Гимн крови - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 80

— Вы можете не беспокоиться на этот счет, — сказал я. — Скоро мы отправляемся назад. Просто хотели повидаться с Миравелль и Лоркин.

— Что вы говорите? — скептически отозвался он. — Миравелль! — позвал он снова, теперь уже коротко и резко.

В этот раз вышло успешно.

Она вошла слева, и была, без сомнения, истинно чистопородным экземпляром, ростом шести с половиной футов, с желтыми волосами, овальным лицом, по-детски свежей, как у Оберона, кожей, в простом черном льняном платье без рукавов, в сандалиях, голубоглазая, и, увидев Оберона, она завизжала и бросилась к нему в объятия. Он едва успел отвести ружье, чтобы прижать ее к себе.

Он потерял всю свою выдержку, когда обнимал и всюду целовал ее. Он отбросил с ее лица волосы и неожиданно начал всхлипывать между поцелуями.

— Вот, что ты хотел, хватит! — заметил Родриго с кровати. Он повелительно хлопнул в ладоши. — Вы слышите меня, вы оба? Я сказал — хватит! Оберон, ты слышал, что я сказал?

Но эти двое отдались ласкам и переговаривались на каком-то иноземном языке, который будто бы состоял из пронзительных слов со свистящими звуками и который никто из нас не понимал. Квинн выглядел шокированным, Мона же ничуть не удивлялась. Это было зрелище.

Родриго тем временем встал с постели. Он схватил телефон с кнопками и повелительно заорал в него на испанском. Потом потряс телефоном в воздухе.

— Они все мертвы, — сообщил я. — Я их всех убил.

— О чем ты говоришь? — сказал он, от его любезности не осталось и следа, лицо исказилось от ярости. Он выдернул из ремня ружье, направив его на меня. — Ты был не вежлив со мной в моей же собственной комнате, — заметил он. — Я не намерен это терпеть.

Силовой волной я вырвал ружье из его рук и отшвырнул его к правой стене. Оно ударилось о штукатурку и упало на пол. Его глаза стали огромными, но он не был сломлен этой демонстрацией силы. Он пялился на меня, пытаясь найти объяснение того, что только что увидел, потом оценивающе уставился на Мону и Квинна.

Между тем оба Талтоса что-то решили между собой и наблюдали за ним. Мона приблизилась к парочке. Квинн стоял рядом со мной.

Я прощупал отель. Кто-то еще ходил этажом выше, но мне не удавалось определить Талтос это или человек.

— Хорошо, что вы от меня хотите? — спросил Родриго — Вам нужны деньги, или что? Вы убили всех моих людей, так? С какой целью? Вы хотите этот остров? Он мне не принадлежит, забирайте его. Я и так собирался отчаливать отсюда ночью. Мне все равно, что вы будете делать. Миравелль, отойди от него!

Внезапно его встревожил неопределенный гул, некий ясно выраженный звук, который я не мог идентифицировать, пока Родриго не выкрикнул:

— Вертолет! Они улетают без меня! — Он подбежал к открытому балкону. — Остановите их. Будь они прокляты.

Он хотел в Испанию, в ту ее область, где царило беззаконие.

Я вновь прощупал окрестности. Два человека. Мужчины. Какая польза для нас или будущего этого острова, если им удастся удрать? Я вцепился в железные перила балкона и наслал Огонь.

Я не знал, сможет ли их с такой дистанции настичь удар, но никто не узнает, если моя попытка окажется неудачной. Мое тело напряглось от попытки, внутри меня разрастался обжигающий комок, который я питал со всей возможной энергией, и внезапно Огонь ударил в вертолет с силой, заставившей его завалиться на бок. Я собрал для удара всю волю. Огонь. Вертолет охватило пламенем. Наконец он взорвался.

Это произошло на значительном расстоянии от нас, но все в комнате сжались, когда прозвучал взрыв. Вспышка осветила остров.

Родриго лишился дара речи.

Я схватился за перила, испытывая головокружение, истекая потом, затем отшатнулся назад, взирая на зрелище: огромная машина падает на взлетно-посадочную полосу. Вертолет медленно сгорал дотла. Меня снова замутило от мысли, что мне это по силам, что я это сделал. И ощущение пустоты, бессмысленности нахлынуло на меня. Я ни во что не верил. Я ни для чего не годился. Я должен был умереть. Все это будто зафиксировалось в моем сознании. Я не мог ни пошевелиться, ни заговорить.

Квинн взял ситуацию под контроль; рядом с собой я слышал его твердый голос.

— Итак, приятель, — сказал он Родриго. — Больше они не удирают без тебя. Еще какие-то пожелания к нам? А теперь скажи мне: что ты сделал с парочкой в номере пентхаус, теми, кого Миравелль и Оберон называют Мать и Отец?

Родриго медленно повернулся и посмотрел на меня злыми сузившимися глазами, его рот искривился от гнева. Он снова взял свой маленький телефон, и излил в него свое недовольство на испанском; единственным различимым словом было "Лоркин".

Наверху загремели шаги.

— Хммм… Итак, она тоже жива, — сказал Оберон из-за его спины.

Миравелль заговорила нежным певучим голосом:

— Ах, пожалуйста, пожалуйста, если вы явились, чтобы спасти нас, то давайте пойдем в комнату Матери и Отца. Давайте посмотрим на них. Родриго обещал, что они там, они на льду, пойдемте! Они целы и невредимы. Пожалуйста, Оберон, пожалуйста! Пока не пришла Лоркин.

— Ты идиотка, — сказал Родриго, не спуская с меня глаз, потом вновь оглядел Мону и Квинна, тщетно пытаясь сообразить кто мы, как с этим справиться. У него не было ружья, но в его сапоге еще оставался нож, и он отчаянно ждал появления Лоркин.

И Лоркин, ко всеобщему удовольствию, вышла на сцену.

Мы услышали, как она спускается с этажа над нами. Мы слышали, как она топает по балкону, и вот она показалась в открытых дверях номера.

Еще до того, как я осмыслил то, что увидел, я услышал глубокий безысходный вздох Оберона, а Мона горько рассмеялась.

Существо, как и ожидалось, было шести с половиной футов ростом, со свежей, как у младенца, кожей, обнаженными руками и ногами, но у нее было не овальное, а круглое лицо с миндалевидными зелеными глазами, необыкновенно красивыми; ресницы такие густые, что можно было бы подумать, что они искусственные, но они таковыми не были. Нос у нее был, как у котенка, а ротик — сладким и розовым, подбородок — маленьким и упрямым. У нее были рыжие, как у Моны, волосы, убранные с сияющего лба и, скорее всего, как-то закрепленные на затылке, потому что развевались у нее за спиной.

Она была в безрукавной кофте, мини юбке с низко посаженным на талию ремнем и зашнурованных сзади ботинках на высоких каблуках.

Что шокировало? Она оказалась вооружена, но речь не о ружье в наплечной кобуре, а об автомате Калашникова, перекинутым через плечо.

Ситуацию она оценила мгновенно. Но для страховки Родриго исполнил еще одну арию на испанском, суть которой сводилась к тому, что ей следует убить нас всех, включая Оберона, но оставить Миравелль.

— Потянешься за ружьем, дорогая, — сказал я, — и там, где ты стоишь, будет горстка пепла.

Оберон преобразился от гнева.