Зеркальный вор - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Сэй cтр.№ 164

Сейчас лишь с огромным трудом он может вспомнить двух юнцов, стоявших на палубе «Черно-золотого орла», — они оба там умерли, чтобы возродиться вновь. Долгие годы он поддерживал себя обещаниями финальной мести, мечтая о том, как турки однажды заплатят кровью за все сотворенное с его домом, с его семьей, с Жаворонком. Он так бережно лелеял эту мечту о возмездии, что спрятал ее глубоко в душе, в подобии потайного ларца, а этот ларец затем помещал в другие ларцы внутри все новых, крепко запертых ларцов. И вот наконец — после кампаний в Африке и Персии, после победоносных или неудачных походов на всех дальних границах султанской империи, после того, как он стал частью боевого товарищества людей, годами сражавшихся плечом к плечу и евших из одного походного котла, — наконец поступило предложение Наркиса, и Гривано подумал: «Это мой шанс, другого может и не представиться». Но вскоре выяснилось, что он уже не в состоянии отыскать внутри себя того жаждавшего мести юнца. Отплывая из Константинополя, он утешался мыслью о том, что ключи к заветным ларцам просто лежат в забытом тайнике и со временем обязательно найдутся. И только сейчас он понял, что все эти ларцы пусты — и были таковыми всегда. Холодная ярость в его сердце — это всего-навсего коридор с бесчисленными зеркалами на стенах, процессия призраков, хоровод несуществующих отражений, преследующих друг друга и самих себя.

Он проходит полдюжины улиц, не заметив ни одного сбира. Несколько раз видит вдали ночных стражников на обходе — в этих кварталах им отдыхать не позволили — и в таких случаях сразу ныряет в тень. А где-то позади него сбиры, позаботившись о своем раненом новобранце, неумолимо расширяют зону поиска. Скоро они появятся и здесь. Он изначально планировал описать полукруг в южном направлении и выйти к Гранд-каналу напротив дома Контарини, но с таким же успехом можно нанять лодку и севернее, у поворота в канал Каннареджо. Это может быть даже к лучшему: сбиры не разглядят его под навесом сандоло. И он может напоследок получить удовольствие, проплывая через центральную часть города и любуясь дворцами при лунном свете. Недурной способ попрощаться с этим местом. Он переждет несколько дней в палаццо Контарини, а потом найдет корабль, отправляющийся в Константинополь. Или в Рагузу. Или в Тунис. Любой порт сгодится. В конце концов, Гривано врач, а люди болеют повсюду.

На Красильной улице ему навстречу попадается пара ночных стражников, которые ведут оживленную дискуссию, совсем не глядя по сторонам. И он, вместо того чтобы свернуть в проулок, присаживается на ступени в нише с намерением подслушать их разговор.

— Неужто вся эта суматоха из-за того арестованного еретика? — спрашивает один из них. — Или это какой-то большой заговор?

— Хотел бы я знать, — следует ответ. — На еретика донес его же покровитель, Джованни Мочениго, всем известный дурак и двуличный трус. Говорят, он путался с колдунами, которые могут вызывать демонов. Этим вечером какой-то злодей намалевал на двери палаццо Мочениго ужасное проклятие на латыни. Сейчас там выставлена охрана из полдюжины брави, а в доме горят все лампы и свечи, какие удалось найти. Он перепуган до полусмерти.

— А те двое, на которых охотятся сбиры…

— Теперь уже только один. Тот, который врач. Турка нашли недавно плавающим в канале Мадоннетта.

— Мертвым?

— Конечно мертвым. Или ты думаешь, он там купался? Вопрос лишь в том, кто его прикончил — то ли сбиры, то ли его сообщники, а может, он и сам наложил на себя руки…

— Погоди-ка… Эй, кто там?!

Они все же его заметили. Усталые мышцы ног и спины Гривано протестующе ноют, когда он поднимается со ступенек и выходит на середину улицы.

— Господи помилуй! Да это он самый и есть!

Свет фонаря слепит глаза Гривано; он жмурится. Стражники выглядят как простые обыватели: мелкие торговцы или ремесленники, за несколько лишних монет бродящие по ночным улицам с дубинками и фонарями. Бедняки, обремененные долгами и семьями. Все трое обмениваются мрачно-унылыми взглядами, оказавшись в ситуации, которой не желал ни один из них. Затем Гривано перекладывает трость в левую руку и начинает вытягивать из ножен рапиру.

— Беги! — вопит первый стражник, но его товарищ и так уже мчится прочь со всех ног.

Оранжевые искры летят от его фонаря, а в губы вставлен деревянный свисток. Пронзительный тонкий свист разрывает холодный воздух. В ближайших домах слышатся голоса: их обитатели пробуждаются.

Гривано позволяет стражникам сбежать. Они быстро найдут сбиров, которые к этому времени должны добраться до соседних улиц. Неподалеку находится площадь Сан-Джакомо-дель-Орио, а от нее несколько минут ходьбы до Гранд-канала, где он сможет взять лодку и окажется в безопасности. Но сейчас такой финал его уже не устраивает. Вместо этого он намерен задержаться на площади. Позади него темные улицы пролистываются, подобно страницам древней рукописи, на изучение которой он потратил много лет и лишь в самом конце обнаружил, что исходил из неверной интерпретации текста — принимал аллегорию за буквальную правду, или наоборот. И сейчас он хочет отлистать все назад и начать чтение заново. Даже если эта попытка заведомо обречена и ему ни за что не осилить всю книгу повторно. Даже если время, необходимое для постижения смысла, безнадежно упущено.

На следующем перекрестке — здесь узкая улица ответвляется в западном направлении — возникает знакомое холодящее чувство: кто-то за ним наблюдает. Он останавливается и долго стоит без движения. Уже зная. Но не желая это видеть. Наконец, сделав над собой мучительное усилие, поворачивает голову влево.

Это находится в полусотне шагов от него, на боковой улочке, залитое сиянием желтой луны. Перекрывающее просвет между зданиями. Гривано видит контуры широкополой шляпы, ясеневый хлыст, маску с длинным клювом. На таком расстоянии он не может уловить запах асафетиды, но он различает дымок, тонкими струйками поднимающийся из отверстий в клюве, перед блестящими стеклянными глазами.

Он жаждет наброситься на эту тварь. Уничтожить ее. Положить этому конец. Но, выхватывая рапиру, он слышит крик где-то позади, потом еще один в ответ: ночная стража поднимает тревогу по всему кварталу. Он оглядывается всего на секунду, а когда вновь смотрит вдоль боковой улицы, демона там уже нет.

К такому обороту дел Гривано не готов. Он продолжает движение по основной улице, ощущая тяжесть и покалывание в ногах, как будто онемевших после долгого бездействия, — или как будто он поменялся телами с другим человеком и еще не освоился в новом облике. На площади перед боковым входом в церковь горят факелы; под деревьями колышутся прихотливые тени. А эта тварь теперь уже повсюду, но заметить ее удается лишь краем глаза. Он дважды поворачивается кругом. Втягивает носом воздух.

Церковная дверь распахивается под нажимом его плеча, и Гривано входит внутрь. Горят свечи, но священника не видно. Здесь вообще никого нет. Такое чувство, словно во всем городе остались только он и этот демон, им же самим как-то вызванный. Он идет в западный конец нефа, окунает пальцы в купель со святой водой и крестится, хотя и сознает всю нелепость этой предосторожности. Двигаясь вдоль стены от капеллы к капелле, он старается дышать глубже, дабы остудить свою кровь и прояснить сознание. Внимательно осматривает все вокруг. Арочный свод. Колонна из зеленого мрамора, привезенная сюда во время Крестовых походов. Живописные образы святых и Девы Марии. Одно темноватое полотно — на котором Иоанн Креститель проповедует перед почтительно и восхищенно внимающей толпой — приковывает к себе его внимание, и Гривано подходит ближе, чтобы как следует его рассмотреть.