Екатерина подыскивала удобный момент и не упустила его. Выйдя однажды в дворцовый сад, она натолкнулась на Генриха: в компании с несколькими придворными он играл в шары, а рядом стоял Уолси и наблюдал.
– Господин олмонер, мне известно, что вы отговариваете короля от вторжения во Францию, – тихо произнесла Екатерина.
– Я за мир, мадам, не за войну. – Уолси озадаченно посмотрел на нее.
– Посол моего отца полагает, что вы благоволите к французам. – Она в упор смотрела на него, но Уолси был непроницаем.
– Значит, он неправильно меня понял, мадам. Мне бы не хотелось, чтобы вы решили, будто я хоть в чем-либо враждебно настроен к Испании. Моя цель – защитить интересы Англии. Это маленькое королевство, а в христианском мире главенствуют две великие силы: Испания и Франция. – Он терпеливо объяснял ей это, как будто женщине такие вещи трудно понять. – Дружба Англии обеспечивает баланс сил и сохраняет мир, а потому если король отдает предпочтение Испании или Франции, значит у него есть на то веская причина.
– Я с трудом могу представить себе, что он предпочтет Францию, когда женат на испанке.
– Вполне естественно, что ваша милость придерживается такого мнения. Но история показывает, что ни один союз не вечен.
– Будьте уверены, я приложу все свои силы, чтобы сохранить этот, – твердо сказала королева.
Уолси лишь склонил голову, как будто уступая ей.
– Похоже, Брэндон настроен на победу, – произнес он, возвращая внимание к игре.
Обратно Екатерина шла под руку с Генрихом.
– Не позволяйте им отговорить вас от войны с Францией, – сказала она.
– Вы разговаривали с Уолси.
– Он объяснял мне, как работают союзы, – скривилась Екатерина.
Генрих засмеялся:
– Как будто вы сами этого не знаете, любовь моя! Уолси ненавистна сама идея войны. Он переубедил бы меня, если бы мог. Но не волнуйтесь, Кейт, я не отстану от Франции, что бы он ни говорил!
Екатерина ощутила себя победительницей. Наконец-то она переиграла Уолси.
Ближе к концу весны Генрих подписал соглашение с Фердинандом и их союзником императором Максимилианом, связав себя обязательством вторгнуться во Францию в текущем году.
– Это будет замечательное приключение! – воскликнул он, полный воинственного духа.
Екатерина знала: Генрих уже видит свое победное возвращение в лавровом венке и с короной Франции.
– Более того, – добавил он, – это будет священная война, нет, Крестовый поход.
– Людовик всегда был врагом Церкви, – сказала Екатерина. К французскому королю она питала лишь презрение. – Кто еще мог бы вторгнуться в личные владения папы?
– Не бойтесь, – успокаивал ее Генрих. – Я не намерен ни отдыхать, ни останавливаться, пока он не будет разгромлен. Благодарю Господа за моего дорогого испанского отца. Я знаю, он поддержит меня и никогда не бросит.
– Я тоже окажу вам содействие, мой Генрих.
– Да, я знаю, что могу на вас рассчитывать. – Он поцеловал ее, потом стал серьезным и мрачно посмотрел на нее. – Кейт, я решил сделать вас регентом Англии. Вы будете управлять страной, пока я во Франции.
Гордость переполнила сердце Екатерины.
– Это большая честь, – прошептала она.
– Клянусь, вы будете такой же хорошей правительницей, как ваша мать Изабелла!
– Я сделаю все, что потребуется. Не подведу вас.
– Уолси отправится со мной, но я оставлю здесь архиепископа Уорхэма и графа Суррея – они будут вашими советниками. К тому же приняты все меры для защиты границы на случай, если шотландцы решат воспользоваться моим отсутствием.
– Они этого, разумеется, не сделают. Ваша сестра замужем за королем Яковом.
– Но Шотландия – друг Франции! Якову я не доверяю. Он поддерживал самозванца Уорбека против моего отца. Будьте начеку. Вы можете положиться на Суррея. Он весьма опытен. – Генрих помолчал. – Я рад, что вы ждете ребенка, Кейт. В противном случае я бы не уехал.
Екатерина погладила легкую выпуклость под распущенной шнуровкой:
– Я очень надеюсь, что это снова будет сын.
Именно эти слова Генрих хочет услышать от нее. По правде, она боялась надеяться на удачный исход этой третьей беременности. Они ждали достаточно долго: прошло уже больше двух лет с момента рождения бедного маленького Генриха. Екатерина все еще горевала о нем и знала: память о малютке навсегда сохранится в тайниках ее сердца.
– Вы должны заботиться о своем здоровье, – сказал Генрих.
Он никогда не упрекал ее за то, что новой беременности пришлось так долго ждать.
– Я буду делать все, что скажет повитуха, и стану молиться каждый день, чтобы Господь даровал нам здорового малыша.
– А я буду молиться о благополучном исходе родов, – сказал Генрих, ища губами ее губы. – Вы мне очень дороги.
– Не знаю, как я вынесу ваше отсутствие, – промурлыкала Екатерина. – Берегите себя, мой господин! Избегайте ненужного риска!
Носилки Екатерины потряхивало – ее везли вверх по крутому склону в Дуврский замок. Впереди ехал король, а позади – его лорды, офицеры и марширующие в ногу одиннадцать тысяч солдат. Вдоль дороги на всем пути следования процессии по графству Кент выстроились толпы, люди выкрикивали благословения королю и подбадривали его храбрых воинов. Наконец они добрались до границы королевства, где на белых скалах высилась, как страж, наблюдающий за морем, огромная крепость. Над ней в ясном июньском небе кружили и пронзительно вскрикивали чайки, а внизу, в гавани, где стоял на якоре могучий флот, пенились серые волны.
В главной башне древнего замка в присутствии всего двора Генрих возложил на Екатерину обязанности регента, а она дала клятву не пощадить сил в делах на благо короля и Англии.
В ту ночь Генрих разделил с ней ложе. Несмотря на беременность, она лежала в кольце его крепких рук, сознавая, что он страшится момента разлуки так же, как она. Утром, услышав, как супруг напевает в умывальной комнате военные марши, она поняла: он уже покинул ее. Тем, кто уезжает, всегда легче, чем остающимся, к тому же Генрих отправлялся на войну, которой всегда желал. У него будет много дел. К счастью, на ее долю тоже выпадет немало занятий, которые заполнят ее дни.
Король и королева прощались на пристани. Огромные военные корабли со скрипом качались на сердитых волнах, чайки кричали, и небо расстилалось над головой голубым пологом.
– Благодарю Бога за такую могучую ратную силу! – воскликнул Генрих, простирая руку в сторону колонны хорошо вооруженных воинов, грузившихся на корабли. – Вы видели когда-нибудь нечто более прекрасное, чем этот флот?
Он отвернулся от Екатерины, его ум был занят мыслями о планах кампании и грядущей славе.