Гимн крови - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 77

Оберон пожал плечами.

— Красивый похититель крови, должен признаться, у меня нет надежды. Они умирали от яда, когда здесь поселились наркоторговцы. Отец учил нас прятаться. Миравелль заботилась о них. Миравелль спала с ними. Давно нам удалось справиться с отравлениями, но вред был нанесен. И никому не удалось остановить взбунтовавшегося Силаса. Как раз до того, как Силас совершил фатальную ошибку, Миравелль и мама имели возможность ослепить его при помощи отвертки, но Миравелль, милое маленькое создание, просто не смогла заставить себя сделать это, расплакалась, и Силас убежал от матери, лишив ее сознания. Ах, такая трагедия. Я знаю теперь, что должен был убить Силаса, едва его увидел. Отец должен был убить Силаса, едва тот начал угрожать Таинственным людям. Это должна была сделать Лоркин. Она была самой хладнокровной женщиной, когда-либо рождавшейся на этом острове. Просто зверюга, скажу я вам. Увы! Кто мог представить, что Силас восстанет и попытается захватить внешний мир.

Я тряхнул головой.

— Объясни связь между мятежом Силаса и приходом этих наркоторговцев?

Он пожал плечами. Одна из его паукообразных ладоней пригладила его волосы и поправила красную бандану.

— Силас начал против них войну, — сказал он. — Он следил за их работой с маленького близлежащего островка. Не спрашивай меня откуда. Но Силас что-то задумал против них. Он собрал банду из самых агрессивных и воинственных в племени и направился на остров, где улыбался и говорил наркоторговцам приятные вещи, систематически убивая, пока не истребил всех в банде. Он забрал их наркотики и оружие.

— Силас сказал, что правление отца прошло. Отец был древним, настоящим Талтосом, неподходящим для современного мира. Силас сказал, что у нас гены Мэйфейров, ум, как у людей, мечты, как у людей.

Я стоял рядом с плачущей Моной.

— Племя праздновало, вдыхало кокаин и стреляло из ружей. Они курили марихуану и стали совершенно безумны. Двоих наших убили — Эвана и Руфа — по-случайности. Можешь себе представить, как глупо? Никто еще не видел до этого мертвого Талтоса. Это было жутко. Силас церемониально утопил их в море. Побросал цветы в воду! Нелепость. Силас стал убивать тех, кого подозревал в неверности!

Существо издало негромкий полный отвращения смешок.

— Лоркин произнесла речь. Она сказала, что наше появление на набитом наркотиками острове было типичной ошибкой Талтосов. Связанные с наркотиками люди принадлежали к большой картели. Придут их пособники, чтобы расправиться с нами. Нам следует забрать отца и мать на яхту и покинуть остров. Нам по силам это сделать. Силас пытался ее убить, но другие ему не позволили. Это было откровением. Но у Лоркин была своя судьба. Никто не был готов увидеть ее поражение.

Он пожал плечами, округлил глаза, крепче закрепил ружье в своем кожаном ремне, поддерживавшем его замечательные джинсы из коричневой кожи.

— Пришли наркоторговцы, — продолжил он, вяло качнувшись. — С наступлением ночи они были здесь. Силас и его сообщники натолкнулись на них, стреляя из украденных ружей. Та-та-та-там! Можете себе представить? Никогда им еще не доводилось стрелять не из укрытия, — заметил он насмешливо. — Наркоторговцы перестреляли всех Талтосов, попавшихся им на глаза. Они ногами распахивали двери виллы. Поистине незабываемые ощущения — ожидать, когда выбьют твою дверь… Это был полный конец Таинственных людей. Те из нас, которых решили до поры не пускать в расход? Мы были тихими. Теми, кто не рвется в бой.

