Зеркальный вор - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Сэй cтр.№ 178

— Я имел в виду только то, что зеркальщики теперь будут доставлены не в далекий Лахор и даже не в Константинополь, а в Амстердам — тот самый город, куда вы и пообещали их доставить.

Выражение лица Тристана настолько серьезно, настолько лишено даже намека на иронию, что Гривано не может удержаться от смеха.

— Позвольте спросить еще раз, — говорит он, — ибо я все еще не понимаю: в чем ваш собственный интерес? Этого вы так и не прояснили.

Тристан смотрит на него оценивающе. Взгляд его затуманивается не то сожалением, не то грустью. Но в этих его колебаниях Гривано не улавливает страха. До сих пор все, с кем он здесь встречался, даже сенатор Контарини, относились к нему с некоторой опаской — все, за исключением Тристана, амбиции которого даже превосходят его собственные. Впрочем, если Гривано терять почти нечего, то Тристану — и того меньше.

После долгой паузы Тристан берет со стола длинную металлическую ложку, погружает ее в ночной горшок, зачерпывает изрядное количество фекалий — вонь в нагретом жаровней воздухе резко усиливается — и переносит их в чашу с толстыми стенками, дочиста выскребая ложку гладкой палочкой. Затем добавляет туда воду из кувшина, основательно все это перемешивает и поворачивается к шеренге флаконов в шкафчике позади него.

— У меня есть две важных цели, — говорит он. — И ту и другую я преследовал в этом городе с немалым усердием и не без успеха, но к настоящему времени в обоих случаях зашел в тупик. Хотя ваши злоключения меня очень расстроили, они же дали мне возможность решительно изменить ситуацию.

— Переезд в Амстердам, — говорит Гривано. — Вместе с моими зеркальщиками.

— Да, таково мое намерение.

Гривано переступает с ноги на ногу, рассеянно приглаживает волосы левой рукой — правую ему больно поднять до уровня головы. Ему сейчас необходимо сесть. Он замечает стул у стены рядом с дверью, шумно волочит его по полу и, усевшись, наблюдает за тем, как Тристан добавляет синюю и зеленую соль в зловонное содержимое чаши.

— Вы начинаете первую операцию, — констатирует Гривано.

— Так и есть.

— Вы используете дерьмо в процессе Великого Делания.

— Это, конечно, не единственный способ, — говорит Тристан, — но я полагаю его наилучшим. Начиная со следующего дня после нашего с вами превосходного ужина в «Белом орле» я соблюдал особую диету: принимал только меркурианскую, марсианскую и венерианскую пищу, согласно классификации Марцилиуса Фицинуса. Желательно было бы попоститься в течение предыдущей недели, но этому помешали непредвиденные обстоятельства.

— Стало быть, вы разделяете мнение тех, кто считает, что prima materia — это экскременты.

— Я полагаю, что экскременты вполне могут выступить в этом качестве после некоторых подготовительных процедур. В трудах Рупесциссы prima materia описывается как нечто никчемное, находимое повсюду. А согласно утверждению Мориенуса, все люди, равно знать и простонародье, относятся к prima materia с презрением, а селяне удобряют ею поля. Скажите мне, какое вещество подходит под эти описания точнее, нежели обыкновенный навоз?

— Большинство алхимиков считают эти описания всего лишь аллегориями, Тристан.

— Да, — говорит Тристан. — И по моему мнению, в этом они ошибаются.

Он тщательно отмеряет на весах пять гранов красных кристаллов — Гривано по виду не может определить, что это за вещество, — высыпает их в чашу и начинает перемешивать полученный состав.

— Не секрет, что практически каждый алхимик считает своих оппонентов заблудшими глупцами, — говорит он с ухмылкой. — И в этом плане я типичный представитель алхимического братства.

Палочка, размешивая коричневую субстанцию, позвякивает о края чаши. Это напоминает звук церковного колокола, погожим днем далеко разносящийся над спокойным морем.

— Минуту назад вы говорили о двух важных целях, — напомнил Гривано.

Тристан кладет палочку на стол и тяжело вздыхает.

— Надеюсь, вы простите меня за неуклюжую скрытность, — говорит он. — Я часто испытываю затруднения, пытаясь говорить о совершенно естественных вещах. Или о самых обычных человеческих чувствах.

— Полагаю, речь идет о Перрине.

Тристан вскидывает на него глаза, в которых читаются смущение и радостное облегчение.

— Ах! Я завидую вашей интуиции, Веттор, и очень ей благодарен. Как вы верно догадались, я люблю эту девушку. Но поскольку она принадлежит к знатному роду, а я являюсь тем, кем являюсь, наш брак никогда не будет разрешен во владениях Республики. Поэтому мы решили бежать.

— Думаете, в Амстердаме к вам отнесутся благосклоннее?

— Вряд ли там будет хуже, чем здесь, друг мой.

На ободе, окаймляющем жаровню, подвешены разные кочегарные принадлежности. Гривано берет кочергу, помешивает угли и с помощью небольшого совка начинает загружать нижнюю камеру атанора. Медленно работая мехами, добивается ровного горения углей. Берет со стола пузатую хрустальную колбу. В процессе перемещений его озаренное пламенем лицо на мгновение появляется в зеркале-талисмане. Гривано невольно вздрагивает: в этом отражении ему вдруг почудился демон, принявший облик своего нечестивого заклинателя. Снаружи, за темным зданием церкви, на набережной мелькают огоньки мальчишек-фонарщиков.

— А какова ваша вторая цель? — спрашивает Гривано.

Тристан пожимает плечами, переливая субстанцию из чаши в хрустальную колбу.

— Продолжение моих исследований, — говорит он. — Когда мы в последний раз общались в палаццо Морозини, я сказал вам, что хочу изучать оптические явления, сопутствующие Великому Деланию. Сейчас мне для этого недостает ресурсов, а в этом городе крайне сложно пополнить недостачу такого рода. Мне нужен свободный доступ к мастерам-зеркальщикам. И в Амстердаме я буду иметь такой доступ.

Гривано наблюдает за тем, как Тристан крепит колбу к нисходящей трубке стеклянного аламбика. Искусно сделанные приборы настолько чисты и прозрачны, что визуально растворяются в пространстве, и заметить их можно только по огням свечей, которые они отражают. Аламбик напоминает формой маску чумного доктора. Гривано улыбается; его веки сонно тяжелеют.

— Обиццо рассказал мне о вашем новом плане побега, — говорит он. — Доплыть до трабакколо. Изобразить посадку на судно, а потом отплыть уже переодетыми. Вы действительно думаете, что это сработает?

— А у вас есть причины думать иначе?

— Если Совет десяти знает, каким судном вы хотите воспользоваться, сбиры будут ждать вас в лагуне. Или устроят засаду на борту трабакколо.

— О судне они знать не могут, — говорит Тристан. — Не считая членов команды — которым не сообщили, кто будет их пассажирами, — никому в этом городе, кроме меня, не известно название поджидающего нас судна.

— Наркису оно было известно, — говорит Гривано. — А также агентам Моголов, с которыми он поддерживал связь.