целую полку – одним словом, пока собрание этих переплетов положительно резало ему глаз своим сверканием, их чрезмерное благоухание заставляло его попросту падать в обморок, хотя в действительности он был неравнодушен к парфюму, если тот использовался в умеренных количествах. Таким образом, даже в самые холодные вечера ему приходилось держать распахнутыми верхние створки окон.

Писать в альбом юной леди – самая простая задача в мире. Но cui bono? ^[144] Неужели есть недостаток в напечатанных сочинениях, что должны вернуться времена монахов-переписчиков и дамские альбомы станут манускриптами? Какие свои строки мог написать Пьер о любви и других предметах, чтобы они превзошли те, что божественный Хафиз ^[145] написал много столетий назад? Разве нет Анакреонта ^[146], и Катулла ^[147], и Овидия ^[148] – неужели они все не переведены или недоступны? И потом – благослови Господь их души! – разве прекрасные создания забыли Тома Мура? ^[149] Нет, запись, сделанная вручную, Пьер, – они хотят запись, начертанную твоей рукой. Отлично, думал Пьер, истинные чувства лучше, чем переданный образ, бесспорно. Я подарю им истинное ощущение моего почерка в той мере, в какой им хочется. И губы гораздо лучше, чем рука. Позволим им прислать мне свои милые личики, и я поцелую их литографии ^[150] на веки вечные. Это была удачная идея. Он кликнул Дэйтса и велел снести вниз в столовую все альбомы, набив ими доверху корзину. Там он их все открыл и разложил на длинном столе; затем, вообразив себя папой Римским, когда его святейшество одним взмахом благословляет долгие ряды ящичков с четками, он послал один благочестивый воздушный поцелуй всем альбомам и приказав трем слугам отправить альбомы по домам с его наилучшими комплиментами, вместе со сладким поцелуем в каждом альбоме, обернутом в бесплотную ткань из воздушных струй.

Со всех уголков графства, как из города, так и из деревни, и особенно в такое промежуточное время года, как осень, Пьер получал множество настойчивых приглашений прочесть лекцию в лекториях, в Ассоциации молодых людей и других литературных и научных сообществах. Письма с этими приглашениями казались поистине впечатляющими и необыкновенно льстили Пьеру в его неопытности. Одно содержало следующее:

«Аркартианский ^[151]клуб Немедленного расширения границ всякого знания, как человеческого, так и божественного.

ЗАДОКПРАТТСВИЛЛЬ,

11 июня, 18… года.

Автору „Тропического лета“ и проч.,

УВАЖАЕМЫЙ И ДОРОГОЙ СЭР!

Служебный долг и личная склонность в настоящем деле смешались самым приятным образом. То, что было страстным желанием моего сердца, стало теперь, благодаря предложению Комитета лекций, моей профессиональной обязанностью. Как председатель нашего Комитета лекций, я сим молю о привилегии просить, чтобы вы оказали честь этому обществу, прочтя на одном из его собраний лекцию на любую тему, какую вы пожелаете избрать, и в любой день, который сочтете для себя удобным. Тему человеческого Предназначения мы предлагаем вам со всем уважением, не питая ни малейшего намерения воспрепятствовать вашему собственному непредвзятому выбору.

Если вы окажете нам честь, приняв это приглашение, будьте уверены, сэр, что Комитет лекций будет заботиться о вас наилучшим образом в течение вашей поездки и постарается скрасить ваше пребывание в Задокпраттсвилле. Карета будет ожидать вас на почтовой станции, чтобы доставить вас и ваш багаж на постоялый двор, в сопровождении Комитета лекций в полном составе и его председателя во главе в качестве вашего эскорта.

Страница