— Дня три они не могли меня найти. Я просто лежал в своей комнате, на верхнем этаже виллы. Они вошли. Они сделали из меня раба. Они научили меня смешивать Кайпиринью из лаймового сока и кашасы для Карлоса. Я очень хорошо знал компьютер. Я занимался бухгалтерией, заполнял бумаги, рассчитывал зарплату, все в этом духе. Потом ко мне воспылала страстью Лючия. И как могло быть иначе? Она как раз перешагнула рубеж, когда мужчина-Талтос может заставить ее истечь кровью до смерти.

— Это то, что мы делаем с человеческими женщинами, вы знаете, с начала их первых менструаций. Лючия окружила меня вниманием. Она приготовила для меня комнату всю в белых тонах. Она отправилась в Майами Бич, где в маленькой скрытой комнатке ей сделали подтяжку, и ее кожа стала, как у двенадцатилетней. Она сделала это для меня. Очень мило. Конечно же, я никогда не был с двенадцатилетними. Она была восхитительной любовницей.

— Хммм, — сказал я. — Тебя не смущает, что она лежит здесь с лицом залитым кровью?

— Нисколько. Ты сказал, что все люди на острове должны умереть. Ты подразумевал что-то другое?

Он присел за свой стул за столом. Развернулся, налили себе еще молока из кувшина и выпил его.

Он вновь принялся изучать нас троих, стоявших перед ним Квинна и меня, и Мону, пристроившуюся на краешке белого кресла, с задранными коленями, красным от пульсирующей крови лицом и такими невыразимо печальными, полными слез глазами, что это невозможно описать.

— Этот компьютер имеет выход в мир? — спросила Мона. Ее голос был едва слышен, но ей все еще удавалось справляться со слезами.

— Нет, конечно же, — сардонически отозвался он — Ты держишь меня за идиота? Если бы было так, то я бы попросил о помощи. Я бы попытался добраться до Ровен Мэйфейр из Медицинского центра Мэйфейров в Новом Орлеане.

Все мы испытали тихий шок.

— Как ты узнал о Ровен? — спросила Мона. Она вытерла глаза. Черные перья терлись о ее щеки.

— Отец говорил нам, если мы попадем в ужасную беду, то мы должны связаться с Ровен Мэйфейр из медицинского центра Мэйфейров в Новом Орлеане. Думаю, это было спустя года два после моего рождения. Отец был уже отравлен Силасом, но не знал об этом. Он слабел. Он думал, что умирает от старости. Он встречался со своими юристами в Нью-Йорке. Никаких номеров. Никаких имен. Все в духе отца. Морриган была одна из немногих, кто был как-то в курсе. Отец знал, что за его спиной происходят всякие дела.

Как-то проснувшись Морриган обвинила отца, что он влюблен в Ровен Мэйфейр. Влюблен в Ровен Мэйфейр.

— Почему она сказала? — спросила Мона треснувшим голосом.

— Я не знаю, — сказал он с ложной невинностью. — Я знал лишь о том, что она — единственное моя связь с миром людей.

— Потом появилась ты, моя дорогая бабушка, и пожелала нас освободить. Ну разве ты не ребенок? Очень на это похоже. Рядящаяся в одежды матери?

— Ты всегда придерживался таких взглядов? — спросил я. — Или это сказалось разочарование?

Он рассмеялся, безрадостно и всезнающе. Уставился на мертвую женщину на полу.

— Ты коварный тип, — сказал он. — Я родился, зная, что мать и отец обречены. — Он улыбнулся. — У Отца был не тот склад, чтобы контролировать юных мужчин. Постоянно происходили скрытые рождения. Ты можешь сказать, что с самого начала я завел грустную пластинку. В конечном счете… — Он замолк, зевнул, потом продолжил: — Как кто-то может управлять сообществом Талтосов, если не пресекает незапланированные беременности и не наказывает за бесконтрольные совокупления? — Он тряхнул головой. — Я не вижу другого пути. Кроме, конечно же, того, чтобы не надеть на женщин пояса верности. Так и следовало сделать. Знаешь, какие-нибудь современные нейлоновые пояса верности или вроде того. Но это, разумеется, было не в стиле Отца и Матери.