МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 110

Утром Надежду пришла будить экономка и нашла ее мертвой. Она застрелилась из дамского пистолета, который ей привез брат Павел. Его Сталин потом уничтожит, как и почти всю женину родню…

Потом станет ясно, что присутствие Надежды благотворно влияло на Сталина. При ее жизни в доме Сталина не было этих тяжелых застолий, которые часто заканчивались каким-нибудь непотребством. Перепившиеся члены политбюро швыряли спелые помидоры в потолок и хохотали как сумасшедшие. После смерти жены Сталин сильно изменился. Мрачные черты постепенно брали верх. Сталин боялся оставаться один, стал больше пить, просиживал за обеденным столом по три-четыре часа, пока алкоголь не отуманивал мозги. При этом он не отпускал сотрапезников.

В последние годы Сталин запирался у себя в комнате изнутри. На его даче постоянно появлялись все новые запоры и задвижки. Вокруг было столько охраны, а он боялся… Даже при ежедневных поездках по Москве всякий раз приказывал ездить разными маршрутами. И чуть ли не сам говорил водителю, как ехать. Ни к чему на столе первым не прикасался, ждал, пока кто-то из гостей попробует. Однажды, выйдя из туалета, в присутствии соратников набросился на охранника, оставшегося у двери: почему посмел оставить его одного? Соратники недоумевали: неужели Сталин хотел, чтобы и в туалет с ним охрана ходила?

Кто знает, какая судьба ждала Надежду Аллилуеву? Сталин уничтожил почти всех своих родственников. Он посадил жен Молотова и Калинина. И его собственная жена вполне могла бы отправиться в Сибирь. А может быть, ее влияние как-то сдерживало бы Сталина. И если бы не тот ноябрьский выстрел в Кремле, его старость не стала бы такой мрачной и пагубной для страны.

Судя по воспоминаниям Анастаса Микояна, в начале тридцатых Сталин сильно прислушивался к мнению Полины Семеновны. Она внушала вождю, что необходимо развивать парфюмерию, потому что женщинам нужно не только мыло, но и духи, и косметика. Жемчужина сначала возглавила трест мыловаренно-парфюмерной промышленности, а летом 1936 года — Главное управление мыловаренной и парфюмерно-косметической промышленности Наркомата пищевой промышленности. Через год она уже заместитель наркома пищевой промышленности.

«Она вышла из работниц, была способной и энергичной, быстро соображала, обладала организаторскими способностями и вполне справлялась со своими обязанностями, — писал Микоян. — Кроме положительного, ничего о ней сказать не могу. Под ее руководством эта отрасль развивалась настолько успешно, что я мог поставить перед ней задачу, чтобы советские духи не уступали по качеству парижским. Тогда эту задачу в целом она почти что выполнила: производство духов стало на современном уровне, лучшие наши духи получили признание».

В январе 1939 года Сталин сделал ее наркомом рыбной промышленности, распорядился избрать кандидатом в члены ЦК и депутатом Верховного Совета СССР. Ее наградили орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «Знак Почета».

Но в тот же год отношение Сталина к Молотову резко изменилось. Вячеслав Михайлович получил неожиданное назначение в Наркомат иностранных дел, а у его жены возникли куда более серьезные неприятности. На нее завели дело в Наркомате внутренних дел по обвинению в связях с «врагами народа и шпионами». Хотя по этому обвинению следовало судить прежде всего самого Сталина — это он назначал на высокие должности тех, кого потом сам объявлял врагами…

10 августа 1939 года политбюро приняло постановление, которое прошло под высшим грифом секретности — «Особая папка». В нем говорилось, что жена Молотова, чье имя старательно не называлось, «проявила неосмотрительность и неразборчивость в отношении своих связей, в силу чего в окружении тов. Жемчужиной оказалось немало враждебных шпионских элементов, чем невольно облегчалась их шпионская работа».

Политбюро поручило НКВД «произвести тщательную проверку всех материалов, касающихся тов. Жемчужиной». Умелые люди в НКВД немедленно состряпали показания о ее причастности к «вредительской и шпионской работе» и представили их в ЦК.

Но Сталин ее пока помиловал — ему достаточно было подорвать репутацию Молотова. 24 октября политбюро вновь разбирало поведение Полины Семеновны.

Никита Хрущев вспоминает: «Волевая женщина… производила впечатление хорошего работника и хорошего товарища. И что было приятно — никогда не давала почувствовать, что она не просто член партии, а еще и жена Молотова… Сталин относился к ней с большим уважением… На грудь Жемчужиной сыпались ордена, но все по справедливости и не вызывали каких-либо разговоров. Вдруг, я и сейчас не могу ничем объяснить это, на Жемчужину был направлен гнев Сталина… С конкретными обвинениями в ее адрес выступил Шкирятов (заместитель председателя Комиссии партийного контроля)… Жемчужина выступила в свою защиту. Я восхищался ею внутренне, хотя и верил тогда, что Сталин прав, и был на стороне Сталина. Но она мужественно защищала свое партийное достоинство и показала очень сильный характер…»

На этом заседании более серьезные обвинения против нее признали «клеветническими», но упрек в «неосмотрительности и неразборчивости» записали в постановление. В эти тяжелые для нее дни даже мелкий эпизод казался символическим.

Берия докладывал Сталину:

«29 октября 1939 года в 4 часа 25 минут лифт, в котором т. В.М. Молотов направлялся к себе на квартиру, остановился и простоял между первым и вторым этажами здания 40 минут.

Произведенным предварительным расследованием установлено, что причиной остановки лифта явилось переключение электропитания от старого кабеля на новый, производимое работниками Кремля под руководством начальника Эксплуатационно-технического отдела Управления Коменданта Кремля Матюхина.

Вопрос переключения электропитания предварительно был согласован с тов. Жемчужиной, которая определила время возможности переключения на 5 часов утра 29 октября с. г. Вопреки данному ему указанию инженер Матюхин начал производить работы в 4 часа 25 минут, в результате чего лифт был лишен электропитания. Мною дано указание об аресте инженера Матюхина.

Результаты расследования будут дополнительно доложены ЦК ВКП(б) и СНК СССР.

Тов. Молотов нами проинформирован».

Полину Жемчужину сняли с поста наркома рыбной промышленности и с большим понижением перевели в республиканский Наркомат местной промышленности начальником главка текстильной промышленности. В феврале 1941 года на XVIII конференции ВКП(б) Жемчужина лишилась партийного звания — кандидата в члены ЦК. Этот эпизод описал в дневнике генеральный секретарь исполкома Коминтерна Георгий Димитров:

«Вечернее заседание — закрытое. Вывели из состава членов и кандидатов ЦК и ревизионной комиссии ряд людей и пополнили новыми. Выведены — Литвинов, Меркулов (бывший нарком черной металлургии), Жемчужина и др.

Особое впечатление произвел случай с Жемчужиной. Она выступала неплохо: «Партия меня награждала, поощряла за хорошую работу. Но я увлеклась, мой заместитель (как наркома рыбной промышленности) оказался шпионом, моя приятельница — шпионка. Не проявила элементарной бдительности. Извлекла уроки из всего этого. Заявляю, что буду работать до последних своих дней честно, по-большевистски…